Мистерии Евразии

Глава X. КОСМИЧЕСКИЙ СПАСИТЕЛЬ

1. Heilbringer

"Спаситель" ("Heilbringer", "Heiland") — это мысленная формула для обозначения ставшего видимым откровения высшего Существа, Мирового Духа, во времени и пространстве. Поэтому он является "Сыном Божьим" и воплощается чувственно как в пространстве, в форме мира,

так и во времени, в космическом круговращении, в Годе, измеряемом движением солнца. Через него, "Божественного Ребенка", позже "Сына Божьего", действует сам Бог.

Он — посредник между Богом и людьми, между бесконечностью и конечностью, между безусловным и обусловленным, между абсолютным и относительным."

Так определяет Герман Вирт сущность древнейшей мифологической фигуры "Культурного Героя", "Божественного Посланника", который известен всем традициям и всем цивилизациям. Этот персонаж, по мнению Вирта, некогда имел единый смысл и даже единое Имя во всех языках, а вся совокупность сакральных сюжетов, связанных с его личностью, возводима к единой примордиальной парадигме, совпадающей с истоком письменности, календаря, речи, проторелигии. Heilbringer, дословно "Носитель Блага", является световым, «четвертым» измерением реальности, в котором остальные ее измерения разрешаются в интегрирующей формуле, в абсолютном знаке, переводящем множественное и противоречивое изобилие вещей и явлений в строгую и одухотворяющую формулу, дающую смысл всему бытию.

Heilbringer — фигура универсальная, она не принадлежит к специфическому миру людей, не является продуктом культурного обобщения, человеческой социально-научной рационализации. Это разумная жизнь пронизывающая весь макрокосм, и хотя она включает в себя человека, как важнейший компонент законченного богоявления, данного в плоти мира, она предшествует ему, учреждает его во всем его уникальном онтологическом статусе еще до того, как он научится самостоятельно оперировать своими разумными способностями и систематизировать явления и вещи. Иными словами, существование этого универсального Посредника совершенно объективно, самостоятельно, и первично.

Неудивительно, что его знаки, мифы о нем, сакральные ритуалы, связанные с ним, почитались в Традиции чем-то сверхважным, внушающим восторг и трепет. Его символам поклонялись, его имя обладало таинственной силой.

Вирт исследовал различные наиболее архаические иероглифы Heilbringer'а, и пришел к выводу, что наиболее древним и универсальным, восходящим к палеолиту, является его схематизированное изображение в виде человека, с опущенными руками. Эпиграфическими синонимами служат фигуры с поднятыми руками

, вертикальная черта

, кресты и т. д.

Все эти изображения космического Спасителя неразрывно связаны с древнейшим календарем, который был одновременно примордиальной иконой и истоком сакрального языка — как письменного так и устного. Исходя из древнейшей и простейшей схемы, Вирт выделяет четыре основные иероглифические модальности иероглифа Heilbringer'а.

В зимнем солнцестоянии это чаще всего Крест, отдельно или в круге, т. е. весь Год целиком, новый Год, полный и еще не «растраченный». Иногда синонимом являются две половины круга, и эта двойственность — две половины года,

— является отличительными признаком космического Спасителя во всех его трансформациях. Он является «двойным» (zwiefache) по преимуществу[55] — и как объединяющий все пары имманентных противоположностей, и как соединяющий весь феноменальный, эмпирический мир с чистым миром Божественного Духа.

В весенней половине Года он представлен с поднятыми, воздетыми к небу руками —

Символ космического воскрешения, восстания жизни из зимней полуночной могилы. В некоторых случаях поднята лишь одна рука

а другая опущена (намек на осень) или графически неакцентирована

На вершине лета он часто изображается «безруким», вертикальная черта. Световое развитие достигло апогея. Полярный полдень. Ночь отсутствует. Солнце нe закатывается за горизонт. Миг вечности.

Осенняя дуга, и Heilbringer опускает руки, снисходит во мрак зимней могилы. Погружается в недра земли, во чрево дракона, кита, змея, великана, волка и т. д. В скандинавских сагах есть сюжет о том, как космический волк Фенрир (нижняя полвина Года) откусывает богу Тюру руку,

Однорукий бог — осенний по преимуществу. Сущностно он остается «двойным», но в рамках годового цикла остается только одна половина (одна рука).

Различия между позами Heilbringer'а изначально соответствуют математически строгому календарно-философскому смыслу сюжета. Однако постепенно цельность первичной модели нарушается. Отдельные культуры или народы развивают предпочтительно фрагменты общей культовой картины. За той или иной фигурой закрепляется личностный характер космического Посредника, который появляется в фиксированной форме в разных циклических ситуациях и сюжетах, тогда как другие его идеографические вариации отходят на задний план или сопрягаются со вторичными мифологическими персонажами или историями.

Так, к примеру, Tiu, Tyr, "Сын Божий с опущенными руками", «Двойной», может появляться в той же позе и в зимнем солнцестоянии, и в весеннем равноденствии и в летнем солнцестоянии. Теперь он обходит годовой круг полностью.

То же можно сказать и о "Боге с воздетыми руками". Древняя руна man или madr, изначально означавшая весеннее положение "Света Мира" в исторических рунических кругах оказалась в осеннем секторе и стала обозначать «человека», Mensch, man. Кстати, русское слово «человек» содержит в себе этимологически элемент «целый» (cel), который, в свою очередь, связан с немецким Heil (благо), входящим в слова Heilbringer, Heiland.[56]

Часто встречаются также фигуры с двумя парами рук — одна поднята, другая опущена —

Это замещает собой крест зимнего солнцестояния и лежит в основании изображения четырехруких индусских божеств.

Так как исследование всех архаических идеограмм Heilbringer'а заняло бы слишком много места, мы ограничимся здесь его «осенней» формой — "Человек с опущенными руками", имея постоянно в виду, что речь идет не только об одной его ипостаси (как в полноценном изначальном мифо-календарном и ритуально-концептуальном комплексе), но о Нем самом.

55

Эта двойственность может быть выражена самыми разнообразными символическими методами и запечатлена в специфике мифологических сюжетов. Иногда, как в случае латинского Януса, это подчеркивается наличием двух голов, в другом случае мы имеем дело с мифом о близнецах или просто двух братьях (двух сестрах). Иногда двойственность акцентирована в самой симметрии человеческой фигуры (две руки, две ноги, два глаза, два уха, две ноздри и т. д.). Причем часто эта понятая символически двойственность акцентируется именно через ее утрату. Отсюда целая чреда мифологических калек, играющих столь важную роль в сакральных сюжетах, связанных, особо, с зимой, второй половиной года и испытаниями Героя в нижней области Года, в регионах мрака. Так, хромота (дьявола), кривизна (дадджала, «антихриста» в исламской эсхатологии), однорукость (скандинавского Тюра) и т. д. являются характерными признаками расщепления двойственности, что обратным образом указывает на благодатный, сакральный характер того, кто этой двойственностью наделен и кто ее сохраняет. И напротив, сохранение двойственности, акцентируемая часто у негативных (а значит, архаических) мифологических персонажей (например, драконы Кока и Викока в Калки-Пуране, смотрящие друг на друга и от этого остающиеся бессмертными), является признаком сакральной значимости. Вообще все мифологические мотивы, в которых участвует пара подобных существ, предметов, людей или зверей, происходят из этой изначальной культовой концепции позитивности двухчастного единства (Года, самого космического Спасителя, мира и т. д.) и негативности его утраты.

56

Слово «целый», родственное «Heil», дало также русский глагол «целовать», означавшее изначально «приветствовать», "желать блага", а значит, «цельности». Выражение «Heil» было приветствием и у германцев.