Сальватор. Том 2

– Да, отвратительный проходимец! – сжав кулаки, процедил сквозь зубы Петрус.

– И что вы намерены предпринять? – пристально глядя на Петруса, спросил Сальватор.

– Не знаю! – в отчаянии воскликнул Петрус. – Я думал, что сойду с ума. К счастью, я вспомнил о вас, что вполне естественно, и поспешил к вам за советом и помощью.

– Значит, вы ничего не придумали?

– Признаться, пока я вижу только один выход.

– Какой же?

– Пустить себе пулю в лоб.

– Это не выход, это преступление, – холодно произнес Сальватор, – а преступление никого еще не излечивало от горя.

– Простите меня, – попросил молодой человек, – но вы должны понять: я просто потерял голову.

– А ведь сейчас голова вам нужна как никогда!

– Ах, друг мой! Дорогой мой Сальватор! – бросаясь ему на шею, вскричал молодой человек. – Спасите меня!

Фрагола наблюдала за ними, скрестив руки на груди и склонив голову набок; она олицетворяла собой Сострадание.

– Постараюсь! – пообещал Сальватор. – Но для этого мне необходимо знать все обстоятельства дела до мельчайших подробностей. Как вы понимаете, я спрашиваю об этом не из любопытства.

– Храни меня Бог, у меня нет от вас тайн! Разве у Регины есть секреты от Фраголы?

И Петрус протянул руку девушке.

– В таком случае, – сказала Фрагола, – почему она не пришла ко мне сама?

– Чем бы вы могли помочь ей в сложившемся положении?

– Поплакать вместе с ней, – просто отвечала Фрагола.

– Вы ангел! – прошептал Петрус.

– Времени терять нельзя! – остановил их Сальватор. – Каким образом письмо, адресованное графине Рапт, оказалось у вас в руках? Как письма графини Рапт попали к бандиту? И кого вы подозреваете в краже?

– Я постараюсь отвечать в том же порядке, как вы задали свои вопросы, дорогой Сальватор. Но не сердитесь, если я отклонюсь от намеченного вами пути: я сейчас не способен владеть собой так же, как вы.

– Говорите, друг мой, говорите! – ободряюще и ласково промолвил Сальватор.

– Говорите и доверьтесь Всевышнему! – прибавила Фрагола, двинувшись было в сторону двери.

– Останьтесь! – попросил Петрус. – Ведь вы подружились с Региной еще раньше, чем мы с Сальватором.

Фрагола поклонилась в знак согласия.

– Нынче утром, полчаса назад, – собравшись с духом, начал рассказывать Петрус, – ко мне пришла Регина, и я едва ее узнал, так она изменилась в лице.

«Мои письма у вас?» – спросила она.

Я был далек от того, что произошло, и в свою очередь спросил:

«Какие письма?»

«Письма, которые я написала вам, мой друг, – отвечала она. – Одиннадцать писем!»

«Они здесь».

«Где – здесь?»

«В этом сундуке, заперты в ларце».

«Отоприте его, посмотрите сами и покажите их мне».

Ключ висел у меня на шее, я никогда с ним не расстаюсь.

Ларец по-прежнему находился в сундуке, и я решил, что могу ответить утвердительно.

«Покажите мне письма, скорее, скорее!» – приказала она.

Я подошел к сундуку, откинул крышку, ларец стоял на месте.

«Взгляните!» – пригласил я.

«Ларец я вижу, а где письма?»

«Внутри!»

«Покажите их мне, Петрус!»

Я отпер ларец, ни о чем не подозревая и улыбаясь.

Ларец был пуст!

Я закричал от отчаяния, Регина издала жалобный стон.

«Значит, это правда!» – обронила она.

Я был раздавлен и не смел поднять голову. Я упал перед ней на колени. Только тогда она мне подала уже известное вам письмо. Я его прочел… Друг мой, я тогда ясно понял, как легко стать убийцей.

– Вы кого-нибудь подозреваете? Вы уверены в своем лакее? – спросил Сальватор.

– Мой лакей дурак, но на подлость он неспособен.

– Но ведь не может быть, чтобы вы кого-нибудь не подозревали!

– У меня есть подозрение, но уверенности никакой!

– В расследовании так обычно и действуют: продвигаются от известного к неизвестному. Кого вы подозреваете?

– Человека, которого вы видели бы, если бы не перестали с некоторых пор у меня бывать.

Вместо того чтобы извиниться за долгое отсутствие, Сальватор промолчал.

– Человека, – повторил Петрус, понимая причину его молчания, – который выдавал себя за моего крестного.

– Крестного?.. А-а, да-да, что-то вроде капитана, так?

– Совершенно верно.

– Большого любителя живописи?

– Да, старого товарища моего отца. Вы с ним знакомы?

– Нет, но перед моим отъездом Жан Робер сказал мне о нем пару слов, и я по описанию заподозрил неладное: мне показалось, что вы стали жертвой мошенничества или мистификации. К сожалению, мне пришлось на несколько дней уехать.

Как раз сегодня я собирался зайти и познакомиться с этим персонажем… Так вы говорите, этот человек?..

– …представился как старый товарищ моего отца, назвался хорошо мне знакомым именем, которое я был приучен почитать с детства как имя храброго и честного моряка.

– А имел ли право появившийся в вашем доме человек носить это имя?

– Почему я должен был в этом усомниться, да и зачем ему было меня обманывать?

– Как видите, чтобы украсть письма.

– Как я мог это предположить? Он появился у меня как богатый набоб и для начала оказал мне услугу.

– Услугу! – пристально посмотрев на Петруса, повторил Сальватор. – Какую услугу?

Петрус почувствовал, что краснеет до ушей под взглядом Сальватора.

– Он не дал мне продать мебель и картины, – пролепетал Петрус, – и одолжил десять тысяч франков.

– За которые теперь просит полмиллиона у графини Рапт…

Согласитесь, дорогой Петрус, этот парень умеет ценить свои деньги!

Петрус не удержался и посмотрел на Сальватора с упреком.

– Да, я признаю, это ошибка, – проговорил молодой художник. – Но я принял эти десять тысяч франков.

– Так что теперь ваш долг увеличился на десять тысяч, – уточнил Сальватор.

– Из этих денег я уплатил самые неотложные долги, – поправил Петрус.

– Вопрос не в этом, – возразил Сальватор. – Вернемся к действительному несчастью. Этот человек исчез из вашего дома?

– Да.

– Как давно?

– Со вчерашнего утра.

– Вас не встревожило его исчезновение?

– Нет. Ему случалось иногда ночевать не у меня.

– Это он!

– Однако…

– Говорю вам: это он! Мы бы ошиблись, если бы пошли по другому пути.

– Я думаю то же, что и вы, друг мой.

– Что сделала графиня, получив это письмо?

– Взвесила свои возможности.

– Она необычайно богата?

– Да, однако она не может продавать или занимать деньги без согласия мужа, а спросить его согласия она тоже не может, потому что он сейчас в восьмистах лье от нее. Она собрала все свои бриллианты, кружева, драгоценности. Но все это очень дорого, когда покупаешь, зато почти вдвое дешевле, когда хочешь продать: за все она сможет выручить семьдесят пять – восемьдесят тысяч франков.

– У нее есть подруги.

– Госпожа де Маранд… Она в самом деле поспешила к ней за помощью. Господин де Маранд в Вене! Все словно сговорились, чтобы нас погубить! Госпожа де Маранд отдала ей все деньги, какие у нее были, и изумрудное ожерелье. Это еще шестьдесят тысяч франков. Бедная Кармелита не в счет, только зря ее растревожишь рассказом!..

– А у бедной Фраголы – только это золотое колечко, с которым она не рассталась бы и за полмиллиона, но у ювелира за него можно получить десять тысяч.

– У вас есть дядя, – подсказал Сальватор. – Генерал богат, он вас любит, он настоящий рыцарь и отдал бы жизнь за честь такой женщины, как графиня Рапт.

– Да, – кивнул Петрус, – жизнь он отдал бы, а вот десятую часть своего состояния не даст ни за что. Я, естественно, подумал о нем, как и вы. Генерал резок и скор на расправу. Он сядет в засаду за деревом и обрушится со шпагой в руках на первого же подозрительного прохожего на бульваре Инвалидов.

– И даже если этот прохожий, – подхватил Сальватор, – окажется нашим вымогателем, у него может не оказаться в кармане писем. Кстати, как сказал сам этот негодяй, любая попытка ареста или убийства повлечет за собой расследование, обнародование писем, а значит, и бесчестье для графини.