Сестра мертвых (ЛП)

– Убирайся! – властно бросил он. – Я работаю.

И Магелия, обхватив руками живот, бежала в спальню. Прежнее, неукротимое «я» нашептывало ей, что отныне ей, быть может, придется оберегать своего ребенка не только от Убада.

В ночь, когда у Магелии начались схватки, Вельстил снова стал тем заботливым и обходительным человеком, каким был в первые месяцы беременности Магелии, до того как ему начали сниться сны. Он велел все тому же солдату, имени которого Магелия так и не узнала, уложить ее в кровать, а затем послал за служанкой.

– Я привезу повитуху, – объявил он.

– Ее зовут Бетина, – сказала Магелия. – Она принимала роды у моей матери.

Несмотря на боль, она не могла удержаться от того, чтобы не улыбнуться Вельстилу. Он решил сам отправиться за повитухой, вместо того чтобы послать за ней кого-нибудь из солдат. Схватки становились все чаще и болезненнее, но Магелия не кричала. Вскоре после того, как Вельстил уехал, она перекатилась на бок и глянула на дверной проем.

Там стоял наставник Убад… стоял с таким видом, как будто наблюдал за Магелией сквозь свою безглазую маску.

– Держись от нас подальше, – бросила Магелия.

Он заскользил прочь, дальше по коридору, и скоро исчез из виду.

Вельстил, кажется, отсутствовал уже целую вечность, но ведь это были первые роды Магелии, да и схватки затянулись. Она чувствовала, как ребенок движется в ее животе, и понимала, что ей надо тужиться, чтобы вытолкнуть его. Магелия так и попыталась сделать – и тут же ее тело пронзила такая боль, что перед глазами все расплылось. Магелия закричала.

Служанка опрометью бросилась к ней:

– Что такое, сударыня?

Магелия уже собиралась ответить, когда ребенок вдруг сам толкнулся изнутри, и она снова закричала от боли.

В комнату ворвался Вельстил, а за ним по пятам бежала повитуха Бетина. Вельстил нес с собой небольшой сверток в ветхом окровавленном одеяльце.

– Что это? – прошептала Магелия.

– Пошла вон! – приказал Вельстил служанке.

Она поспешно выбежала из комнаты, и Магелия осталась наедине с Бетиной и Вельстилом.

Ребенок вновь толкнулся, и на сей раз боль была такая острая, что Магелия не могла ни говорить, ни дышать. Казалось, изнутри ее плоть вспарывают крохотные ножи, как будто ребенок когтями прокладывал себе путь наружу. Над ней стояла Бетина, и лицо у повитухи было мертвенно-белое, как у тяжело больной или как у человека, который только что испытал немыслимые мучения.

– Магелия… – тихо проговорила повитуха. – Крепись, доченька. Дай я гляну, что там у тебя не ладится.

Вельстил положил сверток и присел рядом с Магелией, у изголовья кровати. Что-то теплое хлынуло между ног, и она подумала, что это, быть может, наконец отошли воды.

Бетина в ужасе охнула, и Магелия поняла, что ошиблась.

– Я умру? – шепотом спросила она у Вельстила.

– Да.

– Ты это знал?

– Подозревал.

– Защити моего ребенка, – с мольбой прошептала она. – Спаси его от Убада!

Вельстил поглядел ей в глаза, потом крепко сжал ее руку. Это был первый и единственный случай, когда он коснулся ее.

– Я кое-что придумал, – сказал он. – Убад никогда не доберется до твоего ребенка, если будет думать, что он мертв. Если ты любишь свое дитя – ты мне поможешь.

Магелия не поняла, что он имел в виду, а миг спустя в голове у нее помутилось от нового приступа боли. Миновала, казалось, целая вечность, и вот она ощутила, что ребенок выскользнул из нее в руки Бетины.

– Как он? – тихо спросила Магелия, борясь с нарастающей слабостью.

– Это девочка, – ответила Бетина. – Здоровенькая девочка с черными волосиками точь-в-точь как у тебя.

Бетина обтерла новорожденную, обернула в мягкую фланель и положила рядом с Магелией. Личико девочки было все еще испачкано кровью, и все же она была прекрасна.

Вельстил поднялся и встал за спиной Бетины, которая с вымученной улыбкой смотрела на мать и дитя, и одним движением рук сломал ей шею.

Магелии показалось, что она проваливается в кошмарный сон. Обмякшее тело Бетины выскользнуло из рук Вельстила и рухнуло на пол. Вельстил взял сверток, который принес с собой, развернул – и Магелия увидела мертвую новорожденную девочку с перерезанным горлом. У девочки были черные волосы.

– Что ты натворил?! – прошептала Магелия.

Он вынул из кармана бронзовое кольцо, надел на палец.

– Убад скоро появится. Скажи ему, что все это сделал я. Скажи, что я убил твоего ребенка, чтобы отомстить за отца, а потом бежал. Он погонится за мной, но не сможет меня отыскать.

Она глянула на кольцо, из-за которого, когда Вельстил несколько месяцев назад в своей комнате впервые надел его на палец, погас топазовый амулет. Магелия не знала, что это означает, но Вельстил явно был уверен, что сумеет справиться с безглазым старым магом.

– Мне нужно взять для девочки кое-какие вещи, – сказал он, – а потом, обещаю тебе, я унесу ее отсюда. Если Убад поверит, что ребенок мертв, он не вернется.

Он взял малышку на руки, и Магелия потянулась к ней. Вельстил позволил ей дотронуться до дочери, а затем отвернулся и завернул девочку в чистое одеяло. Мертвого младенца он положил в изножье кровати.

– Скажи это Убаду, Магелия, и твоя дочь будет в безопасности…

– Мое синее платье… – прошептала она. – Возьми… для нее.

Он кивнул и больше не сказал ни слова. Подойдя к двери, он, прежде чем выйти, выглянул в коридор, посмотрел налево, направо… и исчез.

Минуты тянулись бесконечно, но Магелия изо всех сил боролась с подступающим беспамятством, стремясь продержаться до тех пор, пока не появится ее враг.

Наконец рядом с кроватью возник неясный силуэт в черной мантии. Капюшон сполз на его лицо, когда он наклонился, посмотрел на труп Бетины, затем на мертвую девочку в изножье кровати.

– Вельстил… – прошептала Магелия. – Это сделал Вельстил, чтобы отомстить за своего отца. Ты никогда не заполучишь мою дочь.

Все меркло перед ее глазами, и Убад в надвигающейся тьме казался лишь едва различимой тенью, но протяжный мучительный стон, который сорвался с его уст, отозвался в Магелии тайной радостью.

– Где он?! – взревел маг.

– Бежал, – прошептала она, – бежал… – И закрыла глаза, чтобы больше никогда уже не открыть их.

Магьер рухнула на колени, ударившись о каменный пол. В воздухе над чаном на миг возникло лицо Магелии с печальной улыбкой на губах, а затем призрак бесследно исчез.

– Убийца! – прошипела Магьер, впиваясь взглядом в Убада.

Она проворно вскочила, замахнулась саблей… и Убад исчез. Тут же его голос зазвучал из-за спины Магьер, и она стремительно развернулась к нему.

– Ты сострадаешь ей, и в этом нет ничего удивительного, – проговорил он. – Однако же подумай, дампир: ты родилась от жизни и смерти, дня и ночи. Вспомни, сколько приготовлений потребовалось, сколько жертв было принесено, чтобы обеспечить твое появление на свет. Ты не обрела той силы, тех знаний, которые изначально должны были стать твоими по праву, и, однако же, вернулась ко мне, вернулась по собственному выбору. Это не случайность.

– Ты обрек ее на все эти муки, а потом… потом просто позволил ей умереть!

Тусклый свет факелов, озарявший пещеру, стал ярче, и Магьер знала, что глаза у нее сейчас совершенно почернели. Во рту удлинялись клыки, ногти так отвердели, как будто росли из самых костяшек пальцев.

– Хочешь узнать, как возросла моя сила? Вордана сделал шаг и встал за спиной Убада, на его иссохшем лице явственно читалось опасение. Магьер слышала у себя за спиной дыхание Лисила, а Малец, описав круг, остановился справа от нее.

– Выслушай меня! – властно проговорил Убад. – Ты есть то, что ты есть, и сути твоей никто и ничто не изменит, так что смирись с правдой. Наш повелитель вознесет тебя превыше всех, и, чтобы это произошло, тебе нужно всего лишь принять свою истинную натуру взамен обманчивой личины, за которую ты так цепляешься. Займи же наконец предназначенное тебе место – рядом с нашим повелителем!