Страница 68 из 68
Эпилог
Иннис сообщила, что родилась здоровая девочка – я изможденно улыбнулась и закрыла глаза. Семь лет я ждала этого ребенка, и эти семь лет пронеслись циклом ярких эпизодов в моей памяти.
Я прекрасно выглядела в светлом свадебном платье с легкой золотинкой, и над моим образом старались долго, чтобы украшения и цвета платья создавали иллюзию, что от моей кожи и волос исходит свет. Но гости все равно обсуждали только зашитый порез на моем лице и, собственно, мое лицо с небольшим отеком на пострадавшей стороне. Моя свекровь не могла понять, как можно являться в таком виде на люди, заключать брак… Зато поддерживала золовка – и многие другие.
Когда шли приготовления к нашей свадьбе, ее обсуждали как мезальянс, но после того, как принц Стефан перед самой церемонией объявил гостям, что я пострадала из-за человека кронпринца Ателарда, все изменилось. Редландия – это давно захваченный край, но до сих пор многие ненавидят династию Риндешельдов, поэтому нас с Россом поддержали, и все чаще с того момента стали звучать мнения о том, что принц Стефан хоть и из семьи захватчиков, но по духу настоящий редландец.
Мы же с Россом, как и планировали, побывали при дворе, но там нас приняли прохладно, учитывая недавний скандал, и, закончив с формальностями, так и не блеснув – ах, как была разочарована свекровь! – мы отправились путешествовать по Атрии, где не только набрались впечатлений, но и приобрели книги по медицине, лекарственные травы и редкие ингредиенты.
Тогда же, во время медового месяца, я забеременела, но через два месяца дело кончилось слезами… Вторая беременность тоже оборвалась, как и третья. То ли изначально у Астрид были проблемы с женским здоровьем, то ли Пегги Васс, которая хотела сделать Астрид бесплодной, своего добилась – точной причины я не могла знать. Однако Пегги Васс по приказу Росса арестовали, и, насколько я знаю, женщина недолго прожила в заключении: арест и утрата сына сломили ее, и она быстро зачахла.
Я же решила, что не выдержу еще одного выкидыша, и стала пить отвары, предотвращающие беременность.
Тем временем у моей золовки Инесс, которая вышла замуж через пару лет после нашей с Россом свадьбы, родилась дочка, а потом и мальчик, и оба рыжие, в отца – их мы с Россом и решили назвать наследниками, когда придет время. У моей подруги Иннис к тридцати пяти годам тоже было уже пятеро сыновей, но Иннис с Рисом были готовы стараться еще – очень уж девочку хотели… И хотя я была очень рада за обеих Инесс и обожала возиться с их детьми, все равно в глубине души страдала, что не дано мне в этой жизни познать счастья материнства.
Но что поделать? В остальном у меня все было хорошо. Как и хотела изначально, я занималась изучением трав, а также налаживала поставки редких ингредиентов в герцогство, чтобы храмы не нуждались в лекарственных средствах. Ту книгу, что мы написали с Иннис и братом Кэоланом в Тулахе, переписали в Кивернессе жрецы, и эти наставления разошлись по храмам – в одном из них, женском, Иннис со временем стала уважаемой лекаркой и обзавелась ученицами-послушницами.
Я и сама многому училась, менялась в своих заботах, делах и со временем научилась давать приказы и держаться так, чтобы меня не воспринимали как свою в доску девчонку. Та, тулахская Астрид, милая и дружелюбная, ушла – я стала Астрид кивернесской, графиней Бринмор, сдержанной и взрослой. Поведение отточилось само собой, жизнь словно сама вписала меня в Кивернесс, а нужные люди сами нашли меня… Среди них была и женщина по имени Эва, которая основала в городе Сколле кофейную гильдию.
Сложно описать, что я почувствовала, когда она сказала, что родом из Казани! Она тоже была поражена, когда до нее дошли русские романсы, которыми я радовала каэров в Кивернессе! Так, мы выяснили, что обе попали в этот мир после смерти, и долго обсуждали, почему это произошло с нами, были ли какие-то предпосылки. Увы, никаких точных зацепок не было – только сны, мистические события… Мы с Эвой хотели бы держаться друг друга, но так как у обеих жизнь была устроена в сильно отдаленных городах, то виделись в итоге редко, но переписывались, чтобы поддерживать связь.
Меня несколько успокаивало, что я не одна такая, заброшенная в другой мир и другое тело, но, в принципе, это открытие мою жизнь не перевернуло, и она текла, как и раньше.
Так и прошли семь лет и, как обычно летом, я приехала с Россом в Тулах, чтобы поглядеть, как дела усадьбе, отдохнуть от города, прогуляться по лесу, потолковать с братом Кэоланом, повидаться с семьей Дермида… Деревенские друзья охотно рассказали мне, что да как, но, в общем, рассказывать им было нечего – новый барон Даммен хорошо заботится о баронстве, проблем нет. Разве что у Кэла Таггарта, который все-таки женился на своей избраннице, родился второй ребенок…
— Дети – это прекрасно, — промолвила я, услышав об этом, и улыбнулась, скрывая боль.
А той же ночью, не потревожив Росса, ко мне пришла Фиона Лорье – впервые за семь лет. И хотя она все так же источала холод, а ее глаза светились пугающе, она сказала:
— К добру.
Когда стало понятно, что я снова беременна, несмотря на принятие мер, мало у кого это вызвало радость. Наоборот, Росс и Иннис не могли скрыть беспокойства, а свекровь постоянно напоминала мне, чтобы я поменьше ходила и побольше молилась. День за день, месяц за месяцем ничего плохого не случалось, если не считать ужасной тошноты поначалу, и чем больше становился мой живот, тем больше надежды я замечала в глазах мужа и подруги. В положенный срок я родила ребенка… и сразу, мгновенно забылись боль и слезы прежних утрат.
— Астрид, — услышала я и открыла глаза; Росс склонился надо мной и поцеловал в губы. — Мы дождались своего чуда….
— Дождались, — слабо произнесла я.
Чудо завопило, и я услышала смех Иннис:
— Ишь, какая горластая! А волосики темненькие. Возьмите, граф, и дайте матери. Надо обязательно приложить дитя к груди.
Росс взял малышку и аккуратно опустил на мою грудь. Взглянув в красное, возмущенное личико новорожденной дочери, я произнесла дрожащим голосом:
— Ну, здравствуй, Фиона Бринмор.