День рождения

Он взял Кендалла за руку.

– Нет, – взмолился Кендалл. – Ради господа бога. Я только защищался. Тони пришел ко мне с пистолетом в руке. Он...

Кендалл внезапно замолк и уставился на дверь комнаты.

Я понял, почему Лу долгое время не произнесла ни слова. Позади нее стоял Хэп Арнольд. Он одной рукой держал ее за талию, а ладонью другой зажимал ей рот. Лейтенант Дэвид стоял, прислонившись спиной к косяку двери. Шляпа его была сдвинута на затылок, во рту – неизменный табак.

– Здравствуйте все, – сказал он без улыбки.

Кайфер и Вудс не знали, что делать с пистолетами. Наконец, они засунули их в кобуры. Теперь Кайфер уже много меньше походил на мирного старичка. Главарь или нет, но он был в тот момент по другую сторону барьера. А какова могла быть реакция полицейского, никто не знал.

– Ну, и что? – сказал Кайфер, делая видимое усилие, чтобы сохранить спокойствие. – Вы давно здесь, лейтенант?

– Да, некоторое время, – сказал Дэвид, бесстрастный, словно игрок в покер.

Вудс выругался сквозь зубы.

– Так это вы были в том грузовичке?

Дэвид поискал глазами куда сплюнуть.

– Вполне может быть. (Он решил сплюнуть в камин). Я менял машины несколько раз за сегодняшний вечер с тех пор, как вы начали следить за Чартерсом, сразу же как он выехал от Кендалла. Мы подумали, что что-то назревало и что вам могла понадобиться помощь в замене колеса.

– Кто мог знать? – добавил Хэп Арнольд, тряхнув Лу. – Хватит брыкаться, Лу! Так значит, это ты убила Саммерса? Когда присяжные, приговорившие к смерти Пел, посмотрят на твои ножки, они, несомненно, наградят тебя медалью.

Кайфер отпустил руку Кендалла.

– Спасибо, – сказал Дэвид. – Большое спасибо, мистер Кайфер, за то, что вы покараулили Кендалла до нашего прибытия. А теперь мне кажется, что заняться им должны мы с Арнольдом. Если нам это не удастся, у нас на улице есть еще пяток парней.

Кайфер вертел пальцами сигарету, не вынимая ее, однако, изо рта. Он покраснел.

– Добро пожаловать, лейтенант, – сказал он наконец слегка охрипшим голосом.

Кайфер надел на голову свою дорогую шляпу, сделал знак Вудсу и они оба, не оборачиваясь, покинули комнату. Кендалл уткнул лицо в ладони и заплакал. Ни видеть это, ни слышать удовольствия не доставляло. Я помог Мэй подняться. Дэвид обернулся к Арнольду.

– Забери мисс Таррент и мистера Кендалла, Хэп, и посади их обоих в тюрьму по обвинению в убийстве. Я скоро приеду.

– Ясно, – сказал Хэп Арнольд.

Дэвид указал пальцем на Мэй и на меня.

– А вы поедете со мной.

Мэй так близко прошла мимо Лу, что их юбки почти соприкоснулись. Я затаил дыхание, но ничего не произошло. Мэй и бровью не повела. Для нее Лу не существовало. Как Лу, по крайней мере. Для нее она была некой женщиной, которую забирал сержант Арнольд.

Глава 18

Мы возвращались в машине Дэвида, усевшись втроем на переднем сиденье. Я одной рукой обнял Мэй и ощущал телом ее гибкое и горячее тело. Ветер стих также внезапно, как и поднялся. Ночь снова стала влажной.

Дэвид говорил то об одном, то о другом. Он сказал, в частности, что всегда сомневался в виновности Пел и что с утра будет звонить в Таллахас для того, чтобы как можно скорее начать урегулирование административных формальностей по реабилитации Пел Мантиновер.

Я ограничивался тем, что говорил: «Да, лейтенант», или «Нет, лейтенант», в зависимости от контекста. Я не знал, в каком качестве он вез меня в город, и поэтому чувствовал себя не в своей тарелке.

Относительно Лу Дэвид сказал, что ему ее было жалко, но что, судя по всему, она сама была виновата во всех своих несчастьях.

– Послушайте, Чартерс, я хочу задать вам один вопрос, – сказал он, снизив скорость при въезде в наш переулок. – Как я вам уже говорил у Кендалла, у вас очень хорошая репутация. Именно поэтому мы вас не тронули. Вы удивились бы, когда узнали, как полиция считается с прошлым поведением человека. Если бы вы были подлецом или мошенником, я бы вас посадил за решетку и проредил бы вам зубы. Но все вас знают как человека, который честно зарабатывает свой хлеб. Так вот скажите, что вас толкнуло на этот пьяный загул, с которого все это началось?

Пока я подбирал слова для того, чтобы ему это получше объяснить, он добавил:

– Но только не порите херни. (Извините, миссис Чартерс). Не говорите мне, что все произошло из-за того, что вас выставили с работы. Вы отнюдь не беззащитны, и эта история это подтвердила. Такой тип, как вы, всегда сумеет найти работу.

– Да, конечно, – с оттенком горечи сказал я. – Работу за семьдесят два с половиной доллара в неделю.

Мэй взяла мою руку в свои ладошки.

– Но и это не так уж плохо. Все устроится, Джим. Многие имеют и того меньше.

Дэвид подтолкнул меня в бок локтем.

– Слышите хозяйку? Она такого же мнения как и я.

Он остановил машину прямо перед нашей дверью.

– У меня растут девочка и два парня, а я после вычетов получаю чуть больше восьмидесяти долларов.

Он не делал движения открыть дверцу машины. Я колебался: открывать или не открывать. Я не знал, были ли мы под арестом или нет, а спрашивать не было желания. Некоторое время мы молчали. Машину наполнял аромат цветущего жасмина с участка Гуэн Шелл. Молчание прервал Дэвид:

– Мне думается, я знаю, что точило вам печень. (Он сдвинул назад свою черную форменную шляпу и ослабил галстук). Я думаю, такие моменты бывают в жизни у всех. Жизнь не всегда складывается так, как ее представляешь в детстве.

Его посеребренные сединой виски блестели при слабом свете приборной панели. Это придавало ему благородный вид. Выглядел он, конечно, не так изысканно, как Кендалл, но вполне походил на увешанного наградами героя.

– Возьмите, к примеру, меня, – спокойно продолжал он. – Я предполагал, что в моем нынешнем возрасте я буду начальником полиции. Буду иметь пижамы по сотне долларов, белые костюмы, сшитые на заказ. Я думал, что буду жить на пляже, как все шишки. Что у Леолы будет прислуга, и кто-нибудь еще будет ходить за детьми. Что у нее будет куча бриллиантов, а в каждом шкафу будет висеть по шубе. А в итоге: я еще не прекратил выплачивать за дом. Я всего только лейтенант с перспективой стать когда-нибудь капитаном или инспектором и с надеждой, что когда-нибудь я смогу высказать таким типам, как Кайфер, все, что я о них думаю. Вместо того, чтобы разговаривать с ними вежливо и отпускать из опасения получить нагоняй за арест без достаточных оснований. Потому что Кайфер – глава мафии. У него связи среди политиков и деньги, куча денег. А я – всего лишь несчастный полицейский, который с трудом сводит концы с концами.

Он снял шляпу и провел пальцами по мокрым от пота волосам.

– Когда я обо всем этом думаю, мне становится не по себе. Но что изменится от того, что я пойду напьюсь и всплакну над своей несчастной судьбой? Ничего. Я покажу себя с плохой стороны перед начальством, испорчу настроение своей семье и задержу выплату в рассрочку. Вот и все.

Дэвид немного помолчал, потом продолжил говорить как бы с самим собой.

– Я думаю, что все маленькие люди в этом мире находятся в одной лодке. Их носит ветер и они ничего не могут поделать. Ветер несет нас куда хочет. И единственное, что мы можем, это держаться вместе и не сдаваться.

Он прервал свои размышления, будто очнувшись от сна.

– Впрочем, настаивать не буду. Вы сами знаете, что вам делать.

Он нагнулся в сторону Мэй и открыл дверцу. Мы с Мэй вылезли из машины. Лейтенант Дэвид надел свою шляпу.

– Мы должны были вчера вечером праздновать день рождения Джима, – сказала тихо Мэй. – Но в связи с тем, что произошло, я была вынуждена извиниться перед гостями и убрать сандвичи назад в холодильник, и их там очень много. У меня есть также праздничный торт, а для того, чтобы приготовить кофе, мне нужна одна минута. И, если вы не очень торопитесь...

Дэвид заколебался: