Страница 5 из 6
Виталик, морщась от волнения, начал говорить, а тем временем я принялась за виноград. Почему-то мне неприятно все же было слушать про его юную супругу Люську, которая оказалась вдруг не Люськой, а Люсьен — девчонкой какого-то бандита по кличке Штырь.
Виталик и сам толком не понял, откуда вдруг вылез и воткнулся в мирную семейную жизнь этот самый Штырь. Мой бывший любовник, задумавший остепениться, нарочно выбрал скромную девятнадцатилетнюю, как ему показалось, неиспорченную девочку, с которой познакомился на каком-то пикнике. И надо же, через год неожиданно у Люськи нашелся куда-то подевавшийся было так называемый друг, к которому она тут же и ускакала без оглядки.
— А где он был, этот Штырь? Сидел, что ли?
— Да я и сам толком не понял. Вроде не сидел, а отсиживался где-то, прятался, а все думали, что без вести пропал, как у этих друзей часто случается. И Люська тоже так думала, поспешила замуж… А он вдруг раз, и взялся откуда-то, — пояснил Виталий.
— Ладно, а теперь подумай, есть ли у этого Штыря повод за тобой охотиться? Или, может, бывшей жене зачем-то нужно тебя… устранить.
Я нарочно вставила под конец такое бесстрастное и одновременно злое словечко. Надо же, сколько уж раз я замечала, что моя женская природа вылезает в самый неподходящий момент. Приходится бороться, пусть и с переменным успехом. Хоть и давние были у нас с Виталиком сладкие дела, а все равно не укладывается в голове, чего нужно было еще мужчине, который и так раз в неделю признавался, что он был на верхушке счастья? Какую ему после этого еще Люську или Маньку надо?
— Да нет, ты что, — даже покраснел от моего предположения Виталий. — Что ты говоришь? Ну ушла — и ушла, я даже обрадовался. Правда, этот Штырь, говорят, кавказских кровей. Его Вахтанг наш немного знает. Но я так даже ни разу и не видел.
— На всякий случай эту линию нужно проверить, — сделала я вывод вслух. — На свете все бывает. Теперь о конкурентах!
— Я так думаю, что все дело как раз в «Гноме»…
— Погоди, в каком еще гноме? Ты давай из сказки выдвигайся поближе к жизни…
— Ага, ты не знаешь! — вспомнил Виталий. — Фирма одна так называется — «Гном», главный наш конкурент. Моя, как ты помнишь — «Сказка», а у Кривина — «Гном». Этот Кривин как танк пошел по моим следам, даже из поставщиков кое-кого отбил. Едет внаглую и говорит, что у него условия лучше. Правда, основные люди все равно со мной остались, мы ведь уже несколько лет нормально работаем, без обмана. Но все равно. Я как-то пригрозил — и Кривин вроде как притих. Но когда в конце ноября вся эта ерунда началась, я почему-то первым делом на него подумал.
— Хочешь сказать, что «Гному» выгодно, чтобы не было твоей «Сказки»? — спросила я и невольно засмеялась. Таким забавным, прямо-таки из области детских утренников получился вопрос частного сыщика.
— Само собой. Еще как, — кивнул Виталий.
— Хорошо, значит, «Гномом» я тоже займусь, — поставила я в уме очередную заметку. — Думай, что может быть еще.
Но больше Виталик ничего рассказать не мог.
— Слушай, а чего ты куда-нибудь на время не затарился, если чувствовал, что грозит опасность? — задала я тогда вопрос, который с самого начала крутился у меня на языке.
— Ты скажешь тоже, — удивился Виталий. — Отец из-за меня в реанимации валяется на краю жизни и смерти, а мне на Кипр, что ли, мотануть? Или на Мальту? Нет уж, от судьбы не уйдешь.
Все правильно. Виталий Ежков был хоть и типичным представителем нового поколения, которое выбирает торговлю и блага жизни в «отеле» Вахтанга, но тем не менее также и сыном своего отца, бывшего учителя истории Павла Андреевича Ежкова. Через некоторые вещи Виталик точно переступить не мог, хоть и постарался двигаться в ногу со временем, как это получилось с его нелепой женитьбой на первой попавшейся юной особе. За это-то Виталий мне и нравился, не только за одни бархатные ресницы.
— Все понятно, — подытожила я. — Но только лучше, если ты еще немного побудешь живым. Ты можешь, пока я ищу концы, хотя бы денька на три где-нибудь отсидеться? Насколько я понимаю, Павел Андреевич чувствует себя уже вполне сносно, если может изображать Деда Мороза. Хотя бы здесь, у Вахтанга. Почему бы и нет?
Меня так и подмывало сказать, что желательно без женского общества, но этого добавлять я не стала. Какое мне до этого, собственно, теперь дело? Я выполняю свою работу, зарабатываю деньги, в конце концов. Все как обычно, без дополнительных акцентов. Ведь невозможно влезть назад в прошлое, лучше даже и не пытаться. Еще наследишь в нем грязными ботинками.
— Договорились, — сказал Виталя. — Я сегодня позвоню отцу и побуду пока здесь. Только ты появляйся хотя бы… держи меня в курсе дела, ладно?
— Разумеется, без твоих пояснений мне все равно не обойтись, — произнесла я официальным тоном, стараясь не замечать, что Виталя уже привалился на подушку и что-то разливает по рюмкам. Смотри-ка, нашел себе телохранителя в короткой юбочке и сразу обрадовался. Нет уж, друг ситцевый, тебе тоже как следует придется поработать, чтобы вернуться к спокойной жизни. Лежа на боку, ничего у тебя не получится… Раз пока что ты ходячая мишень, то пуля в лоб может прилететь из любого места и в самое непредсказуемое время.
— Вот повезло все же, что я тебя сегодня встретил. А, Танюш? — заглянул мне в глаза Виталик и нежно убрал со лба челку. Пододвинул в сторону этаким привычным жестом, который я сразу же не могла не вспомнить и упрямо, жестко тряхнула головой.
— Все. Теперь ты мой клиент. У меня принцип — никаких отношений с клиентами, кроме товарно-денежных, — сказала я, вставая с теплого, словно июльская морская волна, ковра. — С этой минуты я начинаю работать.
— А нельзя через полчаса? Какая разница? — удивился Виталик.
— Большая. Полчаса — срок большой. Больше, чем многие думают. Попроси Вахтанга, чтоб он выпустил меня.
Когда я вышла на улицу, было уже темно — кромешная ночь в декабре вообще рано наступает. Теперь в сумке у меня была пачка денег — гонорар, полученный от Виталия, так сказать, предоплата, а в голове — неотвязные мысли о том, с чего же начинать новое дело. Без труда я снова выбралась на тарасовский «Арбат», который, несмотря на разноцветную новогоднюю иллюминацию и разгоревшиеся, совсем столичные по виду фонари, из-за которых, собственно, улица и получила свое устойчивое народное название, сейчас казался мне каким-то безрадостным и тревожным. То тут, то там с грохотом взрывались петарды — любимое новогоднее развлечение детей, и несколько раз я невольно вздрагивала от неожиданности. Черт возьми, вот так же — хлоп — способен выстрелить один человек в другого из-за денег или, например, дурной ревности. Но чаще всего все-таки из-за денег — таких вот зеленых банкнот с изображением американского дядюшки, которые лежат в моей сумке.
Ба-бах — и нет человека со сладкими губами. Или Тани Ивановой, изображение которой в витрине так было похоже на Снегурочку. Ну уж нет, не выйдет…
Я отчего-то так разозлилась, что даже пожалела о том, что воскресенье никак не желало заканчиваться и все основные дела придется начинать только завтра с утра. Позвонить другу Володьке в милицию? Вполне возможно ведь, что за это время удалось выяснить хоть какие-то подробности нападения на машину Ежковых.
Фирма «Гном», наверное, в воскресенье вечером закрыта на замок. Люськи, которой я попыталась дозвониться перед выходом из «отеля», тоже дома не оказалось — где-нибудь гуляет. А я уже и предлог придумала, чтоб договориться с Люськой о встрече и разузнать о ее настроениях. Может, надо было остаться на притягивающем ковре в гостеприимном домике Вахтанга? Но начинать с этого значит на пятьдесят, а то даже на все восемьдесят процентов завалить задание. Про этот кодекс нигде ничего не написано, но он все равно существует в голове любого частного детектива, особенно женского пола, причем всего двадцати семи лет от роду. Начиная любое дело, следует, наоборот, собраться в кулак и призвать на помощь все мыслимые и немыслимые силы…