Мальта

При арабах по-новому зазвучали названия всех островов; крупные стали именоваться Мальта и Гаудэш, а мелкие получили названия Кеммуна («кемин») и Филфла («перец»). Столь же сильным оказалось воздействие восточных пришельцев на архитектуру. Обитатели сегодняшней Мальты предпочитают дома в восточном стиле, кубической формы с плоскими крышами и несколькими крошечными окнами. О культуре византийско-арабского периода в истории Мальты можно судить главным образом по надгробиям и образцам прикладного искусства, подобным мраморной стеле Маймуны, созданной в конце X века.

Большинство островитян действительно являлись потомками финикийцев и с глубокой древности разговаривали на пуническом диалекте финикийского языка. Попавшие в Карфаген еще в древности, мальтийские пунийцы были активными гражданами этого государства, хотя существовали по собственным обычаям. О том, насколько бережно сохранялись традиции утраченной родины, свидетельствует их поселение в современном Тунисе, недалеко от приморского города Сфакс.

Мальтийская колония Ахолла (ныне Рас-Бутрия) представляла собой небольшой портовый город с форумом, амфитеатрами, жилыми домами в римском стиле, украшенными росписями и мозаикой.

Вазы с цветами – обязательная часть дворцовых парков Мальты

Благодаря арабам на Мальте вошли в обиход технические новшества, появились ранее неизвестные виды культурных растений. В частности, захватчики завезли либо вывели на новых землях финиковую пальму, абрикос, цитрусовые деревья, арбуз, баклажан, артишок, шпинат, пахучую траву эстрагон, а также цветы – жасмин и розу.

Именно арабы первыми устроили на островах архипелага систему подъема воды, которая теперь требовалась не только для питья, но и для полива. Гидротехнические сооружения – своеобразные насосы с огромными колесами, приводимые в движение животными, – размещались в глубоких долинах, у подножия холмов, на склонах, где мальтийцы строили свои города. Арабское владычество продолжалось до 1091 года, когда на архипелаг прибыл большой отряд германцев, возглавляемых графом Рожером Норманнским. В отличие от захваченной годом раньше Сицилии здесь христианское войско почти не встретило сопротивления. Разобщенные и разомлевшие от благополучной жизни арабы утратили боевой дух, а у местных его никогда и не было. Не слишком навредив жителям, норманны вскоре вернулись домой, видимо посчитав миссию по расширению своей империи законченной.

Область Сицилии

Вступив на чужую землю, граф Рожер невольно исполнил давнюю мечту мальтийцев: изгнал сарацинов, возродив веру в Иисуса Христа. В итоге смены хозяев мальтийцы получили флаг, до сих пор сохранивший первоначальную расцветку. В результате поспешной норманнской кампании остались прежними система управления и ее исполнители, ведь арабы не покинули острова, а всего лишь утратили власть. Более того, мусульманские семьи не преследовались и могли свободно представлять ислам во всех его материальных видах: одежде, мечетях, медресе и мусульманских книгах.

В отличие от арабов германцы не сразу поняли, что Мальту легко захватить, но трудно удержать. Едва только флотилия Рожера скрылась за горизонтом, мусульмане подняли восстание. Бунт был подавлен в 1127 году сыном покойного графа, которому пришлось повторно занимать архипелаг. Рожер II подавил сопротивление мусульман, наложил на островитян контрибуцию и упрочил норманнское господство с помощью гарнизонов с наместником-христианином. Однако полностью искоренить ислам не удалось ни ему, ни тем, кто пришел следом. Из документов конца XII века известно, что тогдашние мальтийцы разговаривали на итальянском языке и быстро приобщались к новой культуре, видимо ощутив себя жителями полноценной европейской страны. Последний норманнский король умер, не оставив наследников, поэтому Мальта перешла под управление германских императоров. В 1249 году ее представитель Фридрих II расправился с «неверными» на всех своих землях, не забыв и арабов Мальты. Однако с островов бежали далеко не все мусульмане; многие приняли христианство, чем спасли себя и своих родственников, не пожелавших покидать обжитые места.

Палаццо Фальцон в Мдине

С 1268 года архипелаг принадлежал сицилийскому королю Карлу I Анжуйскому, затем находился под контролем испанцев – арагонских и кастильских правителей. Официально Мальта не входила в состав Сицилийского королевства, и островами долгое время распоряжались феодалы. Последним из них был некий Гонсальво Монрой, свергнутый и затем изгнанный восставшими островитянами. Конфликт разрешился в 1398 году, когда обиженный наместник принял от жителей Мальты 30 тысяч флоринов, а король Альфонс V Арагонский, не желая кровопролития, согласился присоединить острова к своим владениям. Тогда же старая столица получила европейское название Мдина.

Вплоть до прихода иоаннитов Мальта управлялась сицилийскими правителями, жила по законам Сицилии и развивалась одновременно с ней. Население архипелага относило себя к сицилийскому народу, отчего не осознавало своей самобытности. В немалой степени тому способствовала эмиграция: страх нападения мусульман заставлял покидать Мальту и спасаться на Сицилии.

Несмотря на легкость передвижения, эмигранты встречались с немалыми трудностями, ведь на архипелаге оставались родственники и друзья. Преодолев жизненные перипетии, большинство из тех, кто решился покинуть родину, вскоре возвращались за семьями, поскольку устраивались на новом месте гораздо лучше, чем на Мальте.

Балкон средневекового здания в Виктории

В пору позднего Средневековья отток населения настолько увеличился, что однажды всем сицилийским мальтийцам был отдан приказ вернуться на острова. Вместе с переселенцами на Мальту попадали рабы; ими становились военнопленные и жертвы пиратских налетов, которые с одобрения мальтийских правителей совершались у берегов Африки. Невольники работали гребцами на галерах, строили дворцы, прислуживали местным богачам, но, несмотря на полное бесправие, не могли пожаловаться на невыносимую жизнь. На Мальте рабам разрешалось трудиться за плату и копить деньги на выкуп. Если бывший раб принимал христианство, то власти позволяли ему жениться на местной девушке и таким образом стать полноправным членом общества.

В рыцарские времена некоторые мальтийские интеллигенты уезжали на учебу в Италию, где оставались навсегда. В XVII веке именно так поступил способный композитор Джероламо Абос. Сумев прижиться в Неаполе, он не только проникся итальянской культурой, но и прославил новую родину великолепными произведениями. Подобные настроения отнюдь не способствовали прочности рыцарской власти, поэтому орден эмиграцию не поощрял.

Оказавшись на Мальте, иноземцы не хотели существовать обособленно и всячески стремились к слиянию с местным населением. В свое время примером тому послужили беженцы-греки с Родоса, прибывшие на Мальту вместе с иоаннитами. Более 5 тысяч эмигрантов с семьями обосновались в небольшом городке Биргу, где открыли для себя и единоверцев из Витториозо три приходские церкви. С конца XVI века греки не нуждались в отдельных церквях. Необходимость в них отпала после того, как главный приход, посвященный Богоматери Дамасской, переместился в Валлетту и оставшиеся храмы перестали существовать в прежнем качестве.

Сменилось не одно поколение, прежде чем жители архипелага осознали свою уникальность. Став окраиной норманнского государства, Мальта разделила его сложную историческую судьбу. Средневековое искусство островной страны явилось слабым отголоском богатой художественной культуры Сицилии. Построенные германцами романские замки и готические храмы слишком сильно изменились после многочисленных перестроек. Вместе со стенами бесследно исчезли украшавшие их статуи, росписи, мозаики.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.