Чудо с хвостиками

- А это что? – увидела, наконец, Света хвостики. – Снова Мику?

- Обрили уже! – обречённо ответил братик, снимая кроссовки.

- Как, обрили? – не поняла Света, за плечи отодвигая от себя мальчика в аккуратном паричке с хвостиками.

- После завтра на операцию ложусь…

- Как, на операцию?! – воскликнула Света. – Мама!!!

- Ну, что ты кричишь?! – мама снова вышла к ним, на этот раз с кружкой кофе. – Видишь, брат спокоен, значит, ничего страшного с ним не сделают. Так же, Антон? – спросила она сына.

- Правда, мама, - равнодушно ответил мальчик, избегая на неё смотреть, - просто вырежут опухоль, и всё.

- Опухоль?! – опять воскликнула Света, хватая брата. – Какую опухоль?!

- В голове… Ну, Света! Отпусти, задушишь! И кушать хочу!

Антошку Света тут же потащила в ванную, раздела и сняла с него парик. Молча заплакала.

- Прости меня, Антошка…

- Да брось ты! – у Антона самого уже заскребли кошки на душе и в горле. – Сказали, всё будет хорошо, выпишут в субботу. Не плачь только! – Антон не ожидал такой реакции от сестры, думал, посмеётся над его видом, утешит перед операцией, а она в слёзы.

Зашла мама, хмыкнула, увидев совсем голого мальчика:

- Надо было всегда так стричь. Очень красиво!

- Мама!!! – сердито оглянулась Света.

- Да ладно! Ухожу уже, - закрыла за собой дверь.

- Ты думаешь, совсем чёрствая у вас мать? – обратилась мама к Свете, когда девушка усадила отмытого до скрипа братика за стол и наложила ему полную тарелку пельменей, чтобы мальчик не умер с голоду. – Так же переживаю за Антона, как и ты, только ты его расстраиваешь, а я стараюсь успокоить. Нельзя кудахтать перед любой операцией, даже самой простой! – Света сердито сверкала на неё из-за спины налегающего на пельмени братца.

- Я с ним сегодня лягу! – заявила Света, с удовольствием поглаживая мальчика по гладкой голове. – Как в детстве.

- Как хотите! – пожала плечами мама, допивая кофе.

Утром Антона разбудила сестра, поцелуями.

- Побежишь сегодня на стадион? – шёпотом спросила она. Антон выгнулся дугой. Встал на мостик, потягиваясь.

- Как хорошо! – сказал он, потянулся и упав на кровать. – Побегу, конечно! Только не знаю, что на голову надеть.

- Могу бандану повязать, - предложила Света.

- Я вчера уже растрезвонил по двору, что я Мику! – усмехнулся Антон. – А Антона в больницу кладут. Скоро побьют за враньё.

- Попробуй прибежать до того, как ребята выйдут, вот и всё! – посоветовала Света, вынув из постели брата и начиная заправлять кровать. – Беги в туалет! – легонько шлёпнула она его по попе.

На стадионе никто не стал спрашивать мальчика о новой стрижке, тем более, Света постаралась повязать бандану так, чтобы не видно было лысины.

А дома отмыла брата, и сама переодела, помогла натянуть колготки под новые шорты, потому что погоду обещали прохладную, переменная облачность преобладала, заставила накинуть курточку и аккуратно надела на голову парик с хвостиками.

- До чего ты милая! – восхитилась Света, любуясь Мику. – Тебе сегодня лучше пошла бы юбочка!

- Холодно сегодня, в юбочке! – возразил Антон. Он уже пожалел, что снова решил сыграть девочку. Лучше бы сверкал лысиной. Но, что сделано, то сделано! Он вздохнул, решительно открыл дверь и вышел из квартиры на лестничную клетку.

- Привет, дядя Витя! – поздоровался он с удивлённым соседом, который курил в форточку на этаже. Сосед задумчиво посмотрел вслед незнакомой девочке, ничего не сказал. Мало ли гостей тут ходит?

Ребята уже нетерпеливо ждали Мику во дворе, окружили, громко и весело здороваясь, к удивлению Антона. Он даже приревновал ребят к Мику. Оказывается, к ней его друзья относятся гораздо лучше, чем к нему!

В классе сначала не поняли, кто к ним пришёл, уже кое-кто хотел обозвать Антона нехорошим словом, пока Люда не подбежала к нему, поздоровалась, как с Мику, а для всех сказала, что Мику двоюродная сестра Антона, а мальчика положили в больницу. Ребята сделали вид, что поверили. Не все, правда.

Тем более, с Алькой они поцеловались, не скрываясь. Алька была одета в джинсы, ковбойку и кожаную куртку. Рядом с Мику с хвостиками и в колготках выглядела очень органично.

Антону даже в туалет к девочкам пришлось сходить, на дворе не бегать с мальчишками, а прогуляться с Алькой, рассказывая ей, где будет лечиться.

Все справки он отдал классному руководителю, от неё ничего скрывать не стал.

- Если бы не признался, поверила бы, что ты Антонина! – посмеялась Ирина Александровна, любуясь девочкой. – Так тебе лучше!

- Ничего, сделают операцию, изменюсь! – с надеждой в голосе сказал Антошка, которому немного надоело, что его принимают за девочку даже в одежде мальчика, что уже говорить, когда пришёл в капроновых колготках? Что делать, если на улице холодно, а длинных штанов нет, только шорты.

Среда в школе прошла неплохо, учителя не придирались, наверное, Ирина Александровна предупредила всех, что Антон стесняется лысой головы, поэтому в таком парике пришёл. О чём говорили учителя между собой, неизвестно.

Сначала мальчик думал не ходить в школу в четверг, но не сиделось на месте, беспокоился, и решил провести время среди друзей, всё так же, в образе Мику. Почти все девочки подружились с ней, расспрашивали, где живёт, как учится, с кем дружит. Антон был благодарен девочкам, они отвлекли его от грустных мыслей. Мозг человека предмет ведь тёмный, что будет с ним потом, после операции, узнает кого? Откуда такие страхи появились, сам не понимал.

В клинику его отвезла мама, Свете запретила провожать, чтобы не расстраивать Антошку, а то ещё разревётся.

Сдав сына на руки лечащему врачу, мама благополучно уехала, а мальчика стали готовить к операции.

В первую очередь отвели в то место, где стригли в прошлый раз, заставили раздеться до гола и вывели в таком виде в комнату с двумя ванными, где уже ждали своей очереди мальчики и девочки. Тоже голые.

Надо сказать, друг на друга они почти не обращали внимания. Стояли или сидели, с круглыми глазами, чуть ли не квадратными. Сначала Антон не понял, в чём дело, пока его не поставили на четвереньки в ванну и не залили в задний проход тёплую воду, пока не заболел живот. Даже застонал от боли.

- Терпи 10 минут! – велела знакомая Екатерина Францевна, и ему стало не до разглядывания голых девочек и мальчиков. Дети были примерно одного возраста, старших не раздевали до гола, они просто ложились на лавку, на бочок, потом ждали, одевшись.

Дети помладше не все выдерживали положенного срока, пулей неслись на унитаз, поэтому и запашок тут стоял соответствующий. Унитазы стояли рядком, разгороженные полупрозрачным полиэтиленом.

После того, как мальчик или девочка опорожнится, его мыли во второй ванне и одевали в ночную рубашку.

Антошка с трудом удержал в себе залитую воду, то сидел, то стоял, дождался своей очереди, когда освободились места, чуть не подрался с девочкой за один и тот же унитаз. К счастью, её посадили на соседний, казуса не произошло.

Как бы то ни было, все эти процедуры отвлекли мальчика от предстоящей операции, мандраж прошёл. У него ещё раз взяли анализы, кровь на возможную аллергию, одели в рубашку, длиной до середины бедра, и выдали тапочки.

Если моечная находилась в полуподвале, операционная располагалась на втором этаже, куда Антона отвезли на лифте.

В операционной стояло почти такое же приспособление, как в кабинете у врача. На него посадили мальчика, зафиксировали, что-то вкололи в вену, потом смазали опять голову, что-то надели, но сознание Антонине не потерял, только перестал чувствовать тело.