Страница 5 из 93
Граббе помедлил с ответом, поглядывая то на меня то на Гурьева и наконец произнёс:
- Я обдумаю вашу просьбу, посоветуюсь с городскими властями и потом дам ответ. Похвально, что вы проявляете благонравие и благоразумие. Но пригласил вас я не за этим. Вот посмотрите и по возможности прокомментируйте.
С этими словами он подал мне телеграфный бланк. Я, подозревая какой-то подвох, осторожно взял бланк и прочитал на полосках бумаги текст, смысл которого был прост. Барнаульской полиции предписывалось: первое - под благовидном предлогом задержать в Барнауле иностранцев, которых сопровождают тюменские полицейские Гурьев и Евтюхов; второе – доставить в Барнаул из села Сосновки Забродина Алексея и Новых Феодору Савватеевну и поселить в гостиницу. До приезда некого Мещерякова А.В. больше в отношении указанных лиц никаких действий не предпринимать.
Вот же Россия-матушка! Написал какой-то высокий чин доставить и, ведь, доставили бы и скорее всего под конвоем. А всего лишь большому чиновнику неохота ехать в какую-то зачуханную деревушку. Как там у вождя: "страшно далеки они от народа" вот и огребутся по полной лет через тридцать.
- Позвольте вопрос Карл Оттович?
- Спрашивайте, – разрешил помощник исправника.
- Мещеряков А.В. - это кто?
Тот посмотрел на меня как на человека сморозившего глупость, но ответил:
- Мещеряков Арсений Владимирович – один из заместителей директора Департамента полиции.
Вот как! Заплыла, значит, в наш тихий деревенский прудик пара щук с большой воды и начнут они из бедной козявки «голенище кроить». А тут ещё и Карл Оттович смотрит неприветливо, ответа ждёт.
- Большой человек! – констатировал я очевидный факт. – Так вы уже один приказ выполнили. Я в Барнауле, Новых Феодора Савватеевна тоже здесь. А если Артемий Николаевич приезжим итальянцем шепнёт, что Алексей Забродин, житель села Сосновки, находится в данный момент в городе и никуда уезжать не собирается, то и второй приказ будет выполнен. После этого сообщения вы их из города не выгоните. И скорее всего они предпримут всё, чтобы встретиться со мной в самое ближайшее время.
Граббе с нескрываемым удивлением, смешанным со скепсисом произнес:
- Да откуда же они о вас прознали, и что им от вас понадобилось такого важного, что даже из Рима в нашу глушь приехали?
- Полагаю, что им надо тоже самое, что и господину Мещерякову. А узнали они про меня из моего же письма, которое я год назад послал одному ватиканскому аббату.
Тут оба полицейских уставились на меня с изумлением и недоверием. Они, похоже, полагали, что подросток из глухой сибирской деревни не может, не то чтобы писать, а даже знать о существовании Ватикана и римского папы.
- А что так мелко, писали бы уж сразу самому папе римскому, - произнес, наконец, Граббе.
- Я бы написал, но тогда такой нужды не было, – без улыбки сказал я. – Давайте я вам расскажу с чего началась эта итальянская эпопея.
- Да уж сделайте милость, разъясните.
- Год назад, к Феодоре Савватеевне заявилась парочка этнографов из Итальянского Географического общества. По крайней мере, в их документах так и было записано. Правда, по виду и по поведению они больше походили на вульгарных бандитов, чем на учёных. Едва переступив порог, они потребовали, чтобы женщина продала им некий «ларец Парацельса». Когда та оказалась, то ребята повели себя очень нагло.
- Вы - то откуда это знаете? – решил уточнить Граббе.
- А я там был. Я, мой друг Архип Назаров и Екатерина Балашова как раз в это время находились в доме Феодоры Савватеевны, когда эти европейские наглецы в сопровождении некого Иннокентия Харина завалились к ней в хату.
- И что же вы там делали?
- Архипка с Катькой рецепты отваров записывали, а я в ступке растирал какой-то «жабий корень». Из этого корня очень забористый порошочек получился.
- Про порошочек вы в другой раз расскажете. Давайте об иностранцах, – оборвал мои разглагольствования помощник исправника.
- Да там ничего особо интересного не случилось. Просто когда они решили попугать девчонку, чтобы с её помощью сделать хозяйку посговорчивей, пришлось их на время лишить сознания и связать.
- Вот как! И кто же это сделал? – справедливо засомневался в правдивости моего рассказа Карл Оттович.
- Я и сделал. Понимаете, после того как несколько лет назад я не смог защитить свою мать, то стал сильно нервничать, когда кто-то пытается причинить вред близким мне людям. А когда этот урод хотел Катьку за косу ухватить, меня как переклинило. Опомнился – вижу: эти двое на полу валяются, а Кеша Харин только глазами лупает. Я тогда крикнул Архипке, чтобы тот за дедом сбегал, а сам ухват схватил и хотел на всякий случай Кеше на голове проборчик поправить, но не понадобилось.
- И почему же? – не удержался от вопроса Артемий Николаевич.
- Да ваш малохольный Кеша решил задержать Архипку, когда тот за дедом побежал.
- Ну и как, задержал?
- Задержал! На свою голову. Видите ли, мы с позапрошлого лета тренируемся с друзьями. Английский бокс изучаем, борьбу, ну и на турнике подтягиваемся. Архипка же из нас самый лучший в борьбе. Вот он и скрутил вашего Иннокентия как младенца, и если бы я его не остановил, то и руку бы ему сломал или вывихнул. А потом мы его связали и на лавку посадили. Иностранцев, всё еще не пришедших в себя, тоже связали. А после того как Савватеевна над ними поработала, они стали совсем смирные. К этому времени и дед мой подошёл, а у него не забалуешь. Тогда мы их всех и развязали.
- Как вы смогли справиться с этими двумя? – спросил Граббе. Похоже он не мне не верил и хотел подробностей.
- Да я и не помню почти ничего. Это потом Архипка с Савватеевной мне рассказали, что сначала я зачерпнул из ступки горсть толчёного порошка и кинул в глаза жлобу, который покусился на Катьку. Швырнул пестик в затылок другому. Потом заскочил на стол и врезал ступкой уроду по залитой слезами и соплями морде. Как я их не убил, не знаю. То ли головы у них крепкие, то ли сил у меня было тогда маловато.
- Вы сказали, что Новых над связанными иностранцами поработала. Что это означает? – докапывался до сути Граббе.
- Так она же экстрасенс сильный, - простодушно заявил я.
- Экстрасенс? – недоумённо спросил помощник исправника.
Чёрт! Они же, наверное, и слова-то такого не знают. Что там было? Медиум? Нет, это вроде с тем светом связываются – духов вызывают. Магнетизм? Точно магнетизм! Теория Мессмера!
- Ну да. Она же магнетизмом обладает. Вот и успокоила иностранцев флюидами.
- А почему она не воспользовалась своим магнетизмом до того как вы иностранцев избили и связали? – всё ещё сердился, не ожидавший ничего хорошего от приезда начальства помощник исправника.
- Точно не знаю, но полагаю, что хорошо зафиксированный итальянец, гораздо лучше поддаётся влиянию магнетизма, чем свободно размахивающий руками. Главное, что после всех этих перипетий, мы с иностранцами замирились, они приобрели то зачем приезжали и даже написали расписку в получении этого снадобья.
- И где же та расписка? – осведомился Граббе.
- Расписка у госпожи Новых. И если возникнет такая необходимость, будет предъявлена.
- С распиской ясно! Дальше-то что было?
- Поскольку мне показалось, что у нас здесь и своих варнаков хватает, а иностранные лишними будут, то я написал письмо тому, кто их к нам послал – некому аббату Бальцони. В письме я настоятельно попросил больше таких болванов к нам не присылать. Ну и кое-что им напредсказывал.