Герцог и актриса

– Именно так, – подтвердил Колин.

Шарлотта вытянулась под одеялом, ее нога коснулась локтя Колина. Он вздрогнул от неожиданности, но Шарлотта этого не заметила.

– Но кто может сделать точную копию? Вы знаете такого человека? – озабоченно спросила Шарлотта.

– Найти такого человека не вопрос, – спокойно ответил Колин.

Шарлотта вздохнула.

– У меня нет основания вам не верить, но я с трудом представляю себе, что кто-то сможет скопировать партитуру настолько хорошо, чтобы человек, знакомый с автографами Генделя, не смог сразу сообразить, что перед ним подделка. Тот, кто хочет украсть партитуру, так или иначе разбирается в музыке. – Шарлотта не договорила и на несколько секунд задумалась. – Для того чтобы выполнить хоть некое подобие оригинала, нужен настоящий мастер, а работа такого человека будет стоить очень дорого. Но самое главное – это партитура. Я никому не доверяю.

Колин предвкушал наслаждение. Каким станет лицо Шарлотты, когда он назовет имя человека, который в состоянии сделать копию?

– А что вы скажете, если копию сделаю я, моя дорогая Шарлотта? – с напускным спокойствием поинтересовался Колин.

Он был уверен, что Шарлотта будет потрясена или по меньшей мере озадачена, но вместо этого она громко рассмеялась.

– Колин, дорогой, – снисходительно проворковала Шарлотта, – это и есть один из ваших секретов?

Колин лишился дара речи, не зная, как воспринять ее слова: обидеться или рассердиться. Но ведь она так и не узнала, чем он занимается, а значит, не имеет ни малейшего представления о его способностях. Колин припомнил и то, как Шарлотта спрашивала, и не раз, куда уходит у него свободное время и на какие средства он существует.

Немного одумавшись, Колин положил руку поверх одеяла на ногу Шарлотты и слегка сжал ее колено. Он решил-таки поставить точки над i:

– Я говорил вам, что у меня несколько тайн. Изготовление подделок – одна из них.

Шарлотта попыталась высвободить ногу, но Колин удержал ее.

– Вы не сочтете меня грубой, если я скажу, что не верю вам? – сухо спросила Шарлотта.

– У меня еще не было ни повода, ни необходимости обманывать вас, Шарлотта.

Колин понял, что задел ее за живое. Даже при слабом свете он заметил на ее лице обиженное выражение.

– Вы не шутите, сэр? – прошептала она.

Колин глубоко вздохнул и покачал головой:

– Нет, не шучу, Шарлотта. Я никогда не обманывал вас и сейчас тоже говорю правду. Я самый настоящий профессиональный фальсификатор.

Шарлотта продолжала сомневаться в правдивости Колина:

– Это абсурд, сэр, но…

– Но вам придется в это поверить, – закончил фразу Колин. – Вы же видели, как я исследовал партитуру и какими инструментами пользовался. Неужели вас не удивило, что я без труда определяю возраст бумаги и вид использованных чернил, хорошо разбираюсь в подписях? Я зарабатываю на жизнь фальсификациями, моя дорогая.

– Зарабатываете? – со страхом спросила Шарлотта. – Вы титулованный, благородный и состоятельный джентльмен, сэр. Я вполне могу допустить, что весь спектакль, который вы разыграли с определением подлинности партитуры, был разыгран для того, чтобы произвести на меня впечатление…

Колин негромко рассмеялся в ответ:

– Произвести на вас впечатление? Дорогая, мне незачем притворяться, чтобы произвести на вас впечатление.

– Все это совершенно нелепо, Колин, – строго заявила Шарлотта.

Он поцеловал через покрывало ее колено.

– Тем не менее это правда.

Несколько мгновений Шарлотта лежала неподвижно, потом она резким движением отодвинула ногу. В ее голове одна за другой быстро проносились разные соображения, одно противоречивее другого. Колин понимал это и не спешил рассказывать ей о самом главном.

– Значит, все это время вы скрывали от меня, что нелегально подделываете документы, – с нескрываемым отвращением проговорила она. – Вы фальсификатор.

Колин приподнялся на руках, переместился поближе к ней и теперь лежал рядом с Шарлоттой, касаясь бедром ее накрытого одеялом тела. Он напрасно надеялся, что Шарлотта оставит без внимания его перемещение: она отодвинулась от него на самый край кровати.

– Да, я фальсификатор, причем очень высокого класса.

– И для кого вы изготавливаете ваши отвратительные подделки, позвольте узнать? – с ударением на каждом слове спросила Шарлотта. – Представляю себе, сколько бесчестных людей обращается к вам за помощью.

Ее слова заставили Колина задуматься. Он пришел сюда для того, чтобы рассказать обо всем, что составляло смысл его жизни. Он намеревался завоевать ее доверие, получить признание и даже вызвать расположение, но что-то в ее поведении насторожило его. Шарлотта, несомненно, умела хранить собственные секреты и неохотно делилась ими даже после того, как он уже сам догадался обо всем. Но это касалось только самой Шарлотты и ее личной жизни; он не представлял себе, как она поведет себя, став обладательницей чужих тайн. Колин действительно занимался изготовлением подделок, но он вовсе не хотел оставлять Шарлотту с мыслью, что она вышла замуж за преступника и бесчестного лжеца. Больше всего Колину хотелось, чтобы Шарлотта поняла и приняла его таким, какой он есть, чтобы его темное прошлое не испугало ее. Первый раз в жизни ему хотелось, чтобы женщина полюбила его не за благородное происхождение, богатство, знатность и положение в свете, а просто потому, что он – это он.

– Шарлотта, – доверительным шепотом начал говорить Колин, – помните, вы спрашивали меня, чем я занимаюсь в свободное время. Дело в том, что я волен располагать собой, и для меня нет разницы между личным временем и временем для работы. Так сложилось после того, как я окончил университет.

Шарлотта слушала его с напряженным вниманием. Она приподнялась на подушках и, не скрывая нетерпения, старалась угадать, к чему ведет Колин.

– Я с отличием окончил университет и получил диплом химика, – продолжал Колин.

– Вы окончили университет? Вы химик?! – Шарлотта не могла поверить своим ушам.

– Да, я химик, – повторил Колин. – Еще ребенком я начал очень интересоваться взрывчатыми и горючими веществами.

Шарлотта была удивлена. Она не предполагав, что пресловутый лондонский повеса может иметь профессию.

– Но взрывы… это ведь очень опасно, – сказала она.

– В умелых руках взрывчатые вещества не более опасны, чем детские хлопушки. Мне очень нравилось изготавливать дома порох, – возразил Колин.

– Вам нравилось делать порох… – растерянно повторила потрясенная Шарлотта, чувствуя, что мысли ее в полном беспорядке.

– Мне очень нравилось изобретать новые составы, которые дают при взрыве сильный грохот, – говорил между тем Колин.

– Верю вам, но не могу понять, какая связь между порохом, взрывами и вашей деятельностью… фальсификатора.

– Ах да, фальсификации, подделки… – Колин разогнул затекшую руку и теперь прижимался грудью к бедру Шарлотты. – Разумеется, я не сразу стал изготовителем поддельных документов. Повторяю, что еще в детские годы я познакомился с основами химии. Поступив в Кембридж, я увлекся исследованием самых разных субстанций, в том числе чернил, природных красок я бумаги. Мой интерес в этой области подогревался Рольфом Нейренбергом, моим приятелем по Кембриджу, который потом занялся копированием древних персидских документов.

С этими словами Колин положил ладонь на бедро Шарлотты. Она вроде бы не придала этому никакого значения.

– Прошу прощения, я даже не предполагала, что вы, Колин, такой интересный и одаренный человек, – с некоторой долей легкой иронии сказала Шарлотта.

– И такой сообразительный, Шарлотта! – тоже не без иронии подхватил Колин.

Шарлотта вздохнула и откинулась на подушках.

– Я имела удовольствие заметить это ваше качество уже во время нашей первой встречи.

Колин удивленно поднял брови и бросил:

– Неужели?

– У вас, я вижу, короткая память, сэр. Вы быстро забываете, как ведете себя при встрече с женщиной, – уже с издевкой произнесла она.