Страница 2 из 4
Еще один экспресс проносится справа налево.
Третий. Минута в минуту. Можно проверять часы.
Четвертый. Валяйте! Только у кого из нас остались часы?
Бургомистр. Господа, миллионерша — наша последняя надежда.
Священник. Не считая Господа Бога.
Бургомистр. Да, не считая Господа Бога.
Учитель. Но Бог денег не платит.
Бургомистр. Вы были ее близким другом, Илл, все теперь зависит от вас.
Священник. У вас, кажется, тогда произошел разрыв? До меня дошли какие-то слухи… Вы не хотите ничего рассказать своему духовному пастырю?
Илл. Да уж, когда-то мы с ней были в дружбе… Ближе некуда! Молодые, горячие… Я был парнем хоть куда сорок пять лет назад. А она, Клара, так и вижу ее, выходит ко мне навстречу из темного сарая или бежит босая по мху и листве в Конрадовом лесу, рыжие волосы, а сама гибкая, стройная как тростинка, нежная… дьявольски хороша была, прямо колдунья! Жизнь нас разлучила, только жизнь, так это всегда и бывает.
Бургомистр. Для моего маленького спича в «Золотом апостоле» нужны кое-какие детали о госпоже Цаханассьян. (Вытаскивает из кармана блокнот.)
Учитель. Я разыскал старые классные журналы, но, боюсь, они нам не помогут. Отметки у Клары Вешер были, увы, плохие. И по поведению тоже. Только ботаникой и зоологией она занималась сносно.
Бургомистр (помечая в блокноте). Прекрасно! Успехи по ботанике и зоологии. Прекрасно!
Илл. Тут я могу быть вам полезен. Клара всегда стояла за справедливость. До конца. Как-то раз полиция схватила одного оборванца, и Клара стала кидать в полицейских камнями.
Бургомистр. Ага, жажда справедливости. Неплохо. Это производит впечатление. Но историю с полицейскими лучше не вспоминать.
Илл. И сердце у нее было доброе. Последнюю рубашку, бывало, отдаст. Картошку крала, чтобы накормить бедную вдову.
Бургомистр. Любовь к ближнему, господа, необходимо упомянуть. Это — самое главное. А не вспомните ли вы какое-нибудь здание, которое строил ее отец? Это очень украсило бы мою речь.
Все. Кто это упомнит?
Бургомистр (пряча блокнот в карман). Ну вот. Я, пожалуй, готов. А остальное — дело Илла.
Илл. Ясно. Мы уж постараемся, чтобы Цаханассьян растрясла тут свои миллиончики.
Бургомистр. Да, миллионы — вот то, что нам до зарезу надо.
Учитель. Одними яслями она от нас не отделается.
Бургомистр. Дорогой Илл, вы у нас в Гюллене самое популярное лицо. Весной кончается срок моего избрания, и я уже договорился с оппозицией. Вы — тот человек, кого наш город хотел бы видеть своим будущим главой, моим преемником.
Илл. Помилуйте, господин бургомистр…
Учитель. Я могу это подтвердить…
Илл. К делу, господа! Прежде всего я хочу рассказать Кларе о нашем бедственном положении.
Священник. Только поосторожнее, поделикатнее…
Илл. Надо действовать с умом, учитывать психологию. Неудачная встреча, и все пойдет насмарку. Ни духовой оркестр, ни хор не помогут!
Бургомистр. Илл прав. Все это очень важно. Госпожа Цаханассьян вступает на родную землю, так сказать, под отчий кров. Она растрогана и сквозь слезы узнает старых, верных друзей. Я, конечно, буду ее встречать не в таком затрапезном виде, а в парадном черном костюме, в цилиндре, под руку с женой, а вперед выйдут обе мои внучки в белом, с розами в руках. Боже мой, только бы нигде не заело!
Удар колокола.
Первый. Курьерский «Неистовый Роланд».
Второй. Венеция-Стокгольм. Одиннадцать двадцать семь!
Священник. Одиннадцать двадцать семь. У нас еще два часа, успеем принять праздничный вид.
Бургомистр. Транспарант «Добро пожаловать, Клара Цаханассьян» поднимут Кюн (показывает на художника) и Хаузер (показывает на четвертого). Остальные пусть машут шляпами. Только, пожалуйста, не вопите, как в прошлом году, когда приезжала правительственная комиссия. Это ни к чему не привело: субсидии нам так и не дали. Излишний восторг неуместен — нужна глубокая, сдержанная радость, слезы умиления при виде вновь обретенной дочери Гюллена, вернувшейся под отчий кров! Будьте непосредственны, приветливы, но все должно идти по расписанию: как только кончит петь хор, ударит пожарный колокол. Прежде всего имейте в виду…
Шум приближающегося поезда заглушает слова бургомистра. Скрежет тормозов. Все потрясены.
Пятеро сидевших на скамейке вскакивают.
Художник. «Неистовый Роланд»!
Первый. Остановился!
Второй. В Гюллене!
Третий. В самом убогом…
Четвертый. В самом паршивом…
Первый. В самом жалком городишке на линии Венеция-Стокгольм…
Начальник станции. Конец света! «Неистовый Роланд» как дух возникал из-за поворота у Лейтенау и молнией скрывался в долине Пюкенрид!
Справа появляется Клара Цаханассьян, ей шестьдесят два года, у нее рыжие волосы, жемчужное ожерелье, золотые браслеты неимоверных размеров, одета невыносимо вызывающе, но именно благодаря этой экстравагантности видно, что она — светская дама. За ней движется свита: дворецкий Боби лет восьмидесяти, в черных очках, и седьмой муж — высокий, стройный, с черными усиками; он вооружен латным ассортиментом рыболовных принадлежностей. За свитой следует разъяренный начальник поезда в красной шапке, с красной сумкой.
Клара Цаханассьян. Это Гюллен?
Начальник поезда. Вы остановили поезд, сударыня!
Клара Цаханассьян. Я всегда останавливаю поезда.
Начальник поезда. Протестую! Категорически! Поезда в нашей стране не останавливают, даже когда это необходимо. Точное движение поездов — это наш принцип! Попрошу вас дать объяснения.
Клара Цаханассьян. Вот мы и в Гюллене, Моби. Узнаю эту мрачную дыру. Погляди, вон там Конрадов лес и ручей, где ты сможешь ловить форелей и щук, а направо крыша Петерова сарая…
Илл (словно просыпаясь). Клара!
Учитель. Сама Цаханассьян…
Все. Сама Цаханассьян…
Учитель. А хор еще не собрался!
Бургомистр. Гимнасты! Пожарные!
Священник. Где пономарь?
Бургомистр. Боже мой, а мой костюм, мой цилиндр, мои внучки…
Первый. Клерхен Вешер! Это же Клерхен Вешер! (Вскакивает и несется в город.)
Бургомистр (вдогонку). Не забудьте сказать моей жене…
Начальник поезда. Я жду ваших объяснений. По долгу службы. От имени правления железной дороги.
Клара Цаханассьян. Дубина! Я хотела взглянуть на этот город. Что же, по-вашему, мне прыгать с курьерского на ходу?
Начальник поезда. Вы остановили «Неистовый Роланд» только для того, чтобы взглянуть на Гюллен? (С трудом сдерживает негодование.)
Клара Цаханассьян. Конечно.
Начальник поезда. Сударыня! Если вы хотели заехать в Гюллен, пожалуйста, в двенадцать сорок к вашим услугам почтовый из Кальберштадта. Для всех граждан. Прибывает в Гюллен в час тринадцать.
Клара Цаханассьян. Почтовый, который стоит на всех полустанках? Вы что, хотите, чтобы я лишних полчаса тряслась в поезде?
Начальник поезда. Это вам дорого обойдется, сударыня.
Клара Цаханассьян. Дай ему тысячу, Боби.
Все (шепотом). Тысячу…
Дворецкий вручает начальнику поезда тысячу.
Начальник поезда (ошалело). Сударыня!
Клара Цаханассьян. И три тысячи в фонд помощи вдовам железнодорожников.
Все (шепотом). Три тысячи…
Начальник поезда получает от дворецкого три тысячи.