На Линии Ориона

Я впервые всерьез задумался о том, что вряд ли выберусь из этой переделки, что я умру, когда откажет скафандр или когда взорвется звезда, но в любом случае через несколько часов, не больше.

«Живущий кратко горит ярко». Так нас учили. Долгая жизнь делает вас консервативным, боязливым и эгоистичным. Человечество уже совершало эту ошибку, и она превратила нас в расу рабов. Живи быстро и яростно, потому что ты ничего не значишь - в счет идет только то, что ты делаешь для своего рода. Но я не хотел умирать.

Если мне больше не увидеть Меркурия, я не стану проливать слезы. Но сейчас моей жизнью являлся флот. И рядом были свои, народ, с которым я учился и служил вместе, такие, как Хэлл и даже как Джеру. В первый раз в жизни обретя чувство товарищества, я не желал так скоро с ним расставаться и в одиночку срываться во тьму - тем более если все это впустую.

И, может быть, у меня еще есть выбор.

Не знаю, сколько времени прошло, пока не вернулась Джеру. Она приволокла с собой серебристое одеяло. Шкуру призрака. И стала ее выворачивать. Я бросился ей помогать.

- Вы вернулись к тому, которого мы убили…

- И освежевала его, - отдуваясь, закончила она. - Просто соскребла эту дрянь ножом. Оболочка снимается легче легкого. И, смотри-ка… - Она быстро надрезала сверкающее полотнище, потом сложила края, провела пальцами по шву и продемонстрировала мне результат. Места разреза было даже не видно. - Самогерметизирующаяся и самозалечивающаяся оболочка, - сказала она. - Запоминай, юнга.

Мы принялись натягивать изрезанную шкуру над нашим убежищем, сооружая нечто вроде навеса, чтобы закрыть Паэля от солнца. На шкуре осталось несколько примерзших кусочков плоти, а вообще-то работать с ней было все равно что с тонкой, легкой металлической фольгой.

Оказавшись в тени, Паэль заворочался. Его стоны отражались на капюшоне яркими светящимися пятнами.

- Займись им! - прикрикнула на меня Джеру. - Заставь попить.

Пока я исполнял приказ, она открыла свою аптечку и стала опрыскивать раствором пальцы на левой руке.

- Дело в скорости света, - сказал Паэль.

Он забился в угол нашего ПУ, подтянул колени к груди. И голос, должно быть, звучал чуть слышно: биолюминесцентные знаки на скафандре распадались на фрагменты, и коммуникатор выдавал несколько возможных вариантов звучания.

- Поясните, - предложила Джеру сравнительно мягким тоном.

- Призраки нашли способ изменить скорость света внутри крепости. А именно - увеличить ее. - Он принялся толковать о квагме, физических константах и скрученных измерениях пространства-времени, но Джеру нетерпеливо взмахнула рукой:

- Как вы это выяснили?

Паэль стал перебирать свои призмы и решетки.

- Воспользовался вашим советом, комиссар. - Он поманил меня к себе. - Смотри, малыш.

Я увидел, как луч красного света, рассеченный и преломленный призмой, пройдя сквозь дифракционную решетку, нарисовал на листке гладкого пластика четкий узор из точек и линий.

- Понимаешь? - Он шарил взглядом по моему лицу.

- Простите, сэр…

- Длина световой волны изменилась. Она увеличилась. Красному свету полагается иметь длину волны, э… на одну пятую короче, чем мы здесь видим.

Я изо всех сил старался понять. Я поднял руку.

- Разве тогда эта зеленая перчатка не должна выглядеть желтой или синей?..

Паэль вздохнул:

- Нет. Твое восприятие цвета зависит не от длины волны, а от ее энергии. Закон сохранения энергии действует даже здесь, его призраки не нарушили. Так что каждый фотон несет ту же энергию, что и раньше - и передает тот же «цвет». А энергия фотона пропорциональна его частоте, следовательно, и частота не изменилась. Но поскольку скорость света равна произведению частоты на длину волны, увеличение длины волны влечет…

- Увеличение скорости света, - закончила Джеру.

- Да.

Я мало что понял. Я отвернулся и стал смотреть на свет, лившийся сквозь канаты мимо нашего навеса.

- Значит, мы видим те же цвета. Но свет этой звезды движется немного быстрее. И какая разница?

Паэль покачал головой:

- Малыш, универсальные константы, такие как скорость света, заложены в структуру Вселенной. Скорость света входит в соотношение, известное как структурная константа. - Он начал бормотать что-то про заряд электрона, но Джеру его оборвала.

Она сказала:

- Кейс, структурная константа определяет силу электромагнитного поля.

Это до меня дошло.

- И если увеличить скорость света…

- То поле слабеет. - Паэль встряхнулся. - Подумай хорошенько. Скрепленность молекул человеческого тела зависит от электромагнитного взаимодействия. Здесь электроны не так прочно связаны с атомом; и атомы в молекулах не так прочно связаны друг с другом. - Он постучал по корке у меня на руке. - Поэтому твои кости стали хрупкими, а твоя кожа легче повреждается и отслаивается. Понимаешь? Ты тоже часть пространственно-временного континуума, мой юный друг. Фокусы призраков сказываются и на тебе. А скорость света в этой адской дыре продолжает возрастать - насколько я могу судить из этих жалких экспериментов, - и значит, ты с каждой секундой становишься все более хрупким.

Странная это была мысль, жуткая, что можно манипулировать устройством Вселенной - самой основой существования. Я обхватил руками плечи и задрожал.

- Есть и другие следствия, - уныло продолжал Паэль. - Падает плотность вещества. Возможно, наши тела со временем начнут крошиться. И температура диссоциации уменьшается.

- Это еще что? - огрызнулась Джеру.

- Понижается температура плавления и кипения. Не удивительно, что нам так жарко. Странно другое: что биологические системы оказались устойчивее электромеханических. Но если мы не выберемся отсюда, наша кровь скоро вскипит…

- Хватит! - приказала Джеру. - Что со звездой?

- Звезда - это скопление газа, склонное коллапсировать под действием собственной тяжести. Но тепло термоядерного распада в ее ядре создает направленные вовне потоки газа и излучения, противодействующие тяготению…

- А при изменении структурной константы…

- Равновесие нарушается. Комиссар, по мере того как гравитация проигрывает в этой затяжной войне, звезда испускает больше света - она быстрее сгорает. Это объясняет наблюдения, сделанные нами за пределами кордона. Но это не надолго.

- Новые, - сказал я.

- Верно. Взрывы, при которых слои звездной оболочки сбрасываются в пространство, - симптом дестабилизации. Звезда стремится к новому равновесию. Скорость, с которой наша звезда приближается к катастрофе, соответствует отмеченному мной сдвигу световой скорости. - Он улыбнулся и прикрыл глаза. - Единственная причина влечет так много следствий. С эстетической точки зрения это довольно красиво.

Джеру кивнула:

- Теперь по крайней мере понятно, что погубило корабль. Все системы управления действуют на основе тончайших настроек электромагнитного поля. Должно быть, электроника просто взбесилась…

Мы стали разбираться в причинах катастрофы. Наш «Живущий кратко горит ярко» принадлежал к классическим GUT-кораблям, их конструкция уже тысячу лет оставалась в сущности неизменной. Жилой купол, прочный прозрачный пузырь, вмещающий экипаж в двадцать человек. Купол насажен на цилиндр-хребет, ведущий к GUT-двигателю.

Как только мы пересекли линию кордона - тогда-то и погасли все огни на мостике, - система контроля отказала и вся резервная энергия двигателя рванулась наружу. Хребет корабля вбило в купол, как гвоздь в череп.

Паэль мечтательно рассуждал:

- Будь скорость света немножко больше, водород не мог бы соединиться с гелием. Тогда существовал бы один водород: не было бы энергии для звезд, не было бы химических процессов. И напротив, окажись скорость света несколько ниже, водород соединялся бы с гелием слишком легко, и вскоре не осталось бы водорода, не было бы материи звезд - и воды. Вы понимаете, что это значит для нас? Несомненно, призраки здесь, на Линии Ориона, достигли больших успехов в настройке Вселенной, хотя она и служит примитивным оборонительным целям.