Страница 19 из 95
Так создавалось теплое пространство, куда не могла проникнуть ночь, где благодаря общению людей в течение нескольких часов темнота терпела поражение. В деревнях такие посиделки были обычным явлением, которое существовало вплоть до нашего времени.
Процессии ряженых в новогоднюю ночь, костры на Ивана-Купалу, «ночники» бретонских крестьян, брачные обряды, шум и гам, учиняемый вечером перед церковью странниками, возвратившимися из святых мест — все эти действия являются в какой-то мере проявлением заклятия тьмы и направлены на то, чтобы избавиться от страха темноты".
На более высоком социальном уровне в эпоху Возрождения входят в обычай ночные празднества. Монтень, будучи в Риме в 1581 году, видел одно такое ночное состязание, на котором присутствовала аристократическая публика. Т.Деккер несколькими годами позже описывает танцы, "ряженых и маскарады", которые устраивались в богатых домах при свете факелов по большим праздникам в Лондоне.
Ночь всегда была на подозрении, поскольку была повязана с дебошами, воровством и убийствами. Тем белее строгое наказание несли те, кто преступал законы ночью или в безлюдном месте, поскольку жертве труднее было защититься или позвать на помощь.
И в наше время уголовный кодекс рассматривает темноту как "отягчающее обстоятельство". Впрочем, связь между темнотой и преступлением признавалась всегда. Согласно опросу, проведенному в 1977 году, 43 процента жителей городов со стотысячным населением и 49 процентов жителей Парижского района считают отсутствие освещения одним из факторов личной небезопасности. В Сен-Луи, штат Миссури, после осуществления обширной программы по освещению города угоны автомобилей уменьшились на 41 процент, а кражи — на 13 процентов.
Т.Деккер, английский поэт эпохи Возрождения, дает описание лондонской ночи времен Елизаветы и Карла I со знанием дела и без прикрас.
"Преступники, слишком трусливые, чтобы показаться днем, ночью выходят из своих укрытий. Лавочники, целый день с хмурым или отсутствующим видом убивающие время за прилавком, теперь украдкой спешат в таверну, откуда возвращаются шатаясь, а некоторые сваливаются в канаву. Подмастерья, несмотря на данные при найме обещания, устремляются в кабачок. Молодожены избегают брачного ложа. Вокруг констебля, задержавшего пьяницу, собираются зеваки. На улице появляются "ночные бабочки", которые останутся там до полуночи. А если ночь достаточно темна, то и блюститель нравов осмелится зайти в публичный дом или к куртизанке. Повивальные бабки крадутся темными улицами, чтобы принять роды незаконнорожденных и тут же умертвить их. Ночь становится тем более опасной, что городская стража с громким храпом спит на перекрестках. Впрочем, их можно унюхать еще издалека, потому что они наелись луку, чтобы не заболеть простудой. Так вот, зло может не беспокоясь отплясывать в ночном городе, а волокиты у дверей таверны показывать фигу заснувшим стражникам".
Т.Деккер насчитывает добрую тысячу кабачков в Лондоне. Содержателем многих из них являются толстухи Бирдлим с двойным или даже тройным подбородком. Они попивают ликеры и водочку, носят на среднем пальце кольцо с черепом, подобно тем проституткам, которыми они распоряжаются. В своих заведениях, открытых днем и ночью, они предлагают посетителям чернослив, символизирующий в литературе времен Елизаветы нечестную сделку, а могут предложить и пулю. Ночь укрывает взломщиков, которые грабят преимущественно богатых купцов, ювелиров и торговцев тканями. Для большей безопасности ворам иногда удается подкупить сторожа или стражника.
Даже в XVIII веке в Париже, где основные артерии города освещались 5500 фонарями, ходить по темным улицам было небезопасно. В 1718 году вышли "Наставления путешественникам", изданные Немецом, в которых он пишет по этому поводу:
"Никому не советую выходить ночью в город. Несмотря на пешую и конную стражу, которая патрулирует город с целью предотвратить беспорядки, многое остается скрытым. Сена, пересекающая город, скрывает в своих водах убитых, которых она выносит на берег ниже по течению. Ночью нельзя останавливаться на улице, а лучше вообще возвратиться домой засветло".
Однако в эпоху Регентства ночная жизнь стала более оживленной, чем два столетия тому назад. Ордонансы того времени предписывали трактирщикам закрывать свои заведения с наступлением комендантского часа, который возвещался звоном Собора Парижской Богоматери. В 1596 году театр Шателэ интерпретировал этот указ как предписывающий закрытие в 7 часов вечера с 1 октября по Пасху и в 8 часов в летнее время — с Пасхи по 1 октября. Когда ворота города закрывались и ремесленники заканчивали работу, добропорядочным людям незачем было выходить из дому после комендантского часа. Их место было дома и некоторое время спустя — в постели. Таковы были рассуждения христианских пастырей. Отец Монуар, проповедовавший в Бретани с 1640 по 1683 год, яростно боролся против бретонских «ночников», поскольку, по его мнению, на эти шабаши собирались ведьмы. Церковь также с подозрением относилась к посиделкам. Они были местом потасовок — и отпускные грамоты действительно свидетельствуют о драках, которые случались после посиделок, а также были предлогом для всякого рода «неприличий». Отсюда и церковные запреты. В Синодальном предписании Сен-Бриёка 1493 года можно прочитать:
"Чтобы покончить с несуразными и скандальными злоупотреблениями, которые часто случаются на сборищах прях, мы уже на предыдущем синоде запретили также сборища в городе и во всей епархии под страхом наказания, записанного в положении синода. Нам известно, что этот запрет неоднократно нарушался. Поэтому мы возвращаемся к этим статьям положения и возобновляем запрет нашим прихожанам любого происхождения на сборища и посиделки прях с танцами, сумасбродствами и всякими выходками, запрет присутствовать и появляться там под страхом отлучения от церкви".
Но посиделки, конечно, продолжались.
Что касается "святых вечерей", на которые люди собирались в церковь или на кладбище, то и там часто случались «стычки», «игрища», «пляски», насилования и всякого рода насилия. До такой степени, что на вечерю 15 августа в Соборе Парижской Богоматери капитул вынужден был ввести вооруженных солдат для предотвращения беспорядков. Р.Вотье собрал множество отпускных грамот за грехи, совершенные во время религиозных вечерей, например:
"(1383 г.) Ночь праздника Богоматери в сентябре. В большой церкви (Шаритэ-сюр-Луар) была большая вечеря и множество народа. Молодые люди, которые пришли на праздник, побили своего товарища, который пытался в церкви обесчестить женщину".
"(1385 г.) Некто Перрен, будучи очень набожным, отправился на вечерю в собор Нотр-Дам в Барре близ Орлеана. Этот Перрен впал в искушение и вместе с другими молодыми людьми, а также мужчинами и женщинами начал отплясывать в церкви. Они загасили свечи и выбросили их за алтарь, погасили лампы и напали на женщину".
Итак, враг рода человеческого использует ночь, чтобы ввести в искушение людей, которые теряют в темноте стойкость. Поэтому раньше в городах считалось необходимым, чтобы ночной стражник делал обходы, вооружившись лампой, колокольчиком и собакой. По словам Т.Деккера, это были часовые города, блюстители нравов, честные наблюдатели, предотвращающие ночные происшествия, они были подобны сигнальному огню на борту корабля, служившему проводником и средством безопасности морякам и беспросветной тьме. Они обходили город и часто предотвращали пожары. Следовательно, каждый заинтересован лично в том, чтобы слушать их советы и следовать им. Поскольку ночь враждебна душе и телу, она является преддверием смерти и ада. Колокол ночного стража это уже похоронный звон: