Цветник Амелии

– Разрушения просто чудовищны, – сообщила мать, ведя машину по проспекту. – Хорошо ещё, что наш дом в целости и сохранности. Некоторым жителям действительно повезло и их недвижимость стоит целая посреди руин.

Мы с Вики переглянулись и стали внимательнее смотреть по сторонам.

– Дочь, тебе нужно связаться с родителями твоего жениха, ну или хоть написать им письмо. Я всё понимаю, но согласно завещанию, личность их сына раскрыта и отсутствие твоей реакции может вызвать много ненужного тебе хейта в нашем комьюнити.

– Я лично поговорю с ними, мама. Рыцарь – мой герой. Я жива, а он нет.

– Ты уже вспомнила его?

– Нет, мне Вики рассказала.

Мама перевела взгляд на зеркало заднего вида и с теплотой посмотрела на сестру.

– Когда мы приедем домой, я хочу поговорить с тобой дочка, – преувеличенно спокойным голосом сказала она и у меня не было сомнений, к кому были обращены её слова.

– Хорошо, мама.

Выходя из машины, я подобрала упавший волос с водительского сидения – он был нужен для моих планов. Когда прибыли домой, Вики повела меня, показывая все уголки и оставила возле двери моей бывшей комнаты. У меня имелся собственный душ, что было просто здорово. Комнатка была миленькой девчачьей спаленкой, заваленной мягкими игрушками и детскими рисунками на стенах. На столике был неплохой лэптоп, картотека и целая полка книг по медицине.

На стенах висели школьные фотографии молодого парня и другие. Там, где мы вдвоем и втроем с Викторией вместе. Были семейные и ещё мы дети, на коленях у улыбающегося отца семейства. Мда… я надела домашнее платье. Оно мне показалось ужасно некомфортным, но я решила привыкать. Если уж не сбежала от своей женской личности и решила принять эту роль, то почему бы не стать лучшей из женщин? Увидев заколки «хелло китти», чуть не выпала в осадок. Идея надеть такое была столь безумна, что не удержалась и тут же воплотила её в реальность. Уже, было, добралась до лэптопа, но меня позвали на обед.

Когда я вошла в столовую, там собралось всё семейство. Во главе стола сидел отец, а за ним ухаживала мама. Он не мог сам поднять даже ложку. Смотреть на беспомощность взрослого мужчины было больно. Мама заметила мой взгляд и казалась удовлетворенной. Я подумала, что она переживает, хочу ли я лечить его. Ещё ни разу не пыталась воздействовать на другого человека, но не чувствовала для этого препятствий. Во время обеда никто не говорил. Мать подала голос, когда увезла отца в спальню и вернулась к столу:

– Дочка, ты видела, в каком состоянии находится папа. Я обрадовалась, когда услышала, что ты воздействуешь суперсилой на мозг. Даже не подумала, что обретя возможность лечить себя, ты утратишь доступное ранее.

– Второй триггер не должен так проявляться?

– Нет, всё в пределах нормы. Иногда второй триггер ослабляет возможности суперсилы или делает её менее полезной. Главное, что ты осталась жива.

– Сестра говорила, дядя и двоюродный брат погибли во время нападения.

– Да, это так. Мы будем откладывать деньги и вылечим отца. Есть целители способные на это.

– Думаю, – сказала я осторожно, – справлюсь с этим сама. Да, я не могу воздействовать на людей как прежде, но моя сила способна на большее, чем самолечение.

– Буду надеяться на тебя дочь, – мама встала, потрепала меня по плечу и улыбнулась. – Спрашивай нас чаще о своём прошлом. Мы приложим все усилия, чтобы вернуть твою память.

– Мама, у меня уже появился первый вопрос. До несчастного случая с Левиафаном я знала, что являюсь приемной дочерью?

Мать не продемонстрировала ни тени эмоций. Кивнула и, промочив губы салфеткой, спросила:

– Как ты узнала об этом?

– На меня случайно упал твой волос, мама. Я касалась папы и сестры. Все вы близкие родственники, кроме меня.

Мой голос и лицо были столь же спокойными, как у матери, а вот сестра заметно побледнела.

– Дочь, – мама улыбнулась и ещё раз кивнула, – поверь, мы старались быть для тебя идеальными матерью и отцом и нам есть чем гордиться. Ты окупила наши усилия и нам завидуют все родители Штата. Если бы не потеря памяти…

– Мама, потеря памяти не мешает мне видеть заботу семьи, и я быстро стану той же Эми, что была раньше.

– Я надеюсь на это, дочка. Ты сильная и найдешь свой путь вновь, а мы поможем тебе, – сказав это, мама убрала со стола свою посуду.

Последние слова тронули её саму и она уже не была такой бесстрастной, как раньше. Сходство характеров мамы и Виктории было явным. Мы с сестрой остались за столом вдвоем и медленно потягивали ананасовый сок. Сестре потребовалось изрядно времени, чтобы прийти в себя. Наконец, она спросила меня, и в её голосе слышались панические нотки:

– Эми, ты теперь считаешь меня чужой? Я надеялась на какое–то время, пока к тебе не вернется память, а ты догадалась практически сразу. Теперь нас не связывают ни кровные узы, ни общие воспоминания.

Вики поникла. Я улыбнулась глупышке и с нежность в голосе проговорила:

– Сестрёнка, в этом мире ты – тот человек, которого я знаю дольше всех.

Ответ, видимо, не удовлетворил Вики, так что пришлось продолжить:

– Ты не подумала, что это снимает некоторые противоречия?

Судя по её лицу, она ещё не поняла, о чём я.

– Мы не родные сестры, а значит, я могу согласиться сходить с тобой на свидание.

О Мой Бог, мы её теряем! Вики покраснела и часто задышала. К счастью, она не упала в обморок.

Волосок был жестоким ответом на мои вопросы. Ещё оставалась надежда, что папа нагулял меня на стороне, но она рухнула, стоило мне невзначай прикоснуться к его коже. Итак, этому миру грозит гибель! Хотелось выбежать на улицу и заорать во всю мочь: «Мы все умрем!» Женские гормоны в женской крови, весьма токсично влияют на сознание. Надеюсь, мои необыкновенные возможности помогут мне привести в порядок собственную психику до того, как я слечу с катушек. Возможно, это не совсем тот мир, а может, я – фактор, влияющий на результат. Да и ту историю в интернете я читала с пятого – на десятое. В любом случае, у меня есть ещё несколько лет жизни, к моим услугам сверхспособности и жизнь прекрасна.

Я осмотрела приемного отца, покопалась в медицинских справочниках, зашла на кухню и съела шоколад. Потом до меня дошло, что могу поднять содержание серотонина в крови без дополнительных ухищрений. Нет, шоколад – это ещё и наслаждение вкусом! В итоге, я снова взяла отца за руку и стала оценивать фронт работы. По возможностям, доступным между первым и вторым триггером, оставалось только вздыхать. Однако, я всё ещё оставалась Технарём биокинетиком.

По плану, я буду постоянно мониторить состояние отца диагностикой, а затем вносить изменения при помощи мельчайших биологических манипуляторов, создавать которые могу из своего резерва. Вообще, я способна не только модифицировать клетки, но и трансформировать их во что угодно без ограничений, если в наличии имеются нужные элементы. Казалось бы, неорганические манипуляторы предпочтительнее из-за меньшего размера, но всё не так просто. Как и диагностика, технарская часть биокинеза ограничена органическими объектами, и проектирует лишь микроботы, по своему устройству напоминающие вирусы.

У каждого будет одна функция, простейшая программа поведения и короткий срок существования. Сборку буду проводить из клеток кожного эпителия, а для доставки через сонные артерии в мозг, я погружу пальцы в плоть. Мне доступны манипуляции на незначительном расстоянии от тела и в зоне контакта я могу заставить чужие ткани расступиться.

Запустив через артерии в мозг первую порцию биоагентов, я начала ликвидацию последствий микроинсультов. Время жизни каждого микроманипулятора не превышало нескольких минут. Одни виды штопали стенки сосудов, другие освобождали их проходимость, третьи электрическими импульсами стимулировали капилляры и так далее. Агенты были разных размеров, в зависимости от назначения. Пока я вычищала кровеносную систему, сзади послышался шум и в комнату зашла мама. Она тихо села у окна и не стала меня отвлекать.