Страница 158 из 192
Серьезно подумав, как это не смешно звучит в отношении не достигшей второго совершеннолетия дроу, принцесса решила, что еще не достаточно сильна, чтоб попадать в перекрестье планов Повелителя. А потому пришлось удовольствоваться испорченными платьями, нарушенными чарами обличья, потерянными вещами и украшениями… ну и прочими мелочными гадостями, от которых жизнь становится на редкость неприятной штукой.
Мелко, конечно, но что поделаешь! Сьена лелеяла скромную надежду, что однажды… однажды она станет Повелительницей, и тогда отомстит всем. И за все! Предаваясь сладким мечтам, она категорически не осознавала, что для исполнения сего неоформленного плана надо кое-кого прикончить. Точнее, что-то такое мелькало на краю сознания, но блеск драгоценностей и шелест тканей заглушали голос разума вполне успешно.
Впрочем, делать жизнь неприятной можно не только для Лианис дель Ка'Шесс. От причуд ласковой и нежной наследницы стонали мастера ювелиры и младшие придворные смотрители. Тьеор тихо и незаметно исчез из дворца, аргументируя это необходимостью исследовать какие-то непонятные явления, происходящие с все учащающейся периодичностью на Северном Форпосте. Предатель!
Ну да ладно, он тоже свое получит. Темная потянулась, смахнула со стола остатки образцов и танцующим шагом двинулась к выходу. Сегодня она решила посетить Архивы, поискать дальних родственников…
Едва Лина ступила под сень вековых деревьев, у нее во рту образовалась оскомина. Листва возвышающихся над головами растений была пронизана светом. Они идеально ровными рядами стояли вдоль тропы. Кажется, даже расстояния между ними были выверены линейкой. Тополя и кипарисы шли только первым, защитным рядом. А дальше гладкие стволы ясеней, дубов и кленов вперемешку с полосатыми березами создавали сюрреалистическую приторно-сладкую картину. Слишком сладкую! И это только приграничье! Что же будет потом? Она умрет от аллергии?
А еще – тишина. Ни звука, ни шороха не доносилось из леса. Даже птицы не пели! Как-то это было неестественно и действовало на нервы самым угнетающим образом. Под ногами шуршала земля, и это шуршание единственное нарушало слои плотного, как вата, воздуха. Узкая тропа мягко пружинила под ногами, нежная травка цепко хватала подошвы, не желая отпускать, зовя прилечь и отдохнуть.
Подозрительная какая-то трава! Больно хищные замашки… Интересно, сколько нарушителей пропало без вести, решив переночевать в лесу?
Ребята неторопливо шагали по дорожке, тихо переговариваясь и оглядываясь. Посол ушел далеко вперед, его охранники, бряцая запечатанным оружием, образовали сложный походный ордер, безжалостно топоча нежное покрытие. Сзади путешественников догоняли верховые эльфы. У них лошадей почему-то не отобрали. Вероятно эти элегантные звери – нечто особенное. Помимо красоты и стати они, наверное, отличаются тем, что не производят навоза. Насколько Лина поняла, именно этот факт и служил причиной запрета на верховые путешествия по Светлому Лесу. Действительно, отходы жизнедеятельности выглядят на безупречном травяном покрытии особенно эстетично.
Но все же Светлые ехали верхом! А это – обидно! Значит, надо ссадить… хотя бы одного! Теперь, обозначив задачу, нужно найти не менее двух причин, чтоб это можно было проделать с чистой совестью. Та-ак… То, что просто хочется – не считается… Ага! Можно потренироваться в рунописи! А так же… так же проверить степень готовности эльфов к неприятным неожиданностям. И стереть с лиц уверенные, даже чересчур, усмешки.
Три? Три! Хотя и с натяжкой…
Лина украдкой огляделась. Завороженные красотами студенты не обращали на нее внимания. Господа маги о чем-то спорили громким шепотом. На миг остановившись и присев на корточки, она пальцем торопливо вывела на тропе ряд узорных сложных рун.
(Разум – подчинение – животное) – тропа – препятствие – (страх – боль –испуг-остановка) – падение – исчезновение. **
Тонкий еле заметный слой пыли взметнулся вверх до уровня колена и улегся на траву, оставив еле заметный дрожащий след в воздухе.
– Не задерживайтесь, – обернувшись, один из магов махнул рукой.
– Да, да, извините, заколку потеряла, – девушка поднялась, отряхивая подол мантии. В четыре широких шага догнала некромантов, и попала под обстрел внимательных взглядов.
– Лин, у тебя же нет заколок!? – прошипела Милава, подхватывая девушку под руку.
– Нет, – согласилась та, улыбаясь.
– Что ты делала?
– Да ничего я не делала, – отмахнулась та, – но…
– Что? – Тилан склонил голову.
– Я бы на вашем месте обернулась…
Все трое немедленно завертели головами.
– Вы не останавливайтесь, не останавливайтесь! – прибавив шагу, пробурчала Лина.
Наконец мерный глухой перестук копыт стал громче и из-за поворота показались всадники. Эльфы ехали парами, но один из них все же чуть обгонял другого. Он-то и пострадал. Его белогривое чудо резко остановилось. Как-то по-собачьи отскочив назад всеми четырьмя ногами, и едва не сбив следующего за ней всадника, лошадь испуганно заржала и встала на дыбы.
Не ожидавший такой (да вообще никакой – почти дом родной же) подлости по причине увлекательного эмоционального разговора Светлый не удержался и, выпустив из рук повод, вылетел из седла прямо под копыта идущей следом красавицы. Нервно дернувшись, та загарцевала на месте.
Глумливый хохот трех некромантов заставил остановиться прочих студентов. Все принялись с огромным интересом наблюдать, как торопливо спешившиеся эльфы помогали своему сородичу. Тот нервно отмахивался от пытающихся его поднять друзей и что-то неразборчиво, но эмоционально высказывал, обращаясь к своей лошади. Та только недоуменно стригла ушами, не понимая, чего так испугалась мгновение назад. Наконец поднявшись с земли, Эйраллин Аэрлиниэль принялся очищать наряд, время от времени хватаясь за спину и голову. Раздраженно отпихнув ластившееся к нему животное, в очередной раз помянул прародителей всех верховых тварей. Лина отметила, что эльф был не особенно оригинален и повторяться начал уже со второго предложения.
А кобылка только и хотела, чтоб ее пожалели, но раз так… В невинных глазах животного мелькнула злость и она от все души дернула хозяина за длинную косу, едва не вырвав волосы с корнями. Оскалилась в ответ на возобновившийся поток ругательств и, припадая на одну ногу, обошла столпившихся на тропе и безуспешно пытающихся сохранить достоинство Светлых.
– Ого, – восхищенно протянула Лина, – хочу эту красавицу!
Лис, наблюдавший эту картину с высоты седла, весело помахал девушке рукой. Та в ответ изобразила руками, что кого-то душит. Затем тихо свистнула, выразительно запустив руку в болтающуюся на плече сумку.
– А что у меня есть! – четко проговорила она. – Иди сюда, длинногривая!
Кобылка покосилась на девушку карим глазом и осторожно, боком приблизилась. Все присутствующие затаили дыхание. Лина вытащила из сумки руку и протянула лошади кусок лепешки. Та, отчетливо пренебрежительно фыркнув в сторону хозяина, вытянула шею и осторожно взяла угощение с ладони.
– Ты уж прости, – еле слышно прошептала девушка, сосредоточенно излучая в пространство доброжелательность, – это я тебя так напугала. Уж больно хозяин у тебя… хороший. Будем дружить?
В глазах лошади, приблизившейся почти вплотную, нарисовался плотоядный расчетливый интерес.
– Ах, вот как!? Милава, у тебя есть что-нибудь? – не оборачиваясь и осторожно поглаживая шею животного, спросила девушка.
– Это подойдет? – некромантка сунула в протянутую руку леденец на палочке.
– Откуда такое чудо??
– Да вот, завалялось, – в голосе княжны отчетливо послышалось смущение.
– Сладкоежка, – это Тилан голос подал.
– А сам-то?
– Тише… – Рилан дернул брата за рукав.
– Ну вот! – Лина с умилением наблюдала, как эльфийская кобылка с хрустом поедает предложенное угощение. – Так-то! А говорят – не поддаются приручению, не поддаются приручению! Главное – момент выбрать! – Закончила она, поучающе подняв палец.