Страница 183 из 194
Ты должен понять, — сказала миссис Миллер, — ничего не изменилось. Понимаешь? Все время я продолжала смотреть на стену. Но в тот момент все происходило так, когда видишь лицо в облаке. Я просто заметила его в кирпичах, я просто заметила, как нечто смотрит на меня. Нечто злое. А через мгновение я опять заметила другое сплетение линий и трещин. Оно было там всегда, понимаешь? Рисунки на треснутом кирпиче, которые я видела секунду назад, выглядели как то существо, только теперь чуть ближе. А еще через мгновение еще одна картинка, еще ближе. Оно приближалось ко мне.
— И тогда я убежала, — прошептала миссис Миллер, — я убежала оттуда в ужасе, закрыв глаза руками. Я кричала и все бежала, бежала. А когда остановилась и приоткрыла глаза, то поняла, что добежала до конца парка. Я медленно убрала руки от лица и осмелилась посмотреть назад. На аллее никого не было. Я глянула на кусты, траву и деревья… И увидела его опять.
Словно задумавшись, она растягивала слова. Раскрыв рот, я подошел ближе к двери.
— Я увидела эту тварь в листве, — произнесла она совершенно несчастным голосом. — Повернувшись, я увидела листья так… словно они случайно сплелись, понимаешь? Я увидела образ. Не могла не увидеть. Сам не выбираешь, увидишь лицо в облаках или нет. Я снова заметила то чудовище, и оно опять подбиралось ко мне. Я закричала, и все мамы, папы и дети оглянулись на меня. Я отвела взгляд от дерева и быстро развернулась к одной милой семье, гулявшей неподалеку.
Но оно было и там, в той же позе! — с болью прошептала она. — Оно было в складках пальто отца семейства, и в спицах детской коляски, и в беспорядке женских волос. Еще одно сплетение линий, понимаешь? Но не ты выбираешь, что ты увидишь. Я не могла не увидеть именно те линии. Чудовище оказалось еще ближе и смотрело на меня. Я опять отвернулась, но увидела, как оно приближается ко мне в облаках. Я отвернулась снова, и оно было готово схватить меня в колышущейся осоке пруда. А как только я закрыла глаза, клянусь, что-то коснулось моего платья. Ты понимаешь меня? Понимаешь?
Я не знал, понимаю я или нет. Конечно, сейчас ясно, что не понимал.
— Оно живет в деталях, — произнесла миссис Миллер бесцветным голосом. — Оно перемещается… в восприятии. Оно движется сквозь случайное сплетение линий. Иногда его ловишь взглядом, когда смотришь на облака, а иногда оно само тебя приметит. Но меня оно увидело целиком. Оно стережет свое место, а я глазела без всякого разрешения, словно назойливый сосед, который подглядывает через дырку в заборе. Я знаю, что это такое. Я знаю, что произошло. Оно таится рядом с нами, в том, что мы видим каждый день. Это владыка всех тварей, скрытых в простых вещах. Отвратительные, ужасные твари. До них лишь рукой подать. Наглые и невидимые. Тот демон поймал мой взгляд. Теперь он может двигаться через все, что я вижу. Для многих это просто случайность, правда? Что они увидят в переплетении проводов. Там таится тысяча картин. Просто сморишь, и некоторые проявляются. Но сейчас… Эта тварь, живущая в линиях, выбирает для меня картины. Оно может наброситься на меня. Оно заставляет меня видеть себя. Оно нашло выход. Выход ко мне. Через то, что я вижу. Я открыла дверь своего восприятия.
Ее голос был ледяным от ужаса. Я совсем не был готов к такому взрослому страху. Я беззвучно шевелил губами, словно пытался что-то сказать.
— Это была долгая, долгая дорога домой. Каждый раз, когда я украдкой смотрела сквозь пальцы, я видела, как эта тварь ползет ко мне. Она выжидала, чтобы наброситься. Стоило мне лишь чуть-чуть отвести руки, как вместе с этим я открывала и дверь. Я взглянула на спину женщины в свитере, и в рельефе ткани демон опять готовился прыгнуть на меня. Я взглянула на мостовую и увидела, как он преследует меня. Мне пришлось тут же закрыть глаза. Я пошла домой на ощупь. Потом я завязала глаза и попыталась все обдумать.
На время воцарилась тишина.
— Понимаешь, всегда есть простой выход. Но он пугает меня до ужаса. Я боюсь крови и боли, — произнесла она вдруг упавшим голосом. — Много раз я подносила к глазам ножницы, но даже с крепко завязанными глазами я не могла этого вынести. Можно было пойти к врачу. Можно было устроить все так, чтобы все прошло без боли. Но знаешь, я никогда… по-настоящему… не была… уверена, что это выход, — сказала она задумчиво. — А что, если найдется способ закрыть дверь? А? А глаза уже вырвали? Останусь в дураках, что скажешь? Мне ведь эти повязки тоже не помогают. Я пробовала. Всегда подсмотришь. Увидишь блики света или локон собственных волос — вот и проход. Что-то попадет в поле зрения, и остается только посмотреть как надо… тут же появится нечто, пришедшее за тобой. Это и есть проход. Это невыносимо… иметь зрение и вот так прятать его. Но я не сдаюсь. Видишь…
Ее голос понизился, и она заговорщически произнесла:
— Я думаю, что мне удастся закрыть эту дверь. Я научилась видеть, но могу и разучиться. Сейчас я пытаюсь найти способ. Я хочу снова увидеть в стене кирпичи. Ничего больше.
Поиск. Конечно, я не могу читать сама — на печатной странице слишком много углов и линий, поэтому читаешь мне ты. И ты очень хорошо читаешь.
Я много раз думал о том, что она сказала, но никак не мог найти в этом смысл. Я читал миссис Миллер школьные учебники, старые нудные сельские истории и любовные романы. Наверное, она говорила о других посетителях, которые читали ей что-нибудь особенное. В противном случае то, что она искала, было, по-видимому, хитро запрятано в скучных строчках, которые я, спотыкаясь, ей прочитывал.
— Глядишь, найдется и другой способ выжить, — сказала она коварно, — и глаза оставлю, но и никаких деталей им не дам. То… тварь может заставить увидеть себя, но только через то, что там. Вот как она передвигается. Представь, если я посмотрю на пшеничное поле. Не могу даже подумать об этом! Миллионы, миллионы маленьких чертовых граней, миллионы линий. Из них можно сложить все, что угодно. Тут она себя и покажет. Прыгнет из засады. А если посмотреть на гравий, дом или лужайку… Но я ее перехитрю.
Нотка лукавства заставила ее голос дрогнуть.
— Держу его подальше, пока не нашла способ захлопнуть эту дверь. Пришлось все устраивать вслепую, с повязками вокруг головы. Конечно, пришлось повозиться, но теперь я здесь. В безопасности. Я в безопасности в своей холодной комнатке. Стены гладкие и белые. Окна я тоже закрасила. Шкаф у меня из пластика, поэтому, когда я просыпаюсь, мне не увидеть ничего сотканного или чего-нибудь в этом духе. У меня все мило и… просто. Когда все было готово, я сняла повязки, огляделась и… все в порядке. Чистые стены, никаких трещин, никаких деталей. Я даже на руки свои не смотрю. Слишком много линий. Твоя мама готовит мне отличный питательный суп, который похож на мороженое. Если я и гляну в миску, то не увижу там ни брокколи, ни риса, ни сплетенных спагетти — ничего, что создает линии или углы. Я открываю и закрываю дверь так быстро, потому что у меня только и есть, что это мгновение. Эта тварь готова прыгнуть. И секунды не пройдет, как она выскочит из одного только взгляда на твои волосы, книгу или что там еще.
Ее голос слабел. Я ждал, но она так ничего больше и не сказала. Потом я несмело постучал и позвал ее по имени. Ответа не было. Тогда я прижался ухом к двери и услышал, как она тихо плачет.
Ушел я без миски. Мама на это лишь поджала губы и ничего не ответила. Я не рассказал ей ничего о разговоре с миссис Миллер. Я был обеспокоен и совершенно сбит с толку.
Когда я в следующий раз принес миссис Миллер еду в новом контейнере, она быстро мне прошептала:
— Оно охотится за моими глазами. Здесь все белое. Нельзя ни на что смотреть. Нельзя смотреть в окно. Нельзя смотреть на ногти. Оно охотится за моим разумом. У меня даже не осталось воспоминаний, — с тоской сказала она. — Оно захватило их. Я вспоминаю старые времена… счастливые времена… а оно уже дожидается в рисунке моего платья или в крошках именинного торта. Раньше я его не замечала. Теперь замечаю. Мои воспоминания больше мне не принадлежат. Да и мечты тоже. Прошлой ночью я думала о морском береге, и тварь была там, в пене волн.