Сестра мертвых (ЛП)

Лисил старался не глазеть на них, но все равно то и дело не мог удержаться. Бея заплетала косу медленно, словно вознаграждая себя за все те годы, когда не могла заботиться о своей племяннице. В груди у него предательски заныло, и полуэльф поспешно встал из-за стола, чтобы выйти во двор.

Все утро они занимались стиркой и заново укладывали вещи. Лисил наколол дров и сложил поленницу рядом с хижиной. С местными жителями они старались не сталкиваться, да и те усердно обходили домишко Беи стороной. Словом, первая половина дня прошла мирно, если не считать того, что Малец все время вертелся, ерзал и царапался в дверь. Правда, всякий раз, когда Лисил выпускал его наружу, он лишь озирал тоскливым взором деревню и начинал жалобно скулить.

– Да что это с ним стряслось? – спросил Лисил у Винн.

Та попробовала поговорить с Мальцом с помощью эльфийских письмен, но очень скоро покачала головой:

– Он все повторяет: «Кони» и «Путь». Он хочет уехать отсюда.

Лисил потрепал пса по голове:

– Завтра и уедем, если повезет. Завтра.

Мальца эти слова только еще больше раздражили. Зарычав негромко, он опять уполз в дальний угол и, положив голову на передние лапы, сумрачно наблюдал за своими двуногими спутниками. Лисил уже и не знал, как его утешить.

После обеда Магьер поглядела в окно хижины, выходящее на деревенскую улицу, тяжело вздохнула и, решительно поджав губы, обернулась к Лисилу:

– Пора.

Он кивнул и покосился на свои клинки, которые лежали в углу, поверх груды мешков и тюков. Их листовидные лезвия плавно сужались с обеих сторон по дуге к крестообразной рукояти, так что ими можно было и рубить, и колоть в выпаде; кроме того, из нижней части рукояти, продолжая изгиб, вырастал узкий длинный клинок, прикрывающий предплечье и чуть заходящий за локоть. Лисил сам придумал для этих клинков специальные ножны – чтобы их можно было носить у бедра.

– Взять с собой клинки или только стилеты? – спросил он.

Магьер ответила не сразу.

– Мне бы не хотелось, чтобы нас приняли за вооруженных до зубов головорезов, – наконец сказала она, – но и идти туда безоружными я не хочу. Сможешь ты скрыть свои клинки под плащом?

Сама она уже надела плащ и запахнулась в него, чтобы спрятать саблю, хотя самый кончик ножен все равно виднелся из-под края плаща.

– Да запросто, – отозвался Лисил и, последовав ее примеру, обратился по-белашкийски к Винн: – Попроси-ка ты Мальца, чтобы он не скулил. У меня уже голова раскалывается.

Винн надела штаны и красную рубаху, которую одолжила у Лисила, – ее белая рубашка еще сохла после стирки. Лисилова рубаха была ей великовата, но девушка ухитрилась кое-как заправить ее в штаны. Сейчас она как раз накидывала короткий плащ с капюшоном, однако, прежде чем Винн успела сказать Лисилу хоть слово в ответ, Малец резво метнулся к распахнутой настежь входной двери.

На пороге он круто развернулся и замер, напрочь перекрыв выход из дома. Жалобный скулеж сменился рычанием. В дневном свете, который проникал в дверной проем, серебристо-серая шерсть пса отливала голубоватым сиянием. С отчаянием, которое ясно читалось в его прозрачных глазах, он воззрился на Магьер и угрожающе оскалил зубы.

– А ну, прекрати! – рявкнул Лисил. – Что это с тобой творится?

Он хотел было схватить пса за шкирку, но Малец развернулся к нему, скалясь и рыча.

– Он не хочет, чтобы мы шли в замок, – сказала Винн. – Стоит нам заговорить о замке, он становится сам не свой.

– Я тоже не хочу туда идти, но мы должны это сделать, – с грустью в голосе призналась Магьер, шагнув ближе к псу. – Если мы надеемся получить ответы на свои вопросы, то другого выхода у нас просто нет.

Малец гавкнул дважды – именно так он по уговору поступал, когда хотел сказать «нет», – и зарычал громче.

– Винн, ты не могла бы с ним… – начал Лисил – и тут его осенило. Он продолжил, обращаясь к псу, но уже по-древинкски: – Ладно, ты победил. Мы сейчас уложим вещи, оседлаем коней и уедем отсюда.

Малец продолжал все так же грозно рычать – он, судя по всему, не понял ни единого слова. Тогда Лисил повернулся спиной к нему, лицом к тетке Бее, которая стояла по ту сторону стола. Выходки Мальца явно произвели на нее впечатление.

За все годы, что Лисил и Малец провели вместе, полуэльф почти всегда говорил в присутствии пса на белашкийском наречии. Этим языком пользовались во всех прибрежных краях, даже в захолустных деревеньках Стравины. Кроме белашкийского Малец знал только язык эльфов. Выходило, что даже стихийный дух, заключенный в собачьем теле, не может тут же освоить чужой язык, а вынужден учить его, как всякий смертный.

Древинское наречие Малец понимал не больше, чем Винн, а может, даже и меньше.

Лисил ухмыльнулся, и тетка Бея, увидев это, озадаченно сдвинула брови.

– У тебя тут найдется, где его запереть? – негромко спросил Лисил.

– На заднем дворе есть сарайчик, – сказала Бея. – И дверь у него запирается, только как вы псину туда заманите?

Малец все так же бдительно загораживал выход, и Лисил, обменявшись с Магьер многозначительным взглядом, снова обратился к Винн – уже по-белашкийски:

– Давайте-ка уберем из дома наши вещи, чтоб не валялись под ногами. Сложим их в сарайчик, что на заднем дворе.

Он взвалил на плечи свой мешок, подождал, пока Винн и Магьер последуют его примеру, и вновь повернулся к Мальцу:

– А ну-ка убери с дороги свой косматый зад! Ты меня сегодня все утро допекал, так что я сыт твоими выходками по горло!

С этими словами он несильно ткнул в собачий бок носком сапога, от души надеясь, что пес все-таки не цапнет его в ответ. Малец заворчал, но отодвинулся, и тогда Лисил протолкнул в дверь перед собой Магьер.

– Беги! – яростно прошипел он.

Магьер озадаченно глянула на него, но все же послушно побежала за угол хижины. Малец дернулся было за ней, но Лисил прижал его к косяку и точно так же вытолкнул в дверь Винн. Злить Мальца еще больше он не хотел, но нужно было каким-то образом сбить его с толку.

– Валхачкасейя! – процедил Лисил сквозь зубы одно из немногих известных ему слов эльфийского языка. – Скотина ты вероломная!

С этими словами он проворно выскочил наружу, захлопнув за собой дверь, – и миг спустя из-за нее донеслось разъяренное рычание Мальца.

Проворно обежав хижину, Лисил увидел, что Магьер и Винн уже стоят у распахнутой двери сарая. Не добежав до них, он остановился, припал к стене хижины – и Малец, выскочивший вслед за ним, вначале увидел только Магьер и Винн. Пес бросился к ним, а когда заметил Лисила, было уже поздно. Подскочив к Мальцу сзади, полуэльф ухватил летящего в прыжке пса за задние лапы и с силой толкнул вперед. В треске дерева и грохоте попадавших мотыг и вил Малец рухнул внутрь сарая.

Магьер тотчас захлопнула дверь, а Лисил привалился к двери спиной, для верности упершись каблуками сапог в землю. Изнутри донеслось взбешенное рычание, и тут же дверь начала содрогаться от сильных размеренных ударов – это Малец в ярости бросался на нее изнутри.

– Найди чем ее припереть… – моляще выдохнул Лисил, обращаясь к Магьер.

Она одарила полуэльфа мрачным взглядом, в котором ясно читалось: «Еще одна дурацкая затея!» – затем подхватила валявшуюся на земле около сарая лопату и одним точным движением сунула ее в кольца дверного засова.

Винн прислушалась к тому, как беснуется запертый в сарае Малец, и ее рот по-детски потрясенно приоткрылся.

– Как же вы могли… как вы посмели?! Малец – стихийный дух, и уж точно он знает о мире куда больше нашего! Если он не хочет, чтобы мы оставались здесь, значит, на то есть веская причина!

– Да только он нам ее не назвал, – ответила Магьер. – И покуда не назовет – правду о моем прошлом я могу искать только здесь. Не хочет нам помочь – так пусть не мешает!

Она говорила так резко, что Винн передернуло.

– Может, вы и меня оставите с ним?

– Ну нет, ты можешь пригодиться, если мы найдем какие-нибудь записи, – сказал Лисил, отступив наконец от двери сарая. – Я, конечно, могу читать по-древинкски, но ты все-таки ученая.