Страница 8 из 44
– Не иначе как злобная Эрешкигаль открыла для нее врата преисподней, – промолвил Игмилсин, видя поникшее лицо ювелира. – Я сам читал в священных табличках, что в царстве мертвых у Эрешкигаль есть шестьсот подземных духов. Боюсь, она выпускает их на землю, чтобы принести зло людям. Что же ты решил, Син-Ирибим? Будешь делать золотой венок или подождешь, когда выздоровеет великая жрица?
– Не пойти ли нам к Горе бога? – предложил ювелир. – Пусть жрец скажет. Не вольны мы сами решать такие великие дела. Я сделаю венок, потрачу золотые слитки, а вдруг…
Ювелир побоялся сказать, что может случиться вдруг. После паузы он спросил:
– А ты все еще переписываешь сказание о Гильгамеше? Думаешь, оно пригодится?
– Переписываю, но кому нужны сейчас эти таблички? В душе повелителя тревога.
Они пошли к Зиккурату, но не посмели подняться по священной лестнице, ведущей в прохладное помещение, где находился верховный жрец. Они долго стояли под палящим солнцем, пока жрец с посохом в руках не спустился вниз. Верховный жрец Имликум приказал ювелиру поспешить с работой, сказал, что золотой венок нужен госпоже.
– А ты, Игмилсин, принеси мне все написанное, чтобы певцы могли подготовиться к пению перед Нин-дадой. Переписывай сказание день и ночь, приноси таблички каждый день. Певцы будут заучивать, мы должны угождать больной…
– Должно быть, велика сила заклинателей, если они смогли изгнать злых демонов из утробы нашей повелительницы, – сказал Игмилсин ювелиру, когда они оказались на своей маленькой вонючей улочке. – Иначе не нужны были бы таблички для пения и золотой венок.
– Мы ничего не знаем, только боги знают об этом, – сказал ювелир.
Уходя из дома, писец спрятал таблички в маленькой каморке. Сингамиль тотчас же проник в нее, взял первую попавшуюся табличку и стал читать. Сначала медленно, вникая в каждое слово, а потом быстрее. Когда он разобрался, то стал читать вслух звонко и красиво:
Уммаки слышала чтение сына за стеной, и слезы радости застлали ей глаза. Ее маленький курчавенький Сингамиль читает священные таблички. Какое счастье! Какая радость! Таким сыном можно гордиться. Есть ли еще такой мальчик в Уре? Уту великий, Уту всемогущий, даруй ему долгие годы!
Сингамиль успел положить табличку на место, когда вернулся отец и приказал Уммаки приготовить ему много маленьких фитилей, поставить перед ним на ночь несколько глиняных светильников и масло в горшочке, чтобы всю ночь переписывать сказание.
– Имликум приказал каждый день приносить переписанные таблички, надо торопиться!
Увидев, как озабочен отец, Сингамиль не решился обратиться к нему с вопросом. А его очень занимала история Гильгамеша и Энкиду.
«Если бы я быстро читал, я бы многое узнал о Гильгамеше», – подумал мальчик.
Впервые он пожалел о том, что плохо учился. Все, что ему рассказал отец о сказании, все, что он сам прочел, – было так заманчиво.
«Мне бы такого друга, как Гильгамеш, – подумал Сингамиль. – Они никогда не разлучались, всегда помогали друг другу, вместе радовались, вместе печалились. Это хорошо! Где найти такого друга, чтобы сидеть рядом в „доме табличек“ и помогать?.. Вот избил меня уммиа, если бы друг подошел и выругал тихонько злодея, сразу бы стало легче. Кого же выбрать в друзья? В „доме табличек“ много мальчиков. Надо подумать, кто из них добрый, кто умный. Ведь не полюбишь глупца? Не полюбишь злого? Может быть, обратить свой взор к сыну соседа. Но он хвастун. Всем рассказывает, будто его отец, Син-Ирибим, делает украшения для дочери великого правителя Ларсы. Будто сама Нин-дада позвала его во дворец и велела сделать дорогие украшения, а хранитель сокровищ дал ювелиру целые слитки золота. Вранье все это. К тому же он труслив, а Энкиду был сильным и храбрым. Гильгамеш был еще храбрей. Помнится, отец говорил, что он на две трети бог, на одну – человек. А я просто маленький человек, мне нужен хороший друг».
– Не теряй времени, гони корову на пастбище, – приказал отец. – Каждый день тебе напоминают об этом, а ты забываешь. Беспечный ты человек!
Сингамиль пас корову за пределами городской стены. Он поспешил туда, не переставая размышлять по поводу прочитанной таблички. Мысли о друге так захватили его, что он не заметил, как корова ушла в камыши и завязла в болоте. Корова мычала, пытаясь выбраться из топи, а Сингамиль безуспешно толкал ее, напрягая последние силы.
– Зачем ты забралась в это болото? – спрашивал Сингамиль корову. – Вот когда посыпятся колотушки! Отец не простит мне моего упущения.
В это время показался Абуни, сын Шиги, с белым осликом на поводу. Абуни учился в «доме табличек» и часто сидел рядом с Сингамилем.
– Будь другом, – взмолился Сингамиль, – помоги мне вытолкнуть животное на сухое местечко. Не оставь в беде!
У Абуни была небольшая плетка, которой он погонял своего ослика. Он стал хлестать корову, покрикивая и толкая ее. Наконец-то мальчикам удалось высвободить корову из болота. Сингамиль подогнал ее к воде, помыл и на привязи подвел к зеленеющей лужайке. Трава уже пожухла от зноя, но кое-где пробивались зеленые ростки.
– Спасибо тебе, Абуни, ты хороший друг, – сказал Сингамиль.
Он подумал о том, что во всем «доме табличек» нет мальчика лучше Абуни. Вот это настоящий друг. Охотно помог, никогда не хвастает, а ведь ему завидуют все мальчишки на его улице. Только у него есть белый ослик, который возит мешки с зерном. Отец Абуни торгует зерном, а сын ему помогает. Он привозит зерно с поля, где землепашцы сеют ячмень. Он развозит зерно соседям. Многие покупают сразу несколько мер ячменя для большой семьи.
– Посидим рядышком, пока пасется скотина, – предложил Сингамиль. – Ты меня выручил. Не избежать бы мне плетки отца, а ведь утром мне досталось в «доме табличек», ты видел?
– Всем достается! – рассмеялся Абуни. – Моя спина уже привыкла. Однако я просил отца, пусть заберет меня от злого уммиа, я бы помогал продавать ячмень, ходил бы за осликом. Он у меня послушный, хоть и упрям.
– Я тоже просил отца забрать меня из «дома табличек», надоели мне колотушки. А когда узнал про старинное сказание о Гильгамеше, захотелось мне его прочесть. Сегодня я решил, что буду терпеть плетку уммиа, зато научусь читать таблички. А в них великие премудрости. Отец мне рассказал. Знаешь, я держал в руках обожженные старинные таблички, из царского хранилища.
– Можно подумать, что старый жрец Нанни пускает в хранилище мальчишек, – усомнился Абуни. – Разве такое возможно?
– Не был я в хранилище табличек, отец принес их домой. Он переписывает сказание для царских певцов, они будут петь под звуки арфы. Когда я узнал про это сказание, так мне захотелось его прочесть. Но я читаю медленно. Отец мне кое-что рассказал. А одну табличку я сам прочел.
Сингамиль посмотрел на Абуни, не смеется ли? «Нет, не смеется, слушает внимательно. Скажу ему про дружбу. Из него получится хороший друг, нисколько не хуже Энкиду».
– Хочешь, я расскажу про табличку о великой дружбе Гильгамеша с Энкиду?
– Хочу!
– Они очень дружили, они очень любили друг друга, они никогда не расставались. Они вместе пошли сражаться с чудовищем, вместе льва убили. Вот это были настоящие друзья! Мне бы такого друга найти, чтобы помогать друг другу, вместе радоваться, вместе печалиться.