Страница 2 из 15
В комнату зашёл Гаранин-старший, за шкирку волоча за собой сына. Немного пройдя вперёд, он швырнул Рому в центр комнаты. Парень упал на колени и даже не пытался подняться. Он так и стоял на коленях с закрытыми глазами, а я и только сейчас увидел безобразный воспалённый шрам на его лице. Меня начало потряхивать. Я совершенно не хочу быть сейчас здесь, я не хочу видеть чужие проблемы, я хочу разобраться со своими. Например, я очень сильно хочу узнать, что мой отец здесь делает! Не в замке Демидовых, а здесь в кабинете? И почему не ищет меня в отведённых мне комнатах, например. Ну или в разгромленной библиотеке, потому что ни за что не поверю, что тот грохот не слышали даже в самых потаённых закоулках этого поместья.
— Хорошее приветствие, очень зрелищное и запоминающееся, — сквозь зубы процедил Саша, глядя на Гаранина с холодной брезгливостью. — Это что? — он повернулся к Демидову.
Отец Лео практически не шевелился и тоже недоумённо смотрел на парня в центре комнаты. Наконец, Демидов отмер, молча поднялся из кресла и подошёл к Роману. Когда он дотронулся до плеча Ромы, тот вздрогнул и открыл свои странно светлые глаза.
— Не нужно тебе собой полы подметать, для этого существует прислуга, а человечество давным-давно изобрело пылесосы, — с этими словами он подвёл явно дезориентированного парня к свободному креслу и усадил в него.
— А мне сесть не предложишь? — открыл рот отец года.
— Ты пришёл сюда без приглашения. Как видишь, количество кресел ограничено. Не думаешь же ты, что я уступлю тебе своё? — холодно произнёс Саша, не сводя пронзительного взгляда холодных голубых глаз с Гаранина. Почему-то я никогда не замечал такого арктического холода в его глазах, которые сейчас стали почти стальными. — Что тебе здесь нужно?
— Я узнал, что ты здесь, и решил поздороваться, — Гаранин прислонился к стене и мерзко улыбнулся.
— Если бы мне необходимо было встретиться с тобой, Георгий, я бы сам нашёл тебя. В крайнем случае, прислал бы приглашение присоединиться к нам с Данилой.
— Когда твой сыночек меня сегодня чуть не убил, я его тоже не приглашал присутствовать при моём разговоре с сыном, — Гаранин скрестил руки на груди. Я же перевёл взгляд на Рому. Он сидел и смотрел перед собой невидящим взглядом, сгорбившись, стараясь казаться меньше.
Я содрогнулся: неужели эта выходка Гвэйна привела к такому наказанию. Теперь меня эта картина будет преследовать каждую ночь всё ближайшее время.
— Надо же, школа действительно начала действовать на мальчика положительно. — Саша скупо улыбнулся. — Он уже начал разбираться с первого взгляда в том, кого не мешало бы пристрелить. — Отведя взгляд от Гаранина, он повернулся к Роману. — Рома, посмотри на меня. — Парень вздрогнул и уставился на Сашу. — Сколько тебе лет?
— Шестнадцать, — Роман говорил с трудом, глядя, как заворожённый, на моего! отца.
— Прекрасный возраст, — Саша мягко улыбнулся, медленно подошёл к барному столику, налил в стакан минеральной воды и протянул Роману. Рома словно под гипнозом, не сводя с него напряжённого взгляда, принял стакан и послушно сделал глоток. — Знаешь, я жду, когда Димке исполнится шестнадцать. У меня даже припасена бутылочка отличного шампанского на этот случай. Я думаю, что вы могли бы подружиться. Он на самом деле очень добрый мальчик. Однажды Дима с настойчивостью, достойной лучшего применения, учил грамоте малолетнего преступника. Всё пытался направить его на путь истинный. И самое удивительное, знаешь, что? — Рома отрицательно покачал головой, а Саша закончил с лёгким удивлением в голосе. — У него почти получилось.
— Наумов, ты что, за столько лет в заботливого папашу ещё не наигрался? — снова подал голос Гаранин-старший.
— Мне никогда это не надоест, — взглядом Александра можно было заморозить небольшое озеро.
— Я пришёл поговорить о твоём сыне. Ты вообще в курсе, что он причинил огромный ущерб моему здоровью и репутации. Это было низко — натравливать на меня свою собаку! — Гаранин повысил голос.
— Бывает, — Саша равнодушно пожал плечами. — Постой, что ты сказал? Собаку? Хм, ладно, с этим позже разберёмся. Так зачем ты пришёл сюда, я пока не уловил причину?
— Я требую…
— Нет, Гоша, требовать ты не можешь, — Саша развернулся и вплотную подошёл к Гаранину. — Ты, кажется, забыл, с кем сейчас разговариваешь. Или собака моего сына так сильно повлияла на твой мозг? Ты можешь вежливо попросить, я же, в свою очередь, могу рассмотреть эту просьбу, если у меня будет хорошее настроение. Вот только настроение у меня сейчас портится с каждой секундой.
— Твой сын унизил меня! — прошипел Гаранин.
— Насколько я понял, на тебя напала собака, а не мой сын. Если ты не можешь постоять за себя и пасуешь перед какой-то собакой, кто виноват кроме тебя самого в твоём унижении? — Саша отошёл от него к столику и принялся изучать этикетки на бутылках. — Это всё, что ты хотел мне сказать?
— Ты об этом пожалеешь. Если ты не можешь повлиять на своего избалованного отпрыска, то это может сделать кто-то другой, ты никогда не думал об этом?
— Сейчас я думаю только о том, что здесь очень глубокое красивое озеро, с очень разнообразными рыбами, а ты, говорят, у нас рыбак? — Саша резко развернулся и оценивающе посмотрел на Гаранина. — Ты действительно хорошо подумал, прежде чем идти сюда и пытаться угрожать моему сыну? Гоша, лучше иди и подумай ещё раз, если не хочешь, чтобы я пригласил тебя пойти порыбачить. Говорят, пираньи в это время года сами выскакивают из проруби. И вот ещё, Гоша, если я узнаю, а я узнаю, поверь мне, что ты свои садистские потребности удовлетворяешь не в специфическом борделе, а за счёт своего сына, на рыбалку ты поедешь раньше, чем тебе хотелось бы. А теперь убирайся отсюда, пока можешь сделать это красиво, то есть самостоятельно. Будет неловко, если Даниле придётся выкидывать одного из своих гостей с помощью охраны.
— Роман, пойдём, — процедил Гаранин сквозь зубы и уставился с ненавистью на сына. Рома начал было вставать, но Саша подошёл к нему, положил руку на плечо, не позволяя подняться из кресла.
— А вот Роман останется здесь. Мне нужно кое-что обсудить с твоим сыном, Гоша. Данила, почему вот это ещё здесь?
Демидов кивком головы указал на дверь и пожал плечами. Гаранин стиснул кулаки и быстро вышел из кабинета. Дверь за ним мягко закрылась.
Тогда я навалился на преграду и открыл проход на всю ширину. Хватит уже здесь сидеть. А то не ровен час ещё кого-нибудь принесёт. Кивнул Гвэйну, и мы синхронно вошли в кабинет.
Наступила гнетущая тишина. Прямо театральная пауза. Я, не задерживая ни на ком взгляда, направился к выходу, через который совсем недавно вышел Ромин папаша.
— Дима, стой!
— Я стою, — обернувшись, уставился на Сашу. — Вот только давай ты не будешь мне заливать про то, что просто случайно проезжал мимо, торопясь на деловую встречу, и решил заскочить на минутку, чтобы поздороваться.
— Думаю, нам с тобой нужно поговорить. — Саша продолжал стоять возле стола. Даже не подошёл и не поинтересовался, откуда я выполз, и почему у меня рука платком замотана. Только сейчас я заметил, что ткань была пропитана кровью, которая, судя по всему, останавливаться в ближайшее время не собиралась.
— Да уж, поговорить нам не помешало бы. — Я закусил губу, почувствовав, что по щеке готова покатиться предательская слезинка. — Рома, пошли, — я повернулся ко всё ещё находящемуся в прострации Роману.
— И куда ты собрался? — мягко спросил меня Саша.
— В его комнату. Я оставлю с ним Гвэйна. Он никого к Роме не подпустит, будь уверен. А нам, наверное, действительно надо поговорить. Думаю, тебе не нужно показывать, где моя комната находится.