Страница 37 из 134
Его мысли вновь вернулись к казни. Потребуется еще много долгих недель, чтобы стереть это воспоминание. В памяти сохранялись тревожащие его звуки: лязг металла о металл, шарканье подошв, когда охрана подводила Мерфи к месту казни.
Фурлоу мысленно видел остекленевшие глаза осужденного. Перед смертью Мерфи уже не выглядел таким коренастым. Тюремная роба свободно болталась на нем. Он двигался с трудом, волоча ноги. Впереди него шел священник в черной сутане, поющий звучным голосом, в котором иногда проскальзывали жалобные нотки.
Когда они вошли, в комнате повисла мертвая тишина. Все глаза обратились к палачу. Он выглядел, как мануфактурный клерк, высокий, с предупредительным лицом и уверенными ухватками профессионала — стоящий перед оклеенной резиной дверью.
Палач взял Мерфи под руку, помог перебраться через высокий порог. Один из охранников и священник последовали за ними. Фурлоу стоял рядом с дверью и мог хорошо видеть всю группу и слышать, как они переговариваются.
Охранник затянул ремешок на левой руке Мерфи, попросил его сесть поглубже на стуле.
— Давай сюда руку, Джо. Чуть дальше. Вот так. — Охранник затянул ремешок. — Не больно?
Мерфи покачал головой. Его глаза по-прежнему были стеклянными, напоминавшими глаза загнанного зверька.
Палач посмотрел на охранника и заметил:
— Эл, может ты останешься здесь и подержишь его за руку?
В этот момент Мерфи очнулся. То, что он сказал, потрясло Фурлоу и заставило его отвернуться.
— Тебе лучше остаться с мулами и фургоном.
Фурлоу не раз слышал эту фразу от Рут — одна из семейных поговорок, истинный смысл которых известен лишь узкому кругу посвященных. Когда Мерфи произнес ее, Фурлоу понял, что нет силы, которая сможет разорвать цепь между отцом и дочерью.
Все остальное было уже не так страшно.
Подавленный воспоминаниями, Фурлоу вздохнул, спустил ноги с кровати на холодный пол. Сунул ноги в шлепанцы, надел халат и подошел к окну. Стоя у окна, он смотрел на открывающийся вид, ради которого двадцать лет назад отец купил этот дом.
Утренний свет резал ему глаза, и они начали слезиться. Фурлоу взял с ночного столика свои темные очки, надел их, подрегулировал фокус линз.
Перед ним был обычный утренний пейзаж — равнина, поросшая секвойями. Между красными стволами держался туман, который окончательно должен рассеяться только часам к одиннадцати. Два ворона сидели нахохлившись на ветке старого дуба и изредка каркали, созывая своих невидимых товарищей. Капельки роем свисали с листьев акации, росшей прямо у окна.
Краем глаза Фурлоу заметил какое-то движение. Он повернул голову и увидел в воздухе сигарообразный объект, примерно тридцати футов длиной. Объект быстро проплыл над верхушкой дуба, испугав ворон. Они улетели с пронзительным карканьем.
"Они видят его! — сказан себе Фурлоу. — Значит, он существует!"
Объект вдруг резко повернул влево и почти мгновенно исчез, разорвав облачную пленку хмурого неба. На его месте в воздухе остались странные мерцающие диски и сферы.
Вскоре и они растворились в облаках. Резкий дребезжащий голос вывел Фурлоу из оцепенения:
— Ты — туземец Фурлоу.
Фурлоу быстро повернулся и увидел в дверях спальни призрак — приземистая коротконогая фигура в зеленой накидке и трико, квадратное лицо, темные волосы, серебристая кожа, рот до ушей. Глаза пришельца ярко горели под нависающими надбровиями.
Рот приоткрылся, снова раздался неприятный дребезжащий голос:
— Я — Келексел.
Английский был правильным, без акцента.
Фурлоу смотрел, вытаращив глаза.
"Гном? — спросил он себя. — Лунатик?" Вопросы громоздились в его голове.
Келексел бросил взгляд в окно за спиной Фурлоу. Было приятно наблюдать, как свора Фраффина кинулась в погоню за пустым катером-иглой. Запрограммированный курс не позволял кораблю уйти от преследователей, но, когда они его настигнут и обнаружат обман, здесь все будет кончено.
Фраффин поневоле будет поставлен пред свершившимся фактом… и перед своим преступлением.
Воскресшая гордость укрепила волю Келексела. Он хмуро посмотрел на Фурлоу, подумав: "Я знаю, что должен делать". Рут скоро проснется, придет на их голоса и тогда она сможет увидеть его полный триумф. "Она будет гордиться, что Чем облагодетельствовал ее своим вниманием", — подумал он.
— Я наблюдал за тобой, знахарь, — произнес Келексел.
Фурлоу осенило: "Может быть это какой-то ненормальный урод, который хочет убить меня за мои показания в суде?"
— Как ты оказался в моем доме? — спросил Фурлоу.
— Для Чема это несложно, — ответил Келексел.
Тут Фурлоу с ужасом ПОЧУВСТВОВАЛ, что это существо должно быть связано с непонятным объектом, исчезнувшим в облаках и с теми наблюдателями, которые… Но что такое Чем?
— Как ты наблюдал за мной? — спросил Фурлоу.
— Твои проделки фиксировались… — Келексел помахал в воздухе рукой, пытаясь подыскать подходящее название. С этими существами так сложно найти общий язык… — такой штукой, вроде вашего кино, — заключил он. — Конечно, гораздо более сложной — ваши ощущения расшифровываются и стимулируют восприятие аудитории.
Фурлоу прочистил горло. Он смутно понимал смысл слов, но его беспокойство возрастало. Хриплым голосом он проговорил.
— Наверняка, это что-то новое.
— Новое? — усмехнулся Келексел. — Старше твоей галактики.
"Он точно придурок, — решил Фурлоу. — Почему они всегда выбирают психологов?"
Но тут он вспомнил воронов. Невозможно было отрицать, что птицы тоже видели эти… штуки. "Что такое Чем?" — снова спросил он себя.
— Ты не веришь мне, — заметил Келексел. — Ты не хочешь мне верить.
Он ощущал, как мягкая расслабленность теплой волной растекается по его телу. Как это было приятно! Он понял, какое удовольствие получили когда-то люди Фраффина, познакомившись с этими туземцами. Гнев и ревность, которые он испытывал к Фурлоу, постепенно рассеивались.
Фурлоу проглотил слюну. Рассудок увлекал его на неизведанные тропки познания.
— Если я поверю тебе, — сказал он, — то я должен тогда буду признать, что ты… ну…
— Некто из другого мира?
— Да.
Келексел рассмеялся.
— Мне не сложно это доказать! Я могу так напугать тебя, что ты остолбенеешь!
Он щелкнул пальцами.
Это был чисто человеческий жест существа, мало похожего на человека. Фурлоу повнимательнее пригляделся к своему гостю: накидка с капюшоном, трико, странные остроконечные уши. "Эту накидку можно было взять из театральной костюмерной, — мелькнуло у него в голове. — Он похож на карликового Белу Люгоси. Не больше четырех футов росту".
В следующий момент Фурлоу овладел почти панический страх.
— Зачем ты здесь? — воскликнул он.
"Зачем я здесь?" — Келексел не смог сразу найти логическое объяснение своему поступку. Он вспомнил о Рут, которая без чувств лежала на кушетке в соседней комнате. Этот Фурлоу мог стать ее мужем. Жгучая ревность пронзила сердце Келексела.
— Возможно, я пришел, чтобы указать тебе твое место, — высокомерно сказал он. — Может быть, я подниму тебя на своем корабле высоко над вашей глупой планетой и покажу тебе, какая это ничтожная крупинка.
— Будем считать, что это не глупая шутка, и ты… — начал Фурлоу.
— Ты не должен говорить Чему, что он глупо шутит, — перебил его Келексел.
Фурлоу понял по тону Келексела, что тот способен на насилие. Собрав всю свою волю, он вернул дыханию обычный ритм и стал пристально разглядывать незваного гостя.
"Может ли он быть связан с исчезновением Рут? — размышлял Фурлоу. — Не из тех ли он тварей, которые похитили Рут, следили за мной, наблюдали за последними минутами бедного Джо Мерфи, которые…" — Я нарушил самые важные заповеди своего общества, появившись здесь, — сказал Келексел. — Мне самому странно, что я на это осмелился.
Фурлоу снял очки, нашел на туалетном столике платок, протер их и опять надел.
"Я должен заставить его говорить, — подумал он. — Во время разговора он дает выход своим чувствам".