Страница 60 из 61
В тот же день я доложил обо всем Зое Андреевне. Происходило это в моем нулевом номере, но я тогда понятия не имел, что он давно и пристально прослушивается ее дочерью Кларой Оттовной. Да, слишком поздно я об этом узнал. Да и сама Зоя Андреевна об этом вскоре догадалась, почему и решила немедленно переехать на частную квартиру, которую я ей подыскал.
Мы начали совещаться, каким образом заставить старуху Стешкину передать нам церковное добро. Была предложена масса вариантов, но ни один из них не давал полной гарантии того, что она согласится расстаться с богатством. Отбирать же ценности силой никто из нас не хотел. Так мы и застряли на мертвой точке. Совещались каждый день, но ни к чему путному прийти не могли. Я продолжал снимать тот номер и…
– Зачем он вам понадобился? – резко спросил я.
– Во-первых, он был оплачен, а во-вторых, мне иногда приходилось задерживаться допоздна, и, чтобы не тревожить своих домашних, я иногда там ночевал. Так вот, несколько раз меня украдкой приглашала к себе в кабинет Клара Оттовна и передавала для матери пакет с продуктами.
– Она что же, сама не могла их отвезти?
– Нет, потому что адрес и телефон Зоя Андреевна просила держать в тайне. Я доверчиво отвозил эти подарки… и доотвозился. Эта сволочь отравила мать, накачав продукты какой-то дрянью.
– Она отравила не только мать, но и отчима.
– Нет, отчима удалось откачать. Но откуда вы об этом знаете?
– Я там был. А откуда вам известно, что Якова Иосифовича удалось откачать?
– Я там тоже был, но, вероятно, уже после вас, в момент, когда их выносили. Зоя Андреевна была мертва, а ее муж еще проявлял признаки жизни.
– То есть получается, что двое суток назад вы своими руками принесли им отравленные продукты?
– Именно так. Позавчера вечером я отвез злополучный пакет Зое Андреевне, а уже вчера днем не мог до них ни дозвониться, ни достучаться, и тогда, совершенно естественно, я приехал к ее дочери и спросил, не знает ли она, где находится ее мать и как ее найти. Она мне ответила, что не имеет понятия, но я продолжал настаивать, прозрачно намекнув, что у меня есть некоторые основания не совсем ей верить. Вы знаете, как она со мной поступила?
– Не знаю, но догадываюсь.
– Да, меня, как и вас, сбросили в гостиничный подвал. У нее в кабинете перед столом имеется люк, прикрытый ковриком, а под столом педаль. Так вот, когда я стал на нее напирать, она просто нажала эту педаль, и я вверх тормашками полетел вниз. Ночью мне чудом удалось оттуда выбраться, и с тех пор я вынужден скрываться от нее и ее головорезов.
– А у нее их много? – неприятно удивился я.
– По крайней мере из близкого окружения трое: Павел, Игнат и ее любовник Тимур.
– Черт возьми, вы бы хоть жене позвонили, она вся извелась.
– Я звонил. И строго ее проинструктировал, как себя вести в случае прихода незнакомых людей и подозрительных телефонных звонков. Почему вы про это вспомнили?
– Я к вам заходил днем и звонил сегодня в девять вечера. Она рыдала от горя.
– Слава богу, значит, это были вы. Уже легче.
– Откуда Клархен узнала о том, что церковная утварь находится у бабы Любы?
– Я же вам говорил о том, что нулевой номер прослушивается. В этом я убедился прошлой ночью, когда выбрался из подвала в кабинет. В нулевом номере кто-то был и разговаривал по телефону. Этот разговор я отлично слышал в кабинете.
– А почему вы думаете, что это был именно нулевой номер?
– Господи, ну и зануда же вы. Это было понятно из его разговора. Давайте лучше подумаем, как ее аккуратнее взять. Оружия у вас нет?
– К сожалению, нет. Но если мы заедем в город, то можно что-то придумать.
– На это у нас нет времени. В берлоге да с церковным добром она долго задерживаться не станет, а постарается побыстрее его перепрятать. А после этого она нам уже неинтересна. Просто-напросто она будет все отрицать и от всего отказываться, и, что самое главное, убийство Зои Андреевны повиснет на мне.
– Далеко нам еще ехать?
– Километров пять, но машину мы оставим метров за двести от ее норы, а дальше двинем пешком. Иначе нас заметят и нападут первыми либо просто сбегут.
– Что это за нора?
– Кафе на три столика неподалеку от пляжа, всего-то квадратов десять. Пять метров подсобка и столько же банкетный зал. Но именно там она предпочитает крутить свои ночные делишки. Скоро увидите.
Шел первый час ночи, когда мы подъехали к пляжу и, не доезжая до кафе, остановились в лесочке. Пляж был освещен и безлюден, если не считать двух бомжей, то ли играющих в карты, то ли пьющих водку. Они расположились на песочке неподалеку от кафе, если так можно было назвать освещенный курятник на метровых сваях. Видимо, Клара Оттовна, опасаясь всемирного потопа, решила поднять его над сушей. Курятник был обитаем – об этом свидетельствовало несколько теней, перемещающихся за занавеской, и наличие двух машин возле самого входа. Одна из них была моя.
Раздевшись до трусов, мы с шумом и хохотом помчались по пляжу в сторону бомжей. Сидели они на границе песка, а кафе стояло уже на твердой почве, и это было очень важным фактором в нашем предприятии.
– Здорово, мужики, – веселился я. – Вода теплая?
– Теплая, если изнутри согреться, – многозначительно ответил тощий и рыжий доходяга в тельняшке, но без штанов.
– А это мы зараз придумаем, – с готовностью расстегнул сумочку Анатолий. – Только уговор: за бутылкой идете вы. А мы с друганом пока искупаемся.
– Базара нет, – радостно ответил его старший товарищ, и они поспешно отправились за требуемым продуктом.
Едва они скрылись внутри курятника, как я, подскочив к своей машине, достал из багажника прочный металлический трос, по запарке оставленный мне пьяным трактористом, тащившим меня месяц назад по жирной дачной грязи. Моля Бога, чтобы он выдержал, я зацепил крюк за петлю павильона, а трос к машине. Заняло это не больше минуты, однако и бомжи уже выходили со своей покупкой. Пригнувшись на переднем сиденье, я выдергивал провода из замка зажигания и ждал.
– Ну, мужики, вы и даете! – возмущался Котов, встречая гонцов. – А как же мы ее потреблять-то будем? Вы бы хоть лимонадику прихватили.
– Про лимонад у нас уговора не было, – недовольно возразил старший. – А больше мы туда не пойдем. Идите сами. Они рычат на нас, как шакалы.
– Тогда и пить не будем, – поставил Котов жесткий ультиматум.
– Ну ладно, попробуем, – после некоторого колебания согласился рыжий.
Послышался шум их шагов сначала по земле, а потом и по металлическим ступеням. Открылась и закрылась дверь. С отверткой наготове пробежал Анатолий, чтобы успеть заклинить. Кажется, подходит мое время.
– Есть, – негромко, но четко скомандовал он, и я замкнул провода.
Сразу же на больших оборотах взревел двигатель, и я, потихоньку выбрав слабину троса, отпустил сцепление. Секунда мне показалась вечностью. Дернувшись, павильон замер, и я уже подумал, что наш план провалился, как вдруг он, буквально сорвавшись с места, легко и стремительно заскользил по металлической платформе мне навстречу. Падал он с каким-то жутким звоном и криками. Хорошо, что начались холода и интерес к пляжу со стороны милиции заметно ослаб.
Одной боковиной павильон зарылся в землю, в то время как другая его сторона, оставаясь на платформе, задралась высоко вверх.
Однако времени для созерцания и анализа у меня не было: наверняка Котов уже орудует внутри и нужно поспешить к нему на помощь. Выпрыгнув из машины, я проник в первое же разбитое окно и понял, что торопиться особой причины нет. Испуганные бомжи закатились в угол и особо не пострадали, Клара Оттовна тоже, тогда как два ее дуболома буквально купались в собственной крови. Судя по всему, падая, они поранились о многочисленные осколки.
– Кто они? – спросил я у растерянного Анатолия.
– Павел и Тимур, – ответил он и, глянув на бомжей, заорал: – Берите по паре бутылок и чтоб вашего духа не было и в помине! Вы ничего не видели и ничего не знаете.