Чужое Дело. Пролог

И это ещё не всё! Какая-то странная система образования, куда твой ребёнок должен был ходить, за которую нужно было платить. И даже за жену приходилось раскошеливаться — на её нужды, развлечения, одежду. Я не жлоб, но зачем и ради чего такие траты? Взамен ты ничего не получаешь. Абсурд, да и только.

Сейчас всё иначе. Как только ребёнок рождается, его передают в родильный дом, где за ним заботятся роботы под управлением искусственного интеллекта. Женщина получает две недели отдыха и премиальную компенсацию за вклад в общество. Справедливо и удобно.

Дальше — младший дом. Там дети с девяти месяцев до шести лет растут, развиваются, учатся основным навыкам. Затем идёт средний дом — с шести до девяти, а после — старший, где их готовят к профессиям. Всё это финансируется государством за счёт налогов. Там работают специально обученные люди, которые выявляют таланты, развивают их, направляют.

Кажется, идеальная система, где каждый знает своё место. Логика, продуманность, никакого лишнего стресса и головной боли. Равенство, никакой дискриминации и адаптация к социуму. В четырнадцать лет уже выходит в мир полноправный гражданин Империи, который волен поступать как ему заблагорассудится.

И вот тут возникает закономерный вопрос: за что, собственно, борется этот Союз Двух? Их основная идея — семья для каждого, независимо от положения в обществе. Но зачем? Для чего?

С аристократами всё ясно. Они могут позволить себе вливать астрономические суммы в воспитание своих отпрысков. Для них это не расходы, а капиталовложение. Род, статус, имя — всё это требует поддержания. В их мире без детей ты — ничто. Исчезаешь, как пыль на ветру. Наследники — это не просто члены семьи, это стратегический актив. Через них семьи ведут внутреннюю политику Палат, укрепляют своё положение, получают привилегии, преференции. Для них рождение и воспитание детей — необходимость, средство выживания в элитном мире. Но что делать таким, как мы? Для нас семья — это только бремя. Мы не в состоянии обеспечить даже базовую стабильность, не говоря уже о будущем. Мы не можем жить так, как они.

Но как эти идеалы касаются таких, как я? Что мне делать с этой идеей — завести семью? Дети, жена... На деле это обуза, неподъемная ноша для нас, рабочих. Союз считает, что семья — это чудесно. Но они забывают: мы не аристократы. Для них всё просто — один звонок, и их близкие летят первым классом через червоточину, оплачивая билет имперскими фондами. А нам что? Нам — крио капсулы. И это значит, что я засыпаю сегодня, чтобы проснуться через двадцать лет. Только вот... пока я в замороженной тьме, мой ребёнок станет старше меня, а жена постареет, а то и вовсе умрёт. И никакие заработки не смогут их поддержать, пока я лежу беспомощным грузом. А потом спрашивают, почему у нас нет семей. Какой смысл в семье, которая разваливается по законам физики и времени?

Может, для них это красиво звучит на бумаге. Семья, мол, сближает. Любовь спасёт мир и прочие розовые сопли под радугой голубого неба. А на деле? На деле это звучит как издевательство. Они что, думают, что все мы должны жить по их лекалам? Серьёзно? Тут в оба глаза надо смотреть, чтобы выжить и не попасть в неприятную историю с долгами.

Всё это напоминает мне рекламный проспект, где красивая обложка скрывает невыносимую тяжесть, с которой придётся столкнуться простым людям. Мы для них лишь винтики в системе, которой можно манипулировать. А эти лозунги — не более чем инструмент для достижения своих скрытых целей. И самое интересное, что в рядах Союза с каждым годом прибавляется немало сторонников, которые рьяно готовы отстаивать их интересы и убеждения. Вакханалия абсурда!

Лифт остановился с мягким звоном, двери скользнули в стороны. Шум терминала и гул двигателей обрушили на меня реальность. Да, идеальная система... Только иногда всё же кажется, что чего-то не хватает.

Я вышел из лифта и оказался в большом зале терминала. Мягкий свет сверху падал на блестящие панели пола, отражаясь от них и будто создавая иллюзию стерильности. По залу неспешно парили дроиды-наблюдатели, их сенсоры беспристрастно сканировали каждого, кто входил или выходил. У входа стояли андроиды-охранники – высокие, металлические, с холодными световыми индикаторами на лицах.

Остановившись у разделительной черты, отделяющей терминал от лифта, я вдохнул поглубже. Здесь всегда чувствовался какой-то непонятный запах – смесь дезинфектанта и чего-то металлического. Сканеры дроидов активировались, как только я пересёк черту.

“Не нервничай”, – мысленно я попытался приказать себе, но это не помогло.

Честно сказать, я уже жалел о вчерашнем вечере. Как я только умудрился забыть, на какую авантюру меня подписала Сольвейг. Ну да ладно, с кем не бывает. Главное результат. И вообще, я молодец и все у меня получится, считай, что половина дела уже сделал. Ну почти что. Добрался на работу, а это уже результат, в моём то состоянии.

Головная боль и тошнота делали меня раздражительным. Сердце билось быстрее, чем должно, а это не могло остаться незамеченным. Жестянки сразу заметят, тут без вариантов. Короче говоря, разберусь.

Мягкий голос одного из дроидов прервал мои мысли:

—Ваша личность подтверждена, рады вас видеть гражданин 97912169–01. Оставайтесь на месте. От лица компании приносим извинения за задержку.

Я хмыкнул про себя, с трудом удерживаясь от недовольной гримасы. Это место меня всегда раздражало. Нет, даже не сама система с её псевдотехнологической стерильностью, лживой вежливостью, а то, что за всем этим стояло.

Год назад в компанию пришли новые руководители среднего звена – с аристократическими корнями из третьего созыва. Иными словами, те кто на дне титульной пирамиды. В реалии — настоящие кровопийцы, держащиеся на плаву за счёт «мёртвых душ», которых сами же и создавали. Фальшивые сотрудники, фиктивные смены, закрытые нормо-часы и прочее, что позволяло тайно набивать свои карманы нечестными деньгами. И было бы плевать на их секреты с душком, если бы на нас это не отражалось.

А хуже всего в этой истории было то, что они даже не пытались скрыть своей наглости и жадности. В результате полный бардак. Поэтому я вообще не волновался про кастрированную общую систему компании, заключённую в Архивариус. Кто, где, когда должен выйти на смену, все это убрали из базы жестяных болванов и ограничили их доступ к информации. Иначе как делать “грязные делишки” мелким аристократам с большими амбициями и дырявыми карманами.

Один из андроидов-охранников подошёл ко мне. Его механические шаги растворялись в общем шуме терминала.

—Прошу вас проследовать за мной. «В кабинет пропускного дежурного по смене», —сообщил он ровным, безэмоциональным голосом.

Я только кивнул и пошёл за ним. Спорить с андроидом – дело бессмысленное. Кабинет дежурного находился недалеко, за стеклянной дверью. Это небольшое помещение с массивным столом, за которым сидел всем известный Дарт Олисен. Динозавр компании. Он выглядел так, будто последние двадцать часов провёл за работой: измученный, с красными глазами, но с цепким взглядом, который сразу остановился на мне.

—Буря, ну и какого чёрта? – сказал он, поднимая бровь, сразу узнав меня, — Что случилось?

Я только пожал плечами, чувствуя, как гул в голове становится невыносимым.

Олисен сразу уловил причину проблемы. Он шумно вдохнул через нос, поморщился и усмехнулся:

—Похоже, кто-то вчера неплохо так провёл время. Я даже тебе, сейчас, завидую в некотором роде.

Я не ответил. Просто сжал губы и виновато усмехнулся. Так уж получилось, что с этим человеком я давно знаком. Он мой сосед по подъезду. И тот бар, куда меня вчера черти понесли, был излюбленным заведением Олисена.