Страница 4 из 89
Когда в прошлом году в бригаде танковую роту развернули в танковый батальон, Хвостов уже перехаживал в должности командира мотострелкового взвода, и на предложение возглавить роту в новом батальоне, он согласился не раздумывая. Танки Т-80У поступили с базы хранения и в своём сорокалетнем возрасте внушали самые разные эмоции и чувства. Так получилось, что Хвостов участвовал в приёмке «новых» танков и был осведомлён об их истинном состоянии, помноженном на практически полное отсутствие ЗИПа и даже в некоторых случаях формуляров на боевые машины, без которых было трудно сказать, какие виды ремонтов проходили эти танки на своём жизненном пути.
Однако, Миша был хорошо подкованным специалистом, возиться с техникой любил и вскоре доказал это своими практическими действиями – все танки были «приведены в чувство» и оказались вполне себе способными и к передвижению, и к бою – то же самое можно было сказать и о личном составе. По всем «внезапным» тревогам рота поднималась в пределах назначенных нормативов и даже зимой успешно заводилась и покидала расположение в район сосредоточения, наблюдая по пути, как мотострелки мучаются со своей техникой, не в силах запустить дизельные двигатели на большинстве машин. Несколько учений с присутствием «верхнего руководства» и отличная боевая стрельба всей ротой на полигоне, и вот на очередном совещании Миша был отмечен Павловым как лучший командир роты во всей мотострелковой бригаде, а кадры и строевой наконец-то подготовили документы к присвоению звания «капитан».
- Разрешите? – Миша приблизился к группе офицеров батальона, стоявших вокруг комбата.
- Хвостов, - комбат майор Дужников обратил на него внимание: - Получаете комплекты взрывчатки на «Контакт», ставите на технику. В восемнадцать ноль-ноль доклад о выполнении всех работ.
В танковый батальон пришли КамАЗы со взрывчаткой для элементов динамической защиты, установленной на танках, и теперь предстояло всё это аккуратно установить. Работа была не сложная, но по времени весьма затратная, да и следование правилам работы со взрывчатыми веществами никто не отменял. Это было последней каплей, убедившей Мишу Хвостова в приближении войны.
Весь день прошёл в работе и лишь вечером он позвонил супруге, которая в разговоре уловила такие нотки, каких от Миши никогда не слышала.
- Да что же за учения у вас такие? – спросила она. – Ты словно прощаешься со мной.
- Мы идём на Украину, - сказал Хвостов, нарушив данное себе обещание не говорить это супруге.
- Это надолго? – спросила она и замолчала, догадавшись, что речь здесь идёт совсем не о сроках предстоящего похода.
- Прости меня, - сказал Миша. – Прости, если когда обидел.
- Нет… - растерянно произнесла супруга, имея в виду совсем не отказ простить обиды…
***
После обстоятельного доклада начальника штаба бригады подполковника Серова о порядке выполнения стоящих перед бригадой первоочередных задач, взял слово командир.
- Я требую от каждого командира подразделений осторожности в действиях, - Павлов ходил перед строем старших офицеров бригады, собранных на уточнение задач перед началом выдвижения. – По данным разведки, которые были доведены мне в штабе армии, вооружённые силы Украины не готовы оказывать нам сопротивление, и, по всей видимости, операция пройдёт по сценарию Крыма. Однако, не стоит думать, что это будет лёгкая прогулка. Оружие применять только в рамках самообороны. Это всем понятно?
Мнение старших офицеров бригады разделилось: кто-то всерьёз опасался жёсткого сопротивления со стороны украинских военных, кто-то склонялся к «крымскому сценарию», опираясь на результаты войсковой разведки, с воздуха не обнаружившей никаких засад, а равно и готовности противника к отражению вторжения.
- Давайте богатыри, я в вас верю, - завершил свою речь командир бригады. – С богом!
Командирам подразделений были доведены рабочие и запасные частоты, время прохождения контрольных точек маршрута, уточнены позывные, после чего все разошлись по своим боевым местам.
***
Сам переход границы не представлял никакой сложности. В полночь поступила команда к началу выдвижения и лес, в котором стоял танковый батальон, засвистел турбинами и залязгал гусеницами. Десять километров, которые разделяли батальон от украинской границы, прошли быстро – кое-кто даже не успел окончательно проснуться.
Приближаясь к государственной границе, Миша испытывал разные чувства, преобладающим из которых была гордость за порученное дело. Его танк шёл первым, и когда показались огни контрольно-пропускного пункта, Хвостов понял, что его фамилия будет вписана в историю, ибо именно он, старший лейтенант Михаил Хвостов, в настоящий момент первым из всей огромной группировки войск, пересекал границу.
Границу между миром и войной.
Когда его танк снёс шлагбаум на украинской стороне, Миша вдруг ясно почувствовал, что вместе с государственной границей теперь уже чужого государства, его танкисты перешли и границы вседозволенности – теперь можно было не только давить гусеницами шлагбаумы, но и творить другие дела, которые в мирное время были бы уголовно наказуемы.
Украинских пограничников видно не было, заслышав приближение танковой армады, они благоразумно удалились.
Миша сидел на башне, свесив ноги в люк. Его командирский танк теперь шёл вторым, сразу за танком первого взвода, который был оснащён минным тралом. Первые минуты напряжения уже прошли, ничего страшного вокруг не происходило, и он, держа в руках автомат, заряженный трассерами, уже едва ли не буднично всматривался в затаившуюся темноту леса. Его распирало горделивое чувство превосходства и силы, которое подкреплялось визгом танковых турбин, лязгом гусениц и запахом сгоревшего керосина.
Накануне выступления на совещании в батальоне присутствовал какой-то полковник из штаба округа, всеми своими силами пытавшийся внушить собравшимся офицерам лёгкость предстоящей задачи. Он сыпал шутками, говорил о «полной неготовности хохлов» к нашему наступлению, что согласно «данным разведки» население Украины будет встречать российские войска как освободителей от фашистского гнёта, поработившего страну с 2014 года. Уверенность так и лилась из этого рыхлого и розовощёкого офицера, по виду которого трудно было сказать, знает ли он, как командовать взводом. Спич полковника произвёл обратный эффект – командиры рот и взводов поняли, что задача предстоит не из лёгких.
Начало чего-то большого – всегда такое. Или ночью, или утром. И потом нужно сделать очень много, прежде чем ты первый раз закроешь глаза, чтобы поспать – это если не закроешь их навсегда. Хвостов понимал, что спать ему теперь предстоит как минимум суток через двое, а может и больше. И то, вместо полноценного сна это будут урывки по полчаса или часу, которые будут лишь условно восстанавливать силы на некоторое время, чтобы совсем уж не падать в обморок от недосыпа. По-настоящему выспаться можно будет только после окончания всех этих действий.
«После окончания войны» - подумал Миша. «Когда это будет?».
В захват Киева за три дня, о чём твердил розовощёкий, конечно, Миша Хвостов не верил. Просто потому, что Киев был настолько огромным городом, что было страшно подумать, сколько нужно войск, для овладения таким мегаполисом. Таким количеством сил группировка явно не располагала. «Трёхдневный» расчёт строился исключительно на уверенности, что ВСУ сложат оружие без сопротивления, а войска, не заплутав на улицах огромного города, выйдут к назначенным рубежам, пунктам и адресам.