Страница 13 из 90
3
Сочетание мощного стимула к росту фирмы в некоторых частях экономики с эффективными ограничениями на рост в других частях создает исключительно неравномерную картину экономического развития. Это происходит во всех несоциалистических промышленно развитых странах. Неравномерность наблюдается также в восточноевропейских странах и в Советском Союзе. В отношении США достаточно вспомнить о тысяче производственных, коммерческих, транспортных, энергетических и финансовых корпораций, производящих около половины всех товаров и услуг, создаваемых вне государственного сектора. В обрабатывающей промышленности концентрация еще выше. Общие доходы двух крупнейших промышленных корпораций «Дженерал моторc» и «Стандарт ойл» намного превышают доходы штатов Калифорния и Нью-Йорк. Вместе с компаниями «Форд» и «Дженерал электрик» их общие доходы превышают доходы всех сельскохозяйственных, лесных и рыболовецких предприятий. В первом квартале 1971 г. 111 промышленным корпорациям с активами свыше 1 млрд. долл. принадлежало более половины всех активов обрабатывающей промышленности, они получали более половины всех доходов от продаж, которые в свою очередь составляли больше половины общего объема. 333 промышленным компаниям с активами свыше 500 млн. долл. принадлежало ровно 70 % всех активов обрабатывающей промышленности [Показания У. Ф. Мюллера (см.: W. F. M u е 11 е r, Hearing before the Select Committee on Small Business, United States Senate, 92-d Congress, 1-st Session, November 12, 1971, p. 1097). Включение неконсолидированных активов увеличило бы долю этих корпораций в общих активах промышленности. Подводя итог, проф. Мюллер отмечает в своих показаниях, что «в промышленности существует крайне асимметричная структура, при которой подавляющая часть экономической (т. е. промышленной) деятельности находится под контролем элиты из нескольких сот гигантских корпораций, остальная делится между четырьмя сотнями тысяч мелких и средних (обрабатывающих) предприятий.]. В транспорте, средствах связи, энергетических предприятиях, в банковско-финансовой сфере, хотя концентрация и ниже, наблюдается такая же тенденция. В торговле концентрация также высока. Если собрать руководителей фирм, на которые приходится половина всех коммерческих операций в Соединенных Штатах, оказалось бы, что, за исключением внешнего вида, они почти теряются в университетской аудитории и совершенно незаметны на стадионе.
Остальная часть экономики состоит из 12 млн. мелких фирм, куда входят 3 млн. фермеров, чьи общие продажи ниже продаж четырех крупнейших промышленных корпораций, почти 3 млн. гаражей. станций техобслуживания ремонтных фирм, обычных прачечных, прачечных самообслуживания, ресторанов и прочих предприятий обслуживания; 2 млн. мелких предприятий розничной торговли; около 900 тыс. строительных фирм несколько сот тысяч мелких промышленных и неучтенное число фирм [«Statistical Abstract of the United Stales, 1972, US Department of Commerce», Данные приводятся за 1969 г.], обслуживающих многообразные интересы развитого общества, известные под общим именем пороков.
Hе существует определенного объема активов или продаж, который служил бы в качестве границы между миллионами фирм, составляющих одну половину частнопредпринимательской экономики, и кучкой гигантских корпораций, представляющих собой вторую половину. Однако имеется глубокое концептуальное различив между предприятием, находящимся полностью под контролем отдельного лица и обязанным всеми своими успехами этому обстоятельству, и фирмой, которая, хотя и не отрицает полностью влияние отдельных лиц. однако не может существовать без организации. Это отличие, которое можно рассматривать как рубеж, отделяющий 12 млн. мелких фирм от тысячи гигантов, лежит в основе широкого разделения в экономике, нашедшего отражение в этой книге. Это рубеж между тем, что с этого момента мы будем называть «рыночной системой», и тем, что будет именоваться «планирующей системой».
4
Нетрудно выяснить, что планирующая система не соответствует неоклассической модели, что входящие в нее фирмы не реагируют пассивно на воздействие рынка и государства. Для этого нужно главным образом отказаться от привычного и стереотипного мышления. К указанной части экономики мы еще вернемся. Рыночная система с ее сочетанием монополии и конкуренции согласуется в общих чертах с неоклассической моделью. Эта модель является приблизительным описанием половины экономики, но она утратила связь с другой, и во многих отношениях решающей половиной. Именно благодаря своей способности к радикальным изменениям нерыночная часть претерпела исключительно глубокие преобразования. Но и рыночная система тоже отходит от неоклассической модели в двух отношениях; вмешательство государства в эту часть экономики является более активным и вместе с тем более регулярным, чем это допускает теория. Рыночная система должна существовать наряду с планирующей системой, и можно предполагать, что этот факт оказывает очень сильное влияние на ее развитие.
С учетом ограничений, связанных с наличием знаний, энергии и амбиции, фирма в рыночной системе, как конкурентная, так и монополистическая, все-таки максимизирует свои прибыли. Для этого имеется определенный стимул. В отличие от.фирмы в планирующей системе, где организация отняла власть у владельца, руководитель фирмы в рыночной системе получает прибыль или по крайней мере вознаграждение, соответствующее способностям, которые он проявил, добиваясь прибыли. Однако отрицательная мотивация может оказаться еще более существенной. Если прибыли высоки, то фирма будет стремиться к расширению.
Другие будут вести себя аналогичным образом. При обычных условиях могут возникнуть совершенно новые фирмы в этой отрасли, поскольку необходимый капитал в силу небольшого размера фирмы тоже невелик. В отличие от планирующей системы фирмы, уже действующие в данной отрасли, не пользуются преимуществами, которые дает готовая организация. Все это говорит О том, что мелкую монополию гораздо труднее сохранить, чем большую. Итак, маловероятно, чтобы в рыночной системе производство и цены находились под эффективным я надежным контролем фирмы. Столь же маловероятно, чтобы они подчинялись коллективной власти нескольких фирм.
Таким образом, если прибыли ненормально высоки, они скоро упадут. Это означает, что предприниматель не может позволить себе роскошь заниматься длительное время чем-нибудь, кроме делания денег. Когда речь идет о деньгах, он должен всегда делать все, что в его силах. Некомпетентные любители - защитники рынка, восхищенные, как был восхищен двести лет назад Адам Смит, открытием, что добро, видимо, проистекает от зла, - очень часто приходят к выводу, что скупость является первородной добродетелью. Таким образом, они видят добродетель в том, что является необходимостью.
Из отсутствия контроля над ценами и производством следует, что в рыночной системе сохранилась значительная степень уравнительной тенденции неоклассической системы.
Поскольку маловероятно, что в рыночной системе доходы долгое время будут превышать уровень, необходимый для компенсации предпринимателю за его усилия и вложенный капитал, то здесь нет достаточно надежного источника сбережений за счет дохода фирмы. Поэтому фирма будет зависеть (в планирующей системе такая зависимостъ не будет иметь места) от внешних источников капитала. Данное обстоятельство имеет очень большое значение, что мы увидим, когда перейдем к рассмотрению государственного регулирования экономики. Если при этом имеет место регулирование кредита - а дело, как правило, обстоит именно так, - то на рыночную систему оно повлияет с особой силой.
В рыночной системе фирма сама по себе может лишь незначительно воздействовать на поведение своих потребителей. Для этого у нее не хватает ресурсов. Кроме того, фермер, который попытался бы в индивидуальном порядке привлечь покупателей именно к своей пшенице, скоту и помидорам, в порядке благотворительности формировал бы определенным образом предпочтения потребителей для всех производителей этих продуктов, поскольку пшеница, скот и помидоры практически неразличимы по источникам происхождения. И все знают, что это так, хотя они могут не знать этого в отношении бензина. Эта однородность продукта вместе с непритязательными масштабами их операций и доходов объясняет, почему фермеров не видно на Мэдисон-авеню [Одна из наиболее фешенебельных улиц Нью-Йорка. Прим. ред.].