Сестра мертвых (ЛП)

Чародей, все еще корчась, рухнул наземь с расколотым черепом, а Лисил навалился на него и все рубил, рубил…

Когда все закончилось, он изнемог так, что едва дышал. Кое-как поднявшись на ноги, он зашатался, но все же устоял, не сводя взгляда с того, во что превратилась голова Ворданы, а затем одним ударом ноги разбросал гнилые ошметки по лесу.

– Вот теперь вернись, если сможешь! – просипел он, переводя дух.

А сейчас надо отыскать Винн… и Магьер, и Мальца.

Издалека, из глубины леса, донесся страшный, пронзительный крик.

– Винн?… – хрипло прошептал Лисил.

Он подхватил с земли все еще сияющий топаз и, пошатываясь, оступаясь почти на каждом шагу, побрел на звук.

Когда стих ураган, Винн стояла на коленях, обхватив руками ствол дерева. Она простояла долго, дрожа всем телом, пока наконец не сумела открыть глаза.

Мерцающее свечение призраков исчезло, а из пещеры она бежала так быстро, что не успела поднять валявшуюся на полу лампу. Даже луна не могла пробиться через плотный полог лесной листвы. Винн окружали мрак и безмолвие леса.

Не было призраков. Не было струек белесого тумана, пронзавших ее ледяной болью. И Лисила… Лисила тоже не было.

– Лисил?… – прошептала Винн.

Его нигде не было видно, и Винн понятия не имела, в какую сторону она бежала и куда ей теперь возвращаться, чтобы его отыскать. В ушах грохотом отдалось собственное учащенное дыхание, и она усилием воли заставила себя дышать медленнее – настолько медленно, что у нее закружилась голова.

– Я не заблудилась, – проговорила она, обращаясь к себе самой.

Если она не сможет отыскать Лисила, то за ней придут Магьер и Малец. Да, Малец сумеет отыскать ее след… если только этим двоим удалось выбраться из пещеры.

После общения с духом матери Магьер так разозлилась… Убедительные речи Убада о ее великом предназначении лишь подогревали ее злость. Винн в последнее время так часто боялась и за Магьер, и самой Магьер, что уже почти привыкла к этому состоянию. Она могла лишь гадать, что именно узнала Магьер от духа своей матери.

Размышления Винн прервал громкий треск сучьев. Ни Лисил, ни Малец не стали бы передвигаться по лесу с таким шумом. Может, это Магьер? Но разве Малец допустил бы, чтобы она так шумела?

Подхватив с земли арбалет и колчан с болтами, Винн поспешно заползла за дерево и, осторожно выглянув, увидела, что между деревьев, запинаясь и дергаясь, бредет темный силуэт.

Она лихорадочно возилась с арбалетом, торопясь зарядить и взвести его. Идущий ломился напролом через сплетавшиеся у самой земли ветви, не трудясь отвести их, не обращая внимания на то, что ветки и сучья хлещут его по лицу.

Даже во мраке леса Винн разглядела, как мерно открывается и закрывается рот, из которого не исходит ни звука, – только влажно шлепают, смыкаясь, губы. Различила она и блеск изогнутой стали в руке. Это был один из тех мертвых матросов, которых она видела в пещере.

Винн бесшумно перекинула через плечо колчан и подняла арбалет, чтобы, если мертвец подойдет ближе, выскочить из-за дерева и выстрелить. И тут в нос ей ударила, перекрывая сырой запах леса, нестерпимая трупная вонь. За спиной зашуршали ветки, и Винн оглянулась.

Из завесы мха выдвинулась голова второго матроса. На гнилых зубах в его разинутом рту болтались обрывки зелени. Слепо глядя перед собой тусклыми глазами, мертвец взмахнул саблей.

Винн пронзительно закричала и, сползая по стволу дерева, успела дернуть спусковой крючок.

Арбалетный болт, вымоченный в чесночной воде, вонзился в живот мертвого матроса в тот самый миг, когда его сабля рассекла кору там, где только что стояла Винн. С другой стороны приближались, шлепая по грязи, неуклюжие тяжелые шаги – это шел к ней первый матрос.

Винн, упав на четвереньки, поползла, волоча за собой арбалет. Добравшись до соседней купы деревьев, она вскочила на ноги и принялась заново взводить арбалет. Эти твари движутся так медленно и неуклюже, что ей наверняка не составит труда ускользнуть от них. Сунув руку в колчан за болтом, Винн оглянулась – и едва вновь не закричала.

Мертвецы нагоняли ее.

Винн развернулась и бросилась бежать. За спиной, почти рядом, громко хрустели и трещали ветки. Край плаща зацепился за кустарник. Оскальзываясь в вязкой грязи, Винн с силой рванула плащ и освободилась.

В этот миг чья-то рука ухватила ее сзади за капюшон, и Винн закричала.

Развернувшись, она взмахнула арбалетом, как дубинкой, и обрушила его на голову противника. От удара дуга арбалета треснула и разломилась на куски. В лицо Винн ударила вязкая вонь разлагающейся плоти.

Кожа у мертвеца была серая, в темных пятнах. Тупо глядя перед собой глазами без зрачков, матрос поднял саблю и с размаху опустил ее на голову Винн.

Она обеими руками вскинула над головой ложе арбалета, и сабля, ударившись о него, со скрежетом переломилась.

– Винн! – донесся вдруг до нее низкий мужской голос. – Где ты?

Он был совсем близко.

– Лисил! – закричала в ответ Винн. – Я здесь! Помоги мне… скорее! – И принялась отбиваться, пытаясь вырваться из цепких рук мертвеца.

Позади нее, совсем рядом с ее головой, взметнулся увесистый кулак и со всей силы врезался в лицо матроса. Тот рухнул, но капюшона Винн не выпустил, и она, развернувшись, упала ничком на землю.

Затрещала ткань, капюшон остался в руке мертвеца, а Винн, перекатившись, проворно отползла на четвереньках прочь. Когда она, вытирая грязь с лица, оглянулась, над упавшим матросом выпрямился рослый темный силуэт. В руке у него был меч.

Винн застыла, опешив. Ростом ее спаситель был гораздо выше Лисила, да и волосы у него были темные. И даже во мраке безлунной ночи Винн разглядела мертвенную бледность его кожи.

Чейн повернулся к ней.

В тот миг, когда Чейн услышал крик Винн, он забыл о том, что не должен поднимать шума, и опрометью бросился на ее голос, громко крича:

– Винн! Где ты?

В той стороне, где только что кричала Винн, раздался треск, а потом она снова закричала:

– Лисил! Я здесь! Помоги мне… скорее!

Она приняла его за Лисила! Вельстил требовал, чтобы Чейн ни в коем случае не обнаруживал себя, но сейчас Чейну было плевать на его требования.

Все чувства его обострились, и на бегу он жадно втягивал ноздрями воздух, мысленно обшаривая лес в поисках хоть малейшей искорки жизни. Винн кричала не так уж далеко отсюда, а значит, Чейн без труда мог учуять запах ее теплой крови, тем более здесь, в этом сыром лесу, наводненном лишь мертвецами и нежитью. И в самом деле, Винн он отыскал легко, но рядом с ней почуял два пятна ледяной мертвой пустоты.

Чейн проломился через густо разросшийся подлесок и увидел Винн.

Она вскинула над головой сломанный арбалет, отражая явно не первый удар сабли. Мертвец свободной рукой держал капюшон ее плаща, и она никак не могла вырваться.

Чейн ринулся вперед, и его кулак, взлетев над головой Винн, врезался в лицо ее противника. Тот упал, но девушку не выпустил. Когда она, увлекаемая тяжестью мертвого тела, обернулась вокруг собственной оси и упала, Чейн отпрыгнул, стараясь не свалиться на нее.

Он рухнул прямо на мертвеца, и его обостренное обоняние хлестнула, как бичом, вонь разлагающейся плоти. Чейн поспешно откатился, вскочил и огляделся в поисках Винн.

Капюшон ее плаща, не выдержав натяжения, оторвался, и сейчас она торопливо отползала на четвереньках прочь, потом замерла и, вытирая грязь с лица, потрясенно уставилась на Чейна.

– Чейн?… – прошептала она, потом глянула ему под ноги – и глаза ее округлились от ужаса. – Чейн!

Сбитый с ног мертвец взмахнул саблей, метя по ногам Чейна.

Тот перехватил лезвие сабли своим мечом и со всей силы наступил на запястье мертвеца. Под ногой у него громко захрустела кость, и сабля выскользнула из разжавшихся пальцев противника. Тогда Чейн вогнал меч ему в грудь и почувствовал, как острие клинка вонзилось в землю. Мертвец, даже проткнутый насквозь мечом, яростно извивался, пытаясь свободной рукой схватить Чейна за ногу.