Король орков

На лице Меральды отразился ужас, а Вульфгар расправил плечи. Инстинкт подсказывал ему не пренебрегать угрозой и вызвать магический Клык Защитника, чтобы понятно объяснить напыщенному Ферингалу, что при любом исходе схватки он, Ферингал, погибнет первым.

Но Вульфгар сдержал готовые вырваться слова и обуздал свою гордость. Выражение лица Меральды и Кэлси, цеплявшейся за плечо, помогли понять, что недопустимо и дальше накалять ситуацию и приводить угрозы в действие.

— Ради девочки я позволяю тебе уйти, и побыстрее,— сказал Ферингал, и от его слов и Вульфгар, и Меральда широко распахнули глаза. Правитель Аукни раздраженно махнул рукой. — Уходи, мерзкий глупец! Перелезай через стену и убирайся. Мое терпение вот-вот лопнет, и тогда за тобой бросится весь Аукни.

Вульфгар несколько мгновений смотрел на него, потом повернул голову к Кэлси.

— Оставь девочку! — громко, чтобы слышали все остальные, потребовал Ферингал. — Она останется здесь в качестве принцессы Долины Ледяного Ветра, и никак иначе. Я требую оставить ее в Аукни, и по крови она принадлежит Меральде, но за это Вульфгар должен пообещать, что племена Долины Ледяного Ветра никогда не посягнут на мои владения.

Вульфгар несколько секунд обдумывал его слова и недоверчиво качал головой. Когда ему все стало ясно, он отвесил короткий поклон изумленному лорду Ферингалу.

— Твоя вера в мужа и твоя любовь к нему не напрасны, — тихо сказал он Меральде.

А потом ему захотелось расхохотаться во весь голос и одновременно заплакать, поскольку он никак не ожидал увидеть, насколько изменился напыщенный правитель уединенного городка.

Но ни радость Вульфгара, убедившегося, что он поступает правильно, ни благородство Ферингала не могли облегчить цену, которую ему предстояло заплатить.

Вульфгар отстранил Кэлси на длину вытянутой руки, потом снова прижал к себе, крепко обнял и зарылся лицом в ее мягкие волосы.

— Вот твоя мама, — прошептал он, сознавая, что девочка еще не скоро это поймет. — Твоя ма всегда будет тебя любить. И я буду тебя любить.

Он еще крепче сжал девочку в объятиях, поцеловал ее в щеку. Потом резко выпрямился и коротко кивнул Ферингалу.

Боясь передумать и уступить мольбам разрывающегося сердца, Вульфгар передал Кэлси Меральде, и та бережно взяла девочку на руки. Он даже не подошел к ней, когда Кэлси с жалобным криком «Па! Па!» протянула вслед ему руки.

Вульфгар сморгнул слезы и перепрыгнул через ограждение. Пролетев пятнадцать футов, он приземлился на траву и бросился бежать не останавливаясь, пока не миновал ворота Аукни.

На бегу каждый шаг отдавался в его ушах отчаянным «Па! Па!».

— Ты все сделал правильно, — твердил он самому себе, но едва ли в это верил.

Оглянувшись на замок Аук, он почувствовал, что предал единственного во всем мире человека, который ему доверял и которому он был больше всего нужен.

Глава 22

Практическая этика

В полной уверенности, что поблизости нет ни одного орка, поскольку их топот доносился с дальнего склона, Тос'ун Армго устроился на природном сиденье из двух камней. Возможно, сиденье и не было природным, размышлял дроу. Камни стояли посреди маленькой лужайки под сенью вечнозеленых деревьев, а их края были слегка закруглены. Вероятно, кто-то из прежних обитателей соорудил этот гранитный трон. На полянке вокруг валялось множество других камней, но положение только этих двух — сиденья и спинки — оказалось чересчур удобным.

Кто бы и по какой бы причине ни составил камни в трон, Тос'уну понравилось и само сиденье, и открывающийся с него вид. Он был существом из лишенного света Подземья, где не сияли даже звезды и ни один потолок не казался слишком высоким или далеким, будь это даже граница между мирами или барьер между уровнями. Полог, парящий над ним каждую ночь, находился далеко за пределами его воображения, а за ним таились дали, о существовании которых он не мог и догадываться. Тос'ун был дроу, причем мужчиной-дроу, а следовательно, его роль в этой жизни изо дня в день жестко ограничивалась повседневными проблемами выживания. Таким образом, его цели были не всегда четкими и основывались на элементарной необходимости, а вот ограничения оставались кристально ясными — стены, окружающие Дом, и пещера Мензоберранзана. На протяжении всей жизни Тос'ун ощущал пределы своих стремлений так же отчетливо, как потолок каменной пещеры Мензоберранзана.

Эти ограничения и послужили одной из причин, по которой он отрекся от своего Дома по пути к Мензоберранзану после сокрушительного поражения от воинов Боевого Топора из Мифрил Халла. Кроме того, что после такой катастрофы неизбежно должен был последовать хаос, да еще после гибели матроны Ивоннель Бэнр, Тос'ун понял, что его роль определена заранее и не зависит от каких бы то ни было перестановок, неизменно сопровождавших любые беспорядки. Возможно, ему суждено погибнуть в междоусобице между Домами — благородное происхождение увеличивало его цену в качестве трофея для вражеских воинов. А поскольку его мать не особенно о нем беспокоилась, Тос'уну суждено было оставаться на передовых рубежах любых сражений. И даже если бы он выжил, даже если бы Дом Баррисон Дель'Ар-мго воспользовался уязвимостью лишившегося матроны Дома Бэнр и достиг верхней ступени в иерархии Мензоберранзана, жизнь Тос'уна текла бы по-прежнему и надеяться на перемены не стоило.

Вот потому он воспользовался первой же возможностью и сбежал, хотя и не преследовал никаких определенных целей, не имел ни мечты, ни особых амбиций.

«Тогда почему я сбежал?» — размышлял Тос'ун, сидя под звездами.

Ты станешь королем, — посулил ему прозвучавший в голове голос, нарушив раздумья дроу.

Без единого слова, едва ли даже задумавшись, дроу вскочил с каменного трона и сделал несколько шагов по лужайке. Еще недавно здесь все было покрыто глубоким снегом, но теперь снег растаял, обнажив рыхлую вязкую землю. Остановившись неподалеку от трона, Тос'ун отстегнул пояс с мечом, положил его на землю, а потом вернулся в кресло и откинулся назад, позволив своим мыслям рассеяться по причудливым пятнам света и тени.

— Почему я бежал? — тихо произнес он. — Чего хочу? Он вспомнил о Каэрлик, Доннии и Ад'ноне — троице дроу, к которым присоединился после недельных бесцельных скитаний. Проведенное с ними время доставило ему немалое удовольствие. Он ощутил возбуждение от начала войны — чужой войны, и это понравилось ему больше всего. Это была остроумная и занимательная забава, но только до тех пор, пока свирепый король Обальд не вырвал горло у Каэрлик Суун Уэтт, а Тос'уну пришлось бежать, чтобы спасти свою жизнь.

Но и это возбуждение, и ощущение власти над судьбой целой армии орков, нескольких поселений людей и королевства дворфов не имело ничего общего с желаниями самого Тос'уна, он даже не представлял себе ничего подобного, пока сложившаяся ситуация не открыла перспективу перед ним и его тремя сообщниками.

В этот момент откровения, сидя под непривычным для жителя Подземья древесным пологом, он многое понял. Из Дома Баррисон Дель'Армго его вырвало не какое-то определенное желание. Он просто захотел избавиться от его границ, получить возможность мечтать, какая бы мечта ни посетила его голову. И Тос'ун, и остальная троица — даже Каэрлик, несмотря на ее поклонение Королеве Ллос, — бежали к свободе, и их бегство не имело других причин, кроме стремления отринуть жесткие рамки общества дроу.

Ирония последней мысли заставила Тос'уна выпрямиться и несколько раз удивленно моргнуть.

— Жесткие рамки общества дроу, — произнес он вслух, просто чтобы острее ощутить иронию.

Ведь общество дроу было густо опутано тенетами богини Ллос, Паучьей Королевы, демонической королевы хаоса.

— Значит, хаос контролируется, — сделал он вывод, сопровождая его язвительным смехом.

Но смех быстро оборвался, едва Тос'ун заметил в кустах какое-то движение.

Не отрывая взгляда от этой точки, он скатился с каменного кресла и тотчас твердо встал на ноги, пригнувшись за камнем. На фоне темных стволов деревьев появилась туманная фигура — силуэт громадной черной кошки.