Ужасы на Западе

Сентенции Тирако содержат длинный перечень всевозможных запретов, некоторые из которых восходят к древним табу: им запрещено проповедовать в церкви, входить в алтарь, предаваться любви в менструальный период и при кормлении молоком. Что касается юридической стороны, то прежде, чем стать гарантом, им положено принести присягу, они не могут Подписать дарственную или другой договор без согласия родственников, им запрещено оформить завещание без согласия супруга и т. п. Теоретик по вопросу юридической несостоятельности женщин, Тирако получил кличку "женского законодателя". Его труд "О брачных законах" был переиздан четыре раза при жизни и 17 после смерти.

Другой юрист, Б.Шасене, описывая обычаи в Бургундии, заявляет, что женщина — это животное изменчивое, непостоянное, легкомысленное, неспособное хранить секреты. Поэтому во Франции наследство трона передается по мужской линии. Государственный советник Ле Брет пишет по этому поводу в 1632 г.: "Исключение женщин и их детей из престолонаследия соответствует закону природы, которая создала женщину несовершенной, слабой и нестойкой как телом, так и духом и подчинила ее мужчине".

Ришелье еще больше разжигает страсти, ссылаясь при этом на Писание:

"Следует признать, что женщина погубила мир и никто, как она, не может нанести больший ущерб государству, когда берет верх над тем, кто им правит. Они творят безрассудства, и лучшие помыслы женщины становятся дурными у тех, кто подвержен страсти, затмевающей у них благоразумие".

Этот текст показателен, но выбран из тысячи ему подобных, которые неустанно распространялись правящей культурой от Испании до России, начиная со средних веков до XIX столетия. Естественно также, что самое мрачное суждение о женщинах высказано не церковными кругами, а светскими демонологами, этими братьями по духу инквизиторов. Действительно, им нужно было дать объяснение, почему на десять женщин, осужденных за колдовство, приходился только один мужчина. Никола Реми, судья из Лотарингии, считает это нормальным, так как "этот пол более склонен к дьявольскому обману". П. де Ланкр, советник парламента Бордо, также не удивлен этим фактом, "поскольку колдовство более присуще женщинам, чем мужчинам".

"Этот пол слаб, поэтому часто принимает дьявольские наваждения за божественные откровения. Более того, женщины часто загораются жгучей страстью, наконец у них влажная и липкая натура. Поскольку влажность ведет к безрассудству и выдумкам, то их с трудом и не скоро удается обуздать, мужчины же более стойки к фантазиям".[27]

Как видно, эта пресловутая влажность снова была обращена против женщины: избыток влажности приводит к рождению девочки, та, в свою очередь, обладая липкой, вязкой натурой, дает волю воображению и попадает в лапы Сатаны.

Слабость женщин не мешает Реми и Ланкру отправить многих из них на костер. Между тем Ж.Бодэн вообще не верит в женскую слабость, пополняя тем самым ряды самых рьяных противников "слабого пола" из числа религиозных деятелей. Считая Ж.Вье слишком снисходительным к женщинам, он пишет:

"Пусть читают книги те, кто пишет о ведьмах, и тогда они узнают, что на одного ведуна приходится пятьдесят ведьм или одержимых бесом. Думаю, что это объясняется не их слабостью, потому что большинство женщин невероятно настырны. Не слабость, а животная алчность доводит женщину до крайности, чтобы удовлетворить ее ненасытный аппетит или чувство мести. Поэтому Платон ставил женщину между человеком и животным. Женская утроба больших размеров, чем мужская, поэтому у них больше алчности. У мужчин же голова больших размеров, поэтому они более благоразумны и осторожны, чем женщины".

Ссылаясь на подобные обывательские высказывания, а также апеллируя к Плинию, Платону и Квинтилиану, Ж.Бодэн устанавливает семь основных женских пороков, толкающих женщину к колдовству; это доверчивость, любопытство, впечатлительность, злоба, мстительность, отчаяние и, конечно, болтливость. Это определение было дано в самый разгар охоты на ведьм судьей, который последовательно был адвокатом парламента, рэкетмейстером герцога Анжуйского, депутатом Генеральных Штатов 1576 г., генерал-лейтенантом и королевским прокурором. В нем сошлись точки зрения трех высоких наук — богословия, медицины и права.

Поскольку по своей природе женщина более зла или, по крайней мере, более легкомысленна, чем мужчина, то с юридической точки зрения она должна занимать подчиненное положение. Эта тысячелетиями формировавшаяся логика была ужесточена в начале Нового времени: во Франции в XIV в. был закреплен основной закон, по которому корона не может наследоваться по женской линии. В Европе старого режима женщине не были доступны общественные должности. Законовед Бутилье, которого сто лет спустя часто цитировали, пишет в XIV в.: "Женщина не может и не должна быть судьей, потому что судье пристало быть твердым и благоразумным, чего женщина лишена по своей природе"; "женщины не могут быть адвокатами из-за суетливости". В Намюре указ 1687 г. запрещал женщинам преподавать в школах мальчикам, поскольку это "было бы непристойным". В некоторых судах показания одного мужчины принимались за показания двух женщин. Ж.Бодэн со ссылкой на венецианское и восточное законодательства также считает, что женщины заслуживают меньшего доверия, чем мужчины. Однако, в случае необходимости, а именно при дознании в колдовстве, нужно заслушивать в качестве свидетелей лиц бесчестных в делах и в правах (т. е. женщин). Повсюду в Европе замужняя женщина была "во власти мужа", "должна его почитать и слушаться", супружеские обязанности для нее были более обязательными, чем для мужа. "Многое должна выстрадать и вытерпеть благочестивая жена, прежде чем лишиться общества своего супруга" — сентенция, высказанная С. де Бомануаром в XIII в., оставалась справедливой и в XVII в.

В зависимости от силы чувства и страха перед слабым полом законоведы эпохи Возрождения делились на две категории в отношении строгости наказания виновной (или считающейся виновной) женщины. Одни считают, что к женщинам следует относиться с пренебрежительным снисхождением по той же причине, по какой медик Вье ходатайствовал в защиту ведьм: неразумность и глупость существа, несовершенного по своей природе. Этого мнения придерживался Тирако.

"Мужчина, совершивший измену и прелюбодейство, грешит больше, чем женщина, ввиду того, что ему больше дано ума, чем женщине.

Я так считаю: поскольку у них больше ума, чем у женщин, они должны быть более стойкими к пороку или, как говорят богословы, к искусу. Поэтому, по справедливости, женщин следует судить со снисхождением. Но это не означает, что их совсем не нужно судить, как если бы это были неразумные животные. Некоторой степени разума они все-таки достигли".

В начале XVII в. итальянский юрист Фариначи тоже советует быть более милосердными при осуждении женщин, особенно если она не преступила закон против Бога или людей. В общем, согласно римскому праву, осуждение женщины было менее суровым, чем мужчины в случае кровосмешения (но не по прямой линии), чародейства и прелюбодейства. Этого же мнения придерживался Тирако. Ж.Бодэн, напротив, не признавал смягчающих обстоятельств для женщины, не веря в слабость "слабого пола", большинство которых, по его мнению, невероятно настырны и алчны. Для него, как и для авторов «Молота», женщины — это стрелы Сатаны, стражи преисподней. Но категоричнее всех выступает против смягчающих обстоятельств П. де Ланкр. С одной стороны, он признает слабость женщин, принимающих часто дьявольские наваждения за божественные откровения, а собственные вымыслы за реальность, как в поговорке, которая гласит: "У старух и сны по заказу". С другой — он без колебаний заявляет:

"Истина в том, что старость не может быть причиной смягчения наказания за гнусности, которые они совершают. Впрочем, ведьмы-старухи встречаются только в сказках; при нашем расследовании в Лабуре там оказалось столько же молодых ведьм, сколько и старых. Причем старые передают молодым свои таинства".

27

P. de Lancre, L'incredulite et mescreance du sortilege plainement convaincue…, P., 1622.