Гончаров приобретает популярность

– Костя, принеси из сарая два полиэтиленовых мешка, тех, из-под удобрения.

– Я понял, полковник, только мочить я ее не буду, прибрать – пожалуйста: и заверну, и перевяжу, и перенесу, и закопаю.

– Не волнуйся, сам управлюсь, не первый год замужем, иди за мешками, а я тем временем все улажу. Мне уже терять нечего. Иди!

– Умоляю, не надо! – наконец-то взвыла доведенная до отчаяния Наталия Николаевна. – Я все скажу, я все отдам.

– Когда? – бесцветно спросил тесть.

– Завтра, – моментально начиная лукавить, выпалила она.

– Нет, только сейчас, а если не можешь, то это уже не наша вина. Костя, иди за…

– Не надо, я могу отдать сейчас.

– Что и требовалось доказать. Как ты намерена это сделать?

– Я поеду и привезу, можно вместе с вами.

– Нет! – решительно возразил я, достаточно хорошо зная ее подлую натуру. – Так у нас дело не пойдет. По тому адресу, который ты укажешь, поеду я один, а ты тем временем трепетно и истово будешь ждать моего появления под бдительным оком полковника, который, в случае моего невозвращения, таки открутит тебе голову. Резонно?

– Абсолютно, – одобрил Ефимов. – Наталия Николаевна, придется согласиться с такой постановкой вопроса.

– Но без меня там деньги могут не отдать, – опять что-то прикидывая, засомневалась стерва. – Даже наверняка не отдадут, а тем более они хранятся в двух местах.

– Тогда тебе придется написать твоим хранителям такие письма, чтобы они встретили меня с почестями, а деньги отдали с радостью. Полковник, я прав?

– Только таким я вижу решение всех наших проблем. А каково ваше мнение, уважаемая Наталия Николаевна? Думаю, оно аналогично?

– Ну хоть немного, хоть десять процентов вы мне оставьте, – вдруг жалко скривив побитую рожу, заканючила она.

– Не можем, уважаемая, при всем нашем желании не можем, потому как эти деньги мы сегодня же вернем в банк.

– Не надо вешать мне на уши лапшу, я ею уже объелась! – обретая некоторую уверенность, засмеялась она. – Эти сказки мне еще в детстве рассказывал дядя Вова. Не верю я в такие подвиги.

– Как тебе будет угодно, да и, собственно говоря, к делу это не относится. От тебя требуется написать соответствующие письма и ждать освобождения в том случае, если Константин Иванович привезет деньги.

– А если не привезет?

– Мешки готовы.

– А если он не привезет по причинам, от меня не зависящим? – вспотела Федько.

– Тогда проанализируем ситуацию и примем решение на месте, но лично для тебя было бы куда лучше, чтобы все сложилось по писаному.

– Хорошо, давайте бумагу и оставьте меня на десять минут в покое.

– Обязательно, но только не выходя из этой комнаты.

Выдав ей все необходимые письменные принадлежности, мы с тестем отошли к двери, вполголоса обсуждая правильность выбранного нами пути. После недолгого совещания мы пришли к выводу, что иного выхода у нас просто нет, а кроме того, полковник намекнул, что в запасе у него для Наталии Николаевны есть большой сюрприз, но об этом я узнаю позже.

– У меня все готово, – зло и вызывающе прошипела Федько, размахивая двумя половинками стандартного листа. – Будете рецензировать или повезете так?

– Ну что вы, Наталия Николаевна, – пробасил полковник, забирая бумаги. – Как можно? Я с детства обожал читать чужие письма, не откажу себе в таком удовольствии и сейчас, тем более что они касаются всех нас. Итак.

«Зинка, привет, Наталия. Совсем закрутилась, и нет даже минутки, чтобы к тебе забежать и поболтать. По уши в делах. Сегодня у меня презентация, а все мои туфли не годятся даже для посещения туалета. Те, которые я оставила у тебя, сегодня мне будут как раз. За ними забежит мой очередной придурок, так ты их ему отдай. Встретимся – поболтаем. Твоя Наталия».

Хорошее письмо, – одобрительно поцокал Ефимов. – Правдивое.

– Там марки, – запоздало проинформировала Федько. – Доллары по второму адресу, и заполучить их будет труднее.

– Почитаем второе, – удовлетворенно проворчал Ефимов.

«Вадим! Мне срочно понадобился тот телефонный аппарат, который я давала тебе на временное пользование. Мой сломался. Отдашь аппарат тому человеку, который передаст тебе мою записку. Наталия Федько».

– Тоже неплохо, – пробубнил полковник. – Почему же ты думаешь, что здесь получить денежки будет труднее?

– Потому что этот Вадим тот еще жучок. Он догадывается, а может быть, и знает, что лежит в телефонном аппарате, и будет искренне рад, если я сдохну.

– Понятно. Непонятно другое: неужели двадцать тысяч долларов поместились в корпус телефонного аппарата?

– Да, почти все крупные купюры, а мелочь в обувной коробке вместе с марками.

– Все ясно, какого цвета аппарат? – уже делово и конкретно спросил я.

– Ярко-красный, кажется польского производства.

– Отлично. Адреса на месте, телефоны тоже. Последний вопрос, Наталия Николаевна: они у тебя работают или занимаются свободным промыслом?

– Зинка работает, но только по ночам, профессия у нее такая, что же касается Вадима, то тут я ничего сказать не могу: он появляется и исчезает, когда ему вздумается, поэтому и стопроцентных гарантий нет.

– И на том спасибо. Он живет один или с семьей?

– Периодически в его логове поселяются бабы и начинают вить гнезда, но длится это недолго, обычно он выставляет их через пару недель.

– Спасибо. Ну что, Алексей Николаевич, помолясь и с богом?

– Выходит, что так, ни пуха тебе…

– К черту. Не щупайте девочку!

– Шел бы ты да не спотыкался.

И все-таки Наталия Николаевна солгала, когда заявила, что Зинка работает только ночами. Неутомимая труженица любовной нивы, как оказалось, вкалывала и в дневную смену. Об этом я мог судить по ее взъерошенному виду, блуждающим глазам и специфическому запаху, исходящему из квартиры.

– Вам кого? – наконец собралась она с мыслями и оправила халатик.

– Мне нужна Зинаида Уткина, – веско сказал я.

– А по какому вопросу? – спросила она, наверняка зная ответ.

– По тому же самому, – подыграл я.

– Кто мне вас рекомендовал? – деловито осведомилась она.

– Наталия Николаевна Федько, – подняв палец, важно ответил я.

– Но я сейчас занята, зайдите через пару часов. Вы знаете мой тариф?

– Не знаю, но дело не в этом, вы, вероятно, подумали, что я один из ваших потенциальных «друзей», так вы ошиблись, я пришел, чтобы просто передать записку Наталии и забрать какую-то там коробку с туфлями.

Проговорив этот длинный монолог, я с поклоном вручил ей записку.

– Так какого же черта ты сушишь мне мозги и отнимаешь время? – С негодованием отбрасывая записку, она скрылась за дверью, чтобы уже через секунду выкинуть мне черную золоченую коробку, заклеенную скотчем. – Привет Наталии, да передай ей, что ты в самом деле придурок.

Отодрав ленту и убедившись, что марки и мелкие доллары на месте, я от души пнул ее дверь, негромко обозвал шлюхой и весело побежал к машине.

Вадим Мокрецов, тридцатилетний амбал, встретил меня в более подобающем виде. На нем был женский халат, а в зубах трубка. То, что это не его образ жизни, было понятно по тому, как он держит и курит трубку. Парень тужился изо всех сил, залезая в чуждые ему рамки. Ну да и бог с ним, богата дураками земля Русская, а сегодня так особенно.

– Вы ко мне? – томно-снисходительно спросил он и выдохнул в меня облако ароматного табачного дыма. – Вам кто нужен?

– Мне нужен Вадим Мокрецов, – как можно вежливее ответил я.

– Это я, – подумав, согласился он. – Но вам я не могу уделить ни минуты, потому как готовлюсь принять ванну, заходите после обеда. Вы по какому вопросу?

– Я из фирмы «ЭлФитцДжералд» и хочу предложить вам интересную работу, – сказал я, понимая, что только подобными глупостями можно его пронять и проникнуть вовнутрь квартиры и при этом не засветить Федько.

– Вот как, это уже интересно. Прошу вас, будьте так любезны, – посторонился он, пропуская меня в просторную переднюю. – Проходите в комнату, разуваться у меня не принято, – изящно выразился он и вдруг захлебнулся никотиновой горечью, попавшей из мундштука на язык. – Простите. Скверный табак, – откашлявшись, извинился он. – Так в чем состоит ваше предложение и чем занимается ваша фирма?