Король орков

Все воины клана Карук, как и недавно присоединившиеся орки, быстро подхватили ритм, и сомнения селян быстро развеялись.

— Как Обальд обрушивал на врагов ярость Груумша, так теперь Гргуч повергнет в прах противников! — кричал Туугвик Тук, врезаясь в толпу и заражая ее неистовым энтузиазмом. — Снега отступают, и мы наступаем! — К каждому громкому лозунгу он не забывал добавлять: — Во славу Обальда! Могущество Гргуча!

Туугвик Тук в полной мере ощущал тяжесть возложенного на него задания. Днарк и Унг-тол отправились на запад, чтобы встретиться с Обальдом при осмотре новых укреплений, и Туугвику Туку предстояло в одиночку направлять триумфальное шествие Гргуча на юг. Один клан Карук безусловно не выстоит против тысяч воинов Обальда, но, если Гргуч соберет всех воинов из десятков поселений вдоль реки Сарбрин, их появление у северных укреплений короля Бренора будет иметь огромное значение и, как надеялись заговорщики, заставит подключиться к атаке и уже стоящую там армию Обальда.

Туугвик Тук на протяжении многих лет успешно справлялся с самыми различными сборищами орков. И его продвижение к должности главного шамана племени — почти полностью уничтоженного таинственным сокрушительным взрывом в Долине Хранителя — было обусловлено исключительно этим талантом. Он прекрасно знал, как манипулировать настроениями сельских орков и как незаметно перенаправить их преданность в нужную ему сторону. Каждый раз, выкрикивая имя Обальда, он тотчас добавлял имя Гргуча. Стоило соединить два имени, постоянно упоминать их рядом, и его слушатели будут неосознанно вспоминать имя Гргуча каждый раз, когда они услышат имя Обальда.

И на этот раз его энергия оказалась заразительной, и вскоре все орки вопили и скандировали вместе с ним, прославляя короля Обальда и восхваляя могущество Гргуча.

До того как трое конспираторов разделились, было решено, что эти два имени должны быть тесно связаны между собой. Любой, даже малейший намек против Обальда после всех громких побед короля орков означал бы скорый и неминуемый конец всем их планам. Даже после неудачной попытки захватить Мифрил Халл через западные ворота, после потери восточных земель между крепостью дворфов и рекой Сарбрин, застоя в течение всей зимы и непрекращающихся разговоров о нежелании возобновить военные действия подавляющее большинство орков произносило имя Обальда с благоговением, отождествляя его с самим Груумшем. Но Туугвик Тук и двое его компаньонов рассчитывали постепенно, шажок за шажком, восстановить племена против их короля.

— Могущество Гргуча! — снова закричал Туугвик Тук и, не дожидаясь одобрительных возгласов, добавил: — Разве устоит дворфская стена перед тем, кто сжег Лунный Лес?

Он ожидал взрыва энтузиазма, но зрители смущенно и встревоженно молчали.

— Дворфы будут убегать еще до нашего приближения, — заявил шаман. — Они забьются в свои норы, а мы овладеем переправой через Сарбрин для короля Обальда! Во славу короля Обальда! — закончил он во всю силу легких.

Теперь собравшиеся орки ответили неистовыми воплями.

— Могущество Гргуча! — предусмотрительно добавил ничуть не смутившийся Туугвик Тук, и многие селяне, привыкшие хором повторять все его призывы, скандировали и последнюю фразу.

Он обернулся к Гргучу и увидел, что вождь довольно ухмыляется.

Туугвик Тук понял, что пройден еще один шаг.

Клан Карук, забрав предложенные припасы, скоро возобновил свой марш, и в толпе следом за каруками появилось новое знамя, и еще четыре десятка воинов влились в растущие ряды отряда Гргуча. Впереди предстояло пройти через несколько крупных поселений, и жрец-оратор справедливо надеялся, что к укреплениям дворфов они подойдут с тысячами воинов.

Туугвик Тук верил, что после разрушения стены дворфов восхваления вождя Гргуча станут громче, чем приветствия королю Обальду. В следующем своем выступлении он был намерен меньше прославлять Обальда и больше обращаться к Груумшу. Но могущество Гргуча в любом случае будет упоминаться не меньше, чем прежде.

Хакуун вышел из деревни под темные сосны и искривленные ели, и Джек заметил, как на его уродливом, покрытом бородавками носу с одной стороны дергается пучок волос, свидетельствуя о крайнем возбуждении жреца.

— Клянусь звездами и главными элементами мира, это было волнующее зрелище, не так ли?

При звуке так хорошо знакомого голоса орочий шаман замер на месте, собрался с духом, сделал глубокий вдох, раздувая огромные ноздри, и только потом повернулся.

На нижней ветке сидел маленький человечек в сверкающем алом одеянии и покачивал ногами взад и вперед, словно беззаботное дитя. Этот облик был для Хакууна новым. Да, конечно, он знал, кто такие гномы, но никогда не видел в таком виде Джекули.

— Этот молодой жрец полон задора, — продолжал Джек. — Я сам чуть не встал в строй, чтобы присоединиться к клану Гргуча! Какой грандиозный марш они задумали!

— Я не просил тебя сюда приходить, — произнес Хакуун.

— Разве? — удивился Джек, спрыгнул с дерева и отряхнул хвоинки со своего роскошного платья. — Скажи-ка мне, шаман клана Карук, что я должен был подумать, когда, оторвавшись от своей работы, вдруг обнаружил, что так щедро одаренный мною шаман сбежал?

— Я не сбежал, — возразил Хакуун, стараясь не выдать своего волнения голосом, хоть и был уже на грани паники. — Клан Карук нередко выходит поохотиться.

Хакуун попятился перед подошедшим гномом. Но Джек продолжал наступать, и Хакуун медленно отходил все дальше назад.

— Но это не совсем обычная экспедиция.

Хакуун смотрел на Джека с тупым недоумением, явно не понимая, о чем тот говорит.

— Не совсем обычная охота, — объяснил Джек.

— Я уже все рассказал.

— Да, об Обальде и его тысячах, — сказал Джек. — Ты говорил, что вы собираетесь устроить небольшую суматоху и пограбить. Но ведь это не все, не так ли?

На лице Хакууна снова отразилось недоумение. Джек щелкнул в воздухе своими скрюченными пальцами и стремительно развернулся.

— Ты что, не чувствуешь, шаман? — взволнованным голосом спросил он. — Ты еще не понял, насколько необычна эта охота?

Джек снова обернулся к Хакууну, чтобы оценить его реакцию, но опять увидел, что тот ничего не понял. Проницательность и хитрость Джека давно подсказали ему подтекст речей Туугвика Тука и кроющиеся за его словами возможности.

— Возможно, это только мои подозрения, — пробормотал гном. — Но ты должен рассказать мне все, что знаешь. А потом поговорим с этим одаренным молодым жрецом.

— Я все рассказал, — возразил Хакуун, однако при воспоминании об ужасной процедуре, которая могла последовать, его голос заметно дрогнул.

— Нет, я настаиваю, чтобы ты поведал мне абсолютно все, — потребовал Джек и шагнул к шаману.

Все намеки на легкомыслие мгновенно пропали и с его лица, и из голоса. Хакуун отшатнулся, но Джек только усилил натиск.

— Э, да ты все забыл, — сказал гном, подойдя вплотную. — Забыл обо всем, что я для тебя сделал и как мало просил взамен. Хакуун, большие возможности требуют большой ответственности.

— Но я больше ничего не знаю, — взмолился шаман и даже поднял вверх руки.

Лицо Джека превратилось в злобную маску. Он больше не сказал ни слова, только показал пальцем на землю. Хакуун слабо покачал головой, но Джек по-прежнему показывал на землю.

В исходе этого противостояния можно было не сомневаться. Тихонько всхлипнув, Хакуун, могущественный жрец клана Карук, проводник между Гргучем и Груумшем, распростерся на земле лицом вниз.

Джек, опустив руки, смотрел прямо перед собой и беззвучно читал слова заклинания. Закончив, он вспомнил таинственных иллитидов, блистательных специалистов по чтению чужих мыслей, которые столь многому его научили.

Одеяние Джека лишь слегка дрогнуло, когда он начал съеживаться, а затем и костюм, и его тело в процессе изменения формы слились в одно целое. Через миг Джек-гном исчез, и по земле на четырех крошечных лапках прополз почти невидимый человеческому глазу грызун. Он подобрался к уху Хакууна и некоторое время принюхивался, размышляя, насколько это неудобно — превращаться в столь мелкое животное.