Кендермор

Поразмыслив, Финес сказал:

— Чтобы создать такой грохот, огонь должен бушевать похлеще, чем в топке. А о том, что произошло с ветром, пусть выскажется кто-нибудь еще.

— Поздно, — оборвал его Винсинт. — Взгляните.

Взгляды друзей обратились туда, куда указывал его палец — к северу от ратуши. Навстречу им неслось темное, вертящееся облако в форме конуса, чья верхушка металась по земле взад-вперед, отчего облако извивалось, как плеть. Всюду, где проносился смертоносный вихрь, постройки или взрывались, или оказывались разорванными на куски, точно были сделаны из соломы, деревья с корнем вырывались из земли, а в воздухе, подобно пыли, барахтались целые булыжники, а когда они опускались на землю, грохот был такой, будто сам Реоркс опускал на мостовую свой молот.

— Ложись, всем в сточную канаву! — завопил Тассельхофф и столкнул на землю Вудроу и Финеса, а затем нырнул между ними. Однажды ему доводилось видеть смерч. Это было в Нераке, и от тамошних жителей он узнал, что безопаснее всего в таких ситуациях — прижаться к земле или съежиться в каком-нибудь укрытии, желательно пониже. Следуя его примеру, Дамарис, Трапспрингер, Винсент и великое множество кендеров, до того беспорядочно мечущихся по улице, залегли в придорожных канавах и просто в грязи.

Извивающийся смерч толчками двигался в их сторону. Тас почувствовал, что его отрывает от земли. Вокруг него носились комья грязи и брызги мутной воды, а потом вдруг смерч опять швырнул его в канаву. Кендер быстренько протер глаза и увидел, что смерч поворачивает на запад. Гудящая воронка обогнула ратушу, всосала в себя все, что было вокруг, взамен осыпала стены здания кусочками битого стекла, камнями и осколками мебели. Звенели лопающиеся цветные витражи, трескалось дерево, рассыпались по земле медные монеты, и эхо этих звуков достигало окружных улиц, смешиваясь с вовсе уж неприличными выкриками кендеров. Несмотря на смертельную опасность, смерч был именно тем явлением, которое доводится наблюдать раз в жизни, да и то не каждому. Потому кендеры в большинстве своем визжали от восторга, будто сам Паладайн почтил их визитом. Через несколько минут смерч покинул близлежащие территории, направляясь на запад, к границам города. Весело смеясь, Тассельхофф перевернулся на спину.

— Вот так скачка! — пронзительно вскрикнул он.

Трапспрингер и Дамарис, в равной степени поглощенные друг другом, покраснели от пяток до хохолков.

— Вы что, все тут сумасшедшие? — воскликнул Финес. — Кого-нибудь из нас запросто могло убить, или затянуть внутрь этой штуковины, а вы смеетесь, будто мы только что подушками кидались!

Финес поднялся на ноги и собирался добавить к своим словам еще что-то, но был настолько поражен отношением кендеров к случившемуся, что не смог вымолвить ни слова. Он покрутился взад-вперед, размахивая руками и бестолково раззевая рот, однако слова не шли на ум. Наконец он сдался и направился к ближайшей уцелевшей постройке, шлепнулся на землю и прислонился спиной к стене. Тассельхофф тем временем прекратил смеяться. С видом безумца он носился по улице, на которую упал Вудроу. Юноши и след простыл!

— Вудроу! — закричал он. — Вудроу пропал!

Учащенно мигая и озираясь, Винсинт, Трапспрингер и Дамарис повставали с земли. Даже Финес поднял голову и внимательно осмотрел дорогу. И действительно не обнаружил никаких следов молодого человека.

Тассельхофф раз за разом выкрикивал его имя. Ответом были лишь треск и скрип шатающихся строительных лесов, шум костров и все возрастающий гул вновь вернувшегося ветра. И вдруг Тассельхофф расслышал свое имя. Он оглянулся, но ничего не увидел. Когда имя донеслось до него снова, он осмотрелся и заметил на углу площади Вудроу. Тот пристально всматривался на запад.

Тассельхофф со всех ног кинулся к нему.

— Вудроу, я уж подумал, что тебя засосало воронкой, — воскликнул он, потрясая перед носом юноши побелевшим от гнева кулачком. — Я же в самом деле волновался!

Вудроу знал, как много значили подобные слова для кендера.

— Мне очень жаль, господин Непоседа, но я так хотел разузнать, как далеко распостранился пожар, что вскочил на ноги раньше всех, как только мимо меня пронесся смерч. Мне действительно неудобно вас расстраивать, но, похоже, на этом проблемы не заканчиваются, — объявил он.

Теперь уже все видели языки пламени, плящущие по стенам строений, расположенных на западе от ратуши в непосредственной близости от нее. Только что там прошлась воронка смерча.

— Нужно двигаться.

— Нельзя так просто отдавать город на растерзание огню! — выкрикнула Дамарис.

— Но и остановить его мы тоже не в силах, — заметил Финес, растерянно глядя на близящееся пекло.

Все, включая оставшихся на площади кендеров, устремились на восток. Но звучный, решительный голос заставил их замереть.

— Нет, мы остаемся тут.

Взгляды присутствующих обратились к Тассельхоффу.

Юный кендер испытал вдруг странное чувство беспомощности. Он переминался с ноги на ногу, Сглотнув, он ощутил во рту сажу. Но все вокруг стояли и ждали, что же он скажет им.

— Я думаю, что мы сумеем остановить огонь и спасти хотя бы часть города. Рассказ Винсинта о борьбе с пожарами навел меня на мысль, а смерч продемонстрировал, как можно воплотить эту идею в жизнь. Но сработает мой план только в том случае, если все мы будем работать сообща…

По сборищу кендеров прошелестел негодующий шепоток.

— …и нам потребуется еще помощь.

Из толпы вперед выступил кендер, одетый в длинную синюю мантию, обитую мехом, с множеством кармашков на ней. Когда он набрал полную грудь воздуха, готовясь произнести речь, Дамарис завопила "Папочка!" и бросилась ему на шею. Толпа разразилась бурными овациями. Мэр поправил перекосившуюся мантию, легонько чмокнул дочь в щеку и взволнованно прокашлялся.

— Жители Кендермора, — нараспев произнес он, — как мэр города, я считаю, что нам надлежит прислушаться к словам этого молодого человека, даже невзирая на то, что он так недостойно обошелся с моей дочерью. Если у него есть план, пускай он поделится им с нами. И даже если выйдет так, что на деле у него нет никакого плана, мы всегда сможем удрать в последний момент. Как говорится, нет такой опасности, чтобы не бывало еще хуже.

С этими словами он повернулся к Тасу и взял его за руку.

Как только Тас обрисовывал вкратце свой план, сборище кендеров у ратуши решило, что он имеет все шансы сработать. Приволокли несколько ящиков, на которые и водрузили Таса. Во-первых, он мог следить за продвижением работы и вносить коррективы, и, во-вторых, так его легче было расслышать.

— Дядюшка Трапспрингер, Дамарис и мэр Метвингер, — отдавал распоряжения он,

— отправляются за подкреплением. Мы не справимся, имея в распоряжении всего дюжину кендеров.

— Вудроу и Винсинт, возьмите двух-трех из собравшихся кендеров и начинайте разбирать завалы, оставленные смерчем у тех домов на дальней стороне площади.

— Есть здесь кто-нибудь, умеющий пилить дерево?

Дюжина пальцев указала на кендера, внимательно рассматривающего Тассельхоффа.

— Ты плотник? — спросил Тас.

Кендер молчал.

— Или работаешь на лесопилке?

Ответа не было.

— Да что с ним такое?

Вперед проскочила маленькая девочка и выдернула из ушей старого кендера парафиновые затычки.

— Он хочет знать, плотник ты или лесоруб, папа, — колокольчиком отозвался ее звонкий голос.

Кендер засиял.

— И тот, и другой, — ответил он. Затем забрал парафиновые затычки у дочки и вновь засунул их в уши.

Тас сложил руки рупором и крикнул что есть силы:

— Тогда иди с Финесом строить желобы!

И снова кендер смотрел на него и радушно улыбался. Тас кивнул девчушке, та снова извлекла из ушей парафин.

— Он хочет, чтобы ты следовал за этим человеком и построил несколько желобов, — пересказала она отцу.

— Хорошо, — согласился кендер, усмехаясь. — Чем смогу помогу.

Когда он приблизился к Финесу, лицо его еще больше просветлело.