Страница 2 из 5
И чувств не тая,
Мы стреляем в друг друга, Любви больные слова.
Пробивая друг другу,
Опально сердца, Даже не мыслим, Потом что и как?
Любовь, как и жизнь, Мимолетна — волна,
Отбивает маятник,
Стрелкой туда и сюда.
Получается в жизни, Все просто так,
Живи и люби,
Чтоб потом умирать.
Ну а там, в лучшем мире, Что будет и как?
Унесенную из жизни, Любовь б не терять.;
Когда научишься не рвать,
С полей цветов красивых,
И созерцая ощущать,
Дурман нектар неповторимый,
Когда не будешь убивать,
Чтоб плоти своей насыщать, Младших братьев уважать,
Спасенье в них свое видать,
Когда пронзят сердце твое,
Боль семи стрел неотразимых,
Когда поймешь, что в этом мире,
Ты странник, не у дел — пленимый,
Когда душа возвысится над тем,
Чем в жизни ты обремененный,
То крылья ощутишь в себе,
С Небес подаренные Умиротворенным,
Когда ходить уже не сможешь по земле,
В желаниях своих мысленно разбегаясь, Птицей тогда взлетишь, по взлетной полосе, Суетному
притяжению земному, не взирая.
Первая любовь
Мы во времени немного,
Оба разошлись с тобой, А иначе, кто там знает, Как было бы все оно?
Много лет, с тех пор минуло,
Многим переболеть пришлось, Но память, - спутница разлуки, Со мной жестока до сих пор.
Как сегодня, помню четко,
В класс наш, первый твой приход, Мальчишеская твоя прическа, И карих глаз твоих, в журнал поход.
В губы алые невнятный лепет твой,
Потом заданный вдруг, непонятный,
Врасплох меня заставший твой вопрос,
И дар речи потерявший, с парты мой подъем.
Помню и те, два злополучных года,
Что пронеслись в терзаниях с собой, Был двоечником у тебя, - отличник, И ты гордилась тогда
этим, - собой.
И оставался даже на год в классе,
Чтобы дольше быть твоим ”чутьем”,
Но увы, разбудить тебя сумел лишь,
Последний, школьный, роковой звонок.
Все ты поняла, - лишь в час разлуки,
Слишком поздно, мой дорогой,
Шептали молча, твои алые губы,
Оправдываясь, уронившейся слезой.
Учительница и ученик, ответит каждый,
Роковая, невозможная любовь,
И молвила ты, нас не поймут, осудят люди, И обречет ныне существующий строй.
Что было-было, то уплыло,
Промчался парусник — стрелой, Кому из нас, простых и смертных, Зреть не зримое дано
судьбой?
По жизни мы остались одиноки оба, Каждый порознь и в одиночестве вдвоем,
За годы многим переболеть пришлось, Желание и надежда остались лишь в одном,
Чтоб ветры наших чувств неразделенных,
Гонимых парусником в бущующемся море, На веки унесли с собой в мир лучший, Память о
нашей неугасаемой любви!
две сестры
Мне не посилен этот груз,
С тобой разлукою томлюсь,
И твой портрет с улыбкой, в рамке, Любви моей заводит грусть.
Но не вернуть, того что было, Радостей любви услуг, ни вкус объятий, поцелуев, Потерь
всплывающую грусть.
Пусть будет так, как пожелаешь,
В любви бывает ложный путь, За ней кидаясь, без оглядки, Бежим теряя все вокруг.
Любовь земная, без помех, Лепет детский, больного бред, Ее путь жизни пробегая,
На сердце выжигаем след.
И хочется кричать так громко,
Выбрасывая к Небу свою боль,
Спутницу нашей разлуки,
Но не вернуть уже любовь.
Так уж случилось в этой жизни, Воедино сплелись в целое одно, две сестры, - спутницы
разлуки, Любовь земная и Небесная боль!
Чего ты боишься, От чего ты бежишь? От любви укрыться, В КОМ СТОЛЬКО сил?
Поцелуй тот случайный,
С толку нас сбил, Вкус плоти поленной, В жар нас облил.
Слышишь зов молчаливый,
И сама в нем молчишь, Задумавшись с грустью, Торопить не велишь.
Жажда жгучих услад,
Тебя мыслью пугает, Изменить свою жизнь, Боясь не решаешь.
Отпусти свои чувства,
Свои страхи запри, И вернешься с добычей, Дарующей — жизнь!
Золотая рыбка
Выловил неводом старец,
В один прекрасный летний день, Золотую рыбку на счастье, Во искупление всех своих бед.
А она старцу жалобно - в ответ,
Выпусти меня в мой свет, А взамен проси о том, что хочешь, Буду исполнять я твой завет.
Отпустил старец золотую рыбку.
Обратно в море она уплыла,
И вот теперь ему на радость, Его всегда встречает на волнах.
Скажи чего желаешь старец,
Молит рыбка его сказать,
Ему же эту райскую радость, Ни на какую земную не обменять.
Опечалилась рыбка, сгрустила, Не хотелось ей в дому бывать, Видать плоть моя ему в пищу,
Желанней меня счастливой видать?
Выбросилась она на вдруг на берег,
Затрепехалась возле ног старика, И молвила, - забирай меня старче, Теперь целиком я вновь
— твоя.
Старец поднял ее на руки,
И к Небу их, с ней приподнял, Возвращайся, плыви вновь в море, Для меня радость - видеть
тебя!
Одинокий писатель
Всеми забытый, одинокий писатель,
Чувства свои по ночам изливал,
Любовь свою факелом он горящим, Жгучими строками на листах рисовал.
днем жил земной и суетной жизнью, К звездному Небу возносился по ночам, Когда Пегас, крылатый конь небесный, К нему на землю, на мгновение прилетал.
Он много знал, о звездном небе, И о том, какой маленькой была, Планета, на которой жил и вырос,
Которая некогда, — землей звалась.
Припомнил как-то он однажды, В облике новом осознал, Что был сюда он послан с Неба,
С планеты той, любовью что звалась.
С тех пор он потерял покой желанный,
Стал одержим, вопросами о том,
Зачем судьба с ним обошлась жестоко,
Послав его на землю, в час свой роковой.
О смысле жизни и назначении, Как здесь прожить и для чего?
Кому и чему здесь посвятить свое время, И что он с этого мира унесет?
Искал он ответы на свои вопросы, Искал везде и в людях, и в местах, Куда забрасывала его
жизнь нарочито, В поисках хлеба насущного и жилья.
Но находить ему ответы на вопросы,
Удавалось лишь в дебрях своего письма, Когда он чувствовал душой и видел, Все то, чем была
обделена земля.
Не может быть она здесь полноценной,
И брошен был он с Неба, чтоб познать, Жизни цену, с посланной планеты, На которой любовь, - есть все и всея!
Искусство, - заоблачная ипостась,
Не досягаемая рукою, Лишь душою, до нее достать, Взлетевшей ее чистотою.
Космодром для ее взлета,
Таинственная благодать,
Горючее для ее полета,
Внезапное желание и страсть.
Без исповеди и причастия,
Души какая чистота, хотя, Кто в космодром не вхож, по вере, Искусством может уберечь себя.
Переболел, но умирал, Медленно и верно, души твоей я не достал, Видать летел не верно.
И вот пишу теперь тебе,
До Небес пытаясь достучаться, Ибо понял, хотя и под конец, Меж нами не любовь, а Небо.
В жизни ноги оказались,
Куда важнее головы, Впрочем важнее их обоих, Сохранение души!
Когда вопрос стоит ребром,
Или так, или никак,
Выбираешь все равно,
Лучше хоть так,
Чем вообще никак оно.
Мне говорят еще не вечер,
Хотя уже, давно как ночь,
Все пройдет по притче Соломона,
Ничто не вечно, под Луной.
Время летит, за ним нам не угнаться,
А мы все топчемся на месте суетой,
Уносит нас теченье жизни,
Что мы с собою унесем?
Носимся по грешной жизни,