Страница 89 из 134
В поле зрения попала кушетка, Оммодурада на ней не было.
Я почувствовал, как все левое полушарие, дезориентированное потерей одного глаза, переключилось на второстепенные ощущения, его сопротивление ослабло. Я мгновенно оставил свои позиции в зрительной зоне, применил временную травматическую блокаду входных нервов, чтобы воспрепятствовать захвату моей собственности чужаком, и сконцентрировал всю свою силу на слуховых каналах. Победа далась легко. Мой глаз сразу же скоординировал свои восприятия с информацией, поступающей по слуховым нервам… и я услышал ругательство, произнесенное моим голосом.
Тело стояла у голой стены, опираясь о нее рукой. В стене была пустая ниша, частично закрытая отодвигающейся дверцей.
Тело повернулось, направилось к двери и вышло в мрачный коридор, полный фиолетовых теней. Взгляд метнулся между лицами двух стражников. Те ошеломленно вытаращились, раскрыв рты, и схватились за оружие.
— Вы посмели преградить путь Лорду Аммэрлну? — стегнул их мой голос. — Прочь с дороги, если вам дорога ваша жизнь!
И тело прошло мимо них, удалившись по коридору. Оно миновало большую арку, спустилось по мраморной лестнице, пересекло зал, на который я наткнулся, бродя по Сапфировому Дворцу, и вошло в Ониксовый Зал, где на высокой черной стене находилось золотое изображение солнечных лучей.
На возвышении, на троне Великого Властителя восседал Оммодурад, хмуро глядя на своего хромого сподвижника, чьи рыжие волосы на этот раз были скрыты под черным капюшоном. Между ними с руками, закованными в тяжелые кандалы, стоял Фостер. Оммодурад обернулся; лицо его вначале побледнело, потом потемнело. Он встал, оскалив зубы.
Взгляд моего глаза уперся в Фостера. Тот, в свою очередь, посмотрел на меня, и на лице его появилось растущее недоверие.
— Мой Лорд Ртр! — услышал я свой голос. Глаз скользнул вниз и остановился на кандалах. Тело отпрянуло, словно в ужасе. — Ты преступил все границы, Оммодурад! — грубо провозгласил мой голос.
Оммодурад шагнул ко мне, подняв свою огромную руку.
— Не смей меня касаться, грязный пес! — взревел мой голос. — Клянусь богами, ты путаешь меня с простым смертным!
Невероятно, но Оммодурад остановился, пристально глядя мне в лицо.
— Я знал тебя как выскочку Дргона, мелкого Властителя, — пророкотал он. — Но сейчас я вижу за твоими светлыми глазами кого-то другого.
— Твоя непорядочность — вот то преступление, которое вынудило меня на такое превращение, — сказал мой голос. — Знай же, перед тобой в теле этого дикаря твой господин Аммэрлн!
— Аммэрлн!.. — Оммодурад дернулся, как от удара.
Мое тело повернулось, оставив его без внимания. Глаз остановился на Фостере.
— Мой господин, — вкрадчиво произнес мой голос, — клянусь, что эта собака умрет за свое предательство…
— Эй, незваный гость, он без памяти! — вмешался Оммодурад. — Можешь не заискивать, ибо тот, кто был королем Ртром, больше им не является. Теперь ты будешь иметь дело со мной.
Мое тело резко повернулось к Оммодураду:
— Думай, что говоришь! Или твое честолюбие навлечет на тебя смерть!
Оммодурад положил руку на кинжал:
— Кто бы ты ни был, Аммэрлн из Брос-Ильонда или исчадие тьмы, знай, что отныне вся власть над Валлоном принадлежит мне.
— А что будет с этим… кто когда-то был Кулкланом? У тебя есть обязанности по отношению к беспамятному? — Я увидел, как моя рука презрительно взмахнула в сторону Фостера.
— Моему терпению пришел конец! — проревел Великий Властитель. — Я что, находясь внутри своей собственной крепости, обязан отчитываться перед каким-то сумасшедшим?
Он двинулся по направлению к моему телу.
— Не будь идиотом, Оммодурад. Неужто ты забыл о мощности великого Аммэрлна? — мягко спросил мой голос. Его огромная фигура снова заколебалась, пытливо разглядывая мое лицо. — Время Ртра миновало… и твое тоже, паяц, — продолжал мой голос. — Твои месяцы самообмана… а может это были годы?.. кончились, — Мой голос перешел на рев: — Знай же, что я… Аммэрлн Великий… возвратился править Окк-Хамилтоном.
— Месяцы?.. — пророкотал Оммодурад. — Я действительно начинаю верить, что истории, которые рассказывают Серые, — чистая правда и что злой дух возвратился, чтобы преследовать меня. Ты говоришь — месяцы?
Он запрокинул голову и засмеялся сдавленным смехом, который звучал как рыдание:
— Знай же, ты, демон или сумасшедший, или вечный принц Зла, что тридцать веков я провел здесь, размышляя в одиночку, закрытый от всей империи одним единственным ключом.
Я чувствовал, как шок вновь и вновь пронзал рассудок моего захватчика. Это была та возможность; на которую я рассчитывал, Я молниеносно среагировал: ударил в колеблющийся барьер и прорвал его.,
Я ухватился за матрицу разума этого негодяя, быстро просмотрел его символику: она представляла собой миазмоподобное переплетение искаженных идей, колышущуюся паутину с мохнатыми узлами, похожими на затаившихся пауков, которую пронизывал шелестящий поток деформированных мыслей-форм.
Но в азарте я забыл об осторожности. Разум-захватчик пришел в себя и нанес ответный удар. Слишком поздно я ощутил, что он проник в мои владения и стал проглядывать хранившуюся у меня информацию. Я бросился на защиту… И потерял практически все, что было мной завоевано. У меня осталась лишь единственная тонкая нить, которая как-то связывала меня с чужим сознанием. Потрясенный, я хватался за нее, одновременно цепко удерживая похищенные у него же блоки ценных данных. Если мой налет вызвал у чужака не более чем раздражение, то мне он дал массу информации. Я проанализировал ее, рассортировал и интегрировал в свои стереотипы. Возникла некая сложная структура отношений, которая стала перерастать в иное сознание.
На мысленное изображение лица Фостера наложилось другое, изображение Кулклана, короля Ртра, повелителя Валлона и властителя Двух Миров.
В моем, земном сознании Лиджена, появились и другие картины, похищенные мной из памяти захватчика:
Хранилище с копиями памяти каждого гражданина, расположенное глубоко в скальной толще под свеянным легендами Окк-Хамилтоном и запертое королем Ртром на замки, которые подчинялись только его сознанию;
Аммэрлн, подбивающий короля на дальнее космическое путешествие и при этом уговаривающий его захватить с собой копию королевской памяти ссылками на отрицательное воздействие бремени власти;
Неохотное согласие Кулклана и тайная радость Аммэрлна по поводу успеха первой части его замысла;
Приближение Перехода для Ртра на борту корабля в открытом космосе., и смелый шаг визиря;
Наконец, те глупцы, которые нашли его около спасательного модуля… и утрата всего-всего…
Эту историю подхватили мои собственные воспоминания: пробуждение ничего не подозревающего Фостера, запись памяти умирающего Аммэрлна, бегство от Охотников, копия памяти короля, валявшаяся три тысячелетия среди костей первобытного человека, пока я, дремучий дикарь, не поднял ее и, наконец, карман грубоватой одежды, где этот цилиндр сейчас находился… у самого бедра того тела, в котором я обитал, но такой же недоступный для меня, как если бы он находился за миллион миль отсюда.
Но была копия и еще одной памяти — Аммэрлна. Я пересек Галактику, чтобы найти Фостера,. и привез с собой в немаркированном, окрашенном под олово цилиндре его заклятого врага.
Я дал его врагу жизнь и тело.
Фостер, который когда-то был Ртром, вопреки всякой логике выжил и вернулся, вернулся из мертвых, как последняя надежда золотого века…
Чтобы принять из моих рук то, что уготовано ему судьбой.
— Три тысячи лет, — услышал я свой голос. — Три тысячи лет люди на Валлоне жили без памяти, и слава Валлона была заперта в подземелье, не имеющем ключа.
— Я и только я, — промолвил Оммодурад, — нес на себе бремя этого знания. Давным-давно, во времена Ртра я взял копию своей памяти из Хранилища в надежде дожить до того самого главного дня, когда он падет. Но его падение принесло мне мало радости.