Страница 72 из 82
Стоп! Этого не может быть. Я уже имел опыт проникновения в четвёртый слой, и сомневаюсь, что второй слой может быть пустым. Возможно, я просто не правильно смотрю на вещи в целом.
Я начал размыто сканировать пространство, как бы выводя сетку из гипотетических точек, соединяя их между собой, чтобы увидеть целостную картину. Мой взгляд постепенно цеплялся за какие-то едва заметные, фрагментированные структуры. В какой-то момент одно из таких пятен начало принимать форму — сначала неясную, как полутон, а затем чёткую и осмысленную.
Это был он. Всё, что мне нужно было — сосредоточиться и сделать шаг.
—Давай, — прошептал я, как будто обращаясь не к себе, а к этому пространству. Мой ментальный «шаг» привёл к тому, что слой стал вдруг «дышать», и вот уже передо мной проступали очертания гораздо более плотные, чем то, что я видел раньше.
Это был не просто слой данных. Это был его элемент — тот самый, за которым я сюда и проникал.
Я знал, что ещё не прошёл через все барьеры, но теперь, наконец, понимал, как двигаться дальше. С каждым шагом мне предстояло распознавать новые структуры, и каждый из них был шагом к завершению всего процесса.
Внутри меня, как сдавленный воздух, начал раскрываться новый поток энергии — с самого краю второго слоя я чувствовал, как всё постепенно налаживается. Однако, как ни крути, я знал, что моё дальнейшее продвижение связано не только с моими силами, но и с тем, смогу ли я правильно определять точки соприкосновения с физическими отголосками цельного мира, в котором осталось моё тело.
С каждым моментом я всё больше ощущал эту связь, как будто мои ощущения делались всё более размазанными, как густой туман, проникающий в каждый уголок моего сознания. Где-то там, за пределами этих слоёв, оставался тот невидимый барьер, который отделял мою реальность от мира физического. Я должен был ощущать его, понимать, когда я нахожусь на грани того, чтобы сорваться и вернуть свои импульсы в мир, где меня ещё можно было назвать человеком.
Точка перехода была крошечной. Незаметной для обычного восприятия. Но я чувствовал её. Как если бы мозг, что-то забыв о сути существования, вдруг вспомнил, что не всё можно измерить в цифровых единицах.
И вот, ещё один шаг. Моё тело — оно было где-то там, не зная ни времени, ни пространства. Но я мог управлять им. В этом мире, который я раздвигал, мои руки, ноги, сердце — это было не просто продолжение меня, а канал, по которому шли импульсы, создавая реальность. Каждый импульс был важен, чтобы не разорвать эту хрупкую связку. Потому что всё, что я видел и чувствовал здесь, было только в одном направлении — в сторону поиска новой точки контакта с реальностью.
Я не знал, что буду чувствовать, когда выйду из этого состояния. Но теперь я знал, что сам процесс — он гораздо более значимый, чем я мог бы представить.
И сейчас настал момент истины. Теперь я должен был визуализировать пространство вокруг себя и выстроить логическую последовательность взаимосвязи. Обнаружив два отблеска механической жизни, переплетённой в единую сеть фотонных импульсов, я без труда протянул к ним свои щупальца. Прикоснувшись к сути оболочки механоидов, я радостно улыбнулся. Их поток данных, был прост, как древние счеты. Всего-то надо было изменить скорость потока и архивацию данных.
В этом пространстве, полном абстракций и невидимых связей, всё было ясным и четким. Почти, как если бы я смотрел на мир через стекло, которое вдруг стало прозрачным, и я понимал, что именно нужно сделать.
Выполнив свою работу, я начал возвращаться. Всё получилось, как и в прошлый раз: из вон рук плохо, больно и неприятно. С трудом пробравшись на первый слой, я не обнаружил девушку. Её тут просто не было. Я задержался ненадолго, ещё раз попытался проанализировать слабые следы её энергетического сигнала, но… ничего.
А дальше уже дело техники. Я понимал, что к подобным ощущениям не привыкнуть. С каждым новым прохождением сквозь слои накапливались страх, отторжение и отчуждение от самого процесса. Это было не столько больно, сколько выматывающее. Отвращение накатывало волнами, и я с трудом удерживал себя от желания оборвать всё прямо сейчас.
Вывод был очевиден: никакого предрасположения к мазохизму у меня не было. А значит, оставался только один вопрос — что делать дальше?
Я открыл глаза и увидел, что мы летим в воздушном потоке. Мимо медленно проплывали угловатые очертания небоскрёбов. Городские джунгли казались безразличными к нашему присутствию. Впереди виднелся центр города — не самое безопасное место для нас, но Гера, как обычно, следовал только своему плану. Переубедить его утром было не возможно.
Обернувшись, я посмотрел на Барбару. Она лежала без сознания. На белой футболке расцветали пятна крови, стекающей из её носа. Кровь была и на ушах. Чёрт. Первый опыт для фрейма оказался куда жёстче, чем я рассчитывал.
—Гера, как всё прошло? — наконец выдавил я, всё ещё чувствуя металлический привкус на языке.
ИИ, беззвучно парящий передо мной, ответил в своей обычной, почти равнодушной манере:
—* Результат скромный. Ожидания не соответствуют реальности.
Я закрыл глаза, стараясь подавить раздражение. Скромный? Это ещё мягко сказано. Не могу представить, что нас ждёт в центре города, если мы облажаемся. А есть ли смысл вообще следовать изначально заданному маршруту? Касанда в отключке, её состояние вызывает, мягко говоря, большие сомнения в продолжении наших тренировок. Что до меня, то я не уверен, что способен снова лезть в эти дебри Амикона. Это как с огнём: сунул руку — обжёгся. Второй раз ещё можно решиться на одной силе воли, но третий? Инстинкты сработают раньше, чем разум.
Оглядываясь на Барбару, я всё больше понимал, насколько тонка грань между риском и безрассудством. Как я вообще в позапрошлый раз умудрился протиснуться в четвертый слой. Ещё и выбраться потом самостоятельно! Вообще страшно вспоминать.
Кстати, насчёт самостоятельности. Эти щупальца,
—Гера, признавайся, железяка ты бездушная, это ведь ты был со мной во втором слое, да? — Я перевёл взгляд на ИИ. — Ты — те мои щупальца, которые дополнили меня.
Ответа не последовало. Но в его молчании сквозило что-то вроде уклончивого согласия.
—Понятно, — подытожил я, — Опять в молчанку играешь. Партизан ты Соликронский.
—* Извини кожаный, был занят сложными расчётами, не хватало оперативной памяти на голосовой модуль.
Я только хмыкнул, но в глубине души знал, что ИИ редко извиняется. Особенно этот упертый болван.
—Так, как все прошло, не просветишь? — вернулся я к изначальному вопросу.
Гера, сделав секундную паузу выдал весьма интересный факт,
—* Сказывается твоя неопытность, человек. Нужно больше практики и тренировок в оперировании с доступными устройствами. Активация разрешений на дроидах была выполнена успешно — это был шаг в верном направлении. Но ты не закрыл канал, что впоследствии привело к выжиганию всех фотонных полупроводников механоидов.
—Вот оно как, — пробормотал я себе под нос, понимая, что действительно облажался в этом случае и озвучил следующий свой вопрос, — Так что делать дальше будем? Фрэйм как видишь в состоянии нестояния.
Только я закончил фразу, как резкий голос Барбары ударил по ушам,
—Вот это было по-настоящему круто!
***
Полковник Евгений Боль кипел от ярости, его лицо побагровело, а губы были плотно сжаты. Его шаги эхом отдавались в пустых, серых коридорах четвёртого подземного уровня управления. Световые панели на стенах не могли смягчить гнетущую атмосферу, которая словно накатывала волной вслед за его движением.