Страница 120 из 124
- Ты его правда убила?
- Да.
- Точно? Может, кто другой это сделал, а тебе сунул нож в руку?
- Все было не так.
- Но ты могла бы сказать, что так было. Тебя не могут запереть здесь, если есть сомнение...
- Тан, меня прямо на месте застали. Какие тут сомнения.
- Но зачем ты это натворила?
Изомира примолкла, облизнув губы.
- Чтобы покончить с его болью, - ответила она, наконец. - И с моей.
- По-моему, - вступил Руфрид, - она просто подвиг совершила! Не знаю, что на Гелананфию нашло! Эта война бы тянулась боги весть сколько, если б Имми с ней не покончила!
- Мы тебя вытащим, - твердо пообещала Танфия.
- Нет, - твердо ответила Изомира. - Вы не понимаете - Гелананфия права. То, что я сделал - непростительно! Я заслужила кару. И я не хочу, чтобы меня выпускали. Здесь мне покойно. А того, что ждет меня за стенами, я не вынесу.
- Боги, Имми, как ты переменилась. Что стало с тобой?
Вместо ответа Изомира вытащила из рукава свертку пергаментов, добавив к ним клок, над которым трудилась перед их приходом.
- Это все письма, что я тебе писала, Танфия, - объяснила она. Никогда не думала, что ты их взаправду прочтешь... но вот они. Там все объяснено.
Гелананфия читала письма уже добрый час, но лицо ее оставалось мрачно по-прежнему. Танфия сжалась в ожидании. Царевна выкроила, наконец, время принять ее и Руфрида - поздно ночью, в своих палатах.
Как и говорил Элдарет, царевна была измождена скорбью. Но взгляд ее был холоден, как сталь, а выражение лица - твердо.
- Танфия, - промолвила она, оторвавшись от бумаг, - мне очень жаль.
- Что это значит?
Гелананфия вздохнула.
- Прочтя эти письма, я поняла, в каком напряжении жила твоя сестра. Но это ее не оправдывает.
От ужаса Танфия едва могла сдерживать себя.
- Но ей грозила смерть!
- И все же она сама признает, что когда она убивала Гарнелиса, он не угрожал ей, а молил о помощи!
- Но... Но... Я понимаю твое горе, Гелананфия. Ты пережила многое - но она ведь тоже! Она не заслуживает смерти! Смилостивься же ты над ней!
- Танфия, я и милую ее. Я хотела предать ее смерти, но вместо того потому что ты моя подруга, и потому, что так страстно выступила в ее защиту - ее наказанием будет пожизненное заключение.
На миг Танфию захлестнуло облегчение, но его тут же сменил ужас. Под "милостью" она понимала свободу.
- Пожизненное! Нет! Это уже не правосудие, это месть!
- Как ты смеешь! - Гелананфия вскочила, потемнев лицом. - У меня нет выбора. Или ты не понимаешь тяжести ее преступленья? Да будь она моей родной сестрой, я не отпустила бы ее. Она убила не просто человека, но хранителя зауромы. Она обманула меня - нет, всех нас, отняв у нас возможность узнать правду! Это не против меня проступок - это преступление против всей Авентурии! Иссякла всякая надежда выяснить, кем был проклятый Лафеом, и что творилось в рассудке моего несчастного дела! Ты можешь хоть на миг представить, чем это для нас в силах обернуться? Нет, отпустить ее я не могу. Радуйся уже тому, что она жива. Теперь - уходите!
Царевна отвернулась. Руфрид потянул Танфию к дверям.
- Пойдем, - тихонько прошептал он. - Довольно. Знаешь, ты только что спасла ей жизнь.
Глава двадцать четвертая. Ауриэль
Шаг за шагом спускалась Гелананфия по винтовой лестнице к сердцу Цитадели. Вокруг царили давящая тьма и сырость; в свете фонаря виднелись паутина и осыпающаяся каменная крошка. По пятам за царевной шел Элдарет, и не было слышно ни звука, кроме их шагов.
Наверху в Янтарную цитадель возвращался мир. Гелананфия выслушала всех челобитчиков, уняла их тревоги, восстановила порядок. Все осознали свершившиеся перемены. Теперь она стояла у кормила власти.
Они достигли последней ступени, и царевна впервые увидела его хрустальный шар, зауроф, дар замфераев. Огнистый самоцвет, посредничавший между землей и ее насельниками.
- Никогда его прежде не видела, - прошептала царевна. - Я всегда слышала его шепот, но сколько не искала девчонкой, найти никак не могла. Сюда дозволено являться только самодержцам.
Шар кружился медленно и плавно, с тихим шипением, напоминавшим скрип коньков по льду, будто нашептывая самому себе колыбельную. Был он вдвое выше рослой Гелананфии, и поверхность его стеклянисто блестела. Хрустальная толща имела оттенок запекшейся крови, но на глазах Гелананфии она постепенно светлела, просверкивая бронзой и медью.
Царевна протянула руку к шару, но коснуться не осмелилась.
- Поразительно, - выдохнул Элдарет. - Просто невероятно.
- Он в покое, - проговорила Гелананфия. - Совсем не такой, каким описывала его Изомира - полным безумной муки. Он, кажется...
- Исцеляется?
Царевна улыбнулась.
- Именно так. Выздоравливает.
- Потому что завет не разрушен, - промолвил Элдарет. - Гарнелис едва не погубил его, но круг остался сомкнут. У Авентурии новый самодержец. Тебя скоро возведут на престол как царицу Гелананфию.
- Боги, что это были за дни, - вздохнула она. - Я-то думала, что приму корону старухой, после кончины Гарнелиса и Галеманта. Не так рано. Готова ли я?
- Гела, милая, успокойся. Готова, конечно. Как ты успокаивала этих перепуганных чинуш повзводно - да у тебя дар от рождения.
- Можешь смеяться, но так и есть. Хотя горестей еще хватает. Сколько я понимаю, победоносные мятежники Танмандратора рвутся к столице, чтобы обратиться к царю. Вот это будет любопытно.
- Они твои союзники, - усмехнулся Элдарет.
- Боги, да уж надеюсь! Потом надо мириться с замфераями. И выяснить правду насчет мнимых посредников, которые так удачно сгинули. Надо допросить эту злосчастную Изомиру... если я буду в силах ее вынести.
- Обязательно быть к ней такой жестокой?
- Да! И не смей ее жалеть! Она убийца, она опасна, и немного безумна, а покамест она живет за мой счет вполне привольно! И не хочу я о ней сейчас думать. - Гелананфия обернулась к нему, стиснув его руки, вглядываясь в дорогое, изборожденное морщинами лицо. - Элдарет, мне наплевать на обычаи. Наплевать, что ты не подходящий князь подобающего рода. Когда я стану царицей, я выйду за тебя замуж.
От стиснул ее в объятьях и поцеловал.
- Ваше величество, - произнес он с полушутливой серьезностью. - Я к вашим услугам до конца моих дней - как друг, советник и любовник, как воевода, прознатчик, посол и снова любовник, - кто угодно. Но как муж никогда. Я не желаю быть царем.
- Ох... - Ответ его застал царевну врасплох. - Я думала... мне казалось, что единственным препятствием оставалась воля моего отца. Как же я глупа.
- Не стоит. Мне давно следовало прояснить этот вопрос.
- Но Элдарет, ты мне нужен! - вспылила вдруг Гелананфия. - Не оставляй меня править в одиночку!
- Гела...
- Если ты не можешь поддержать меня, может, лучше тебе вообще уйти!
Теперь уже на его лице отразилось смятение и боль.
- Не убивайся так, я тебя прошу. Ты моя единственная любовь. Но жениться, сидеть с тобой рядом на престоле - я буду смотреться нелепо, как разодетая жрецом псина. Проси от меня чего хочешь, только не этого.
- Боги... - Царевна прислонилась к стене. Шар издал нечто вроде вопросительного звона: "Ммм?".
Гелананфия была так ошеломлена и обижена, что, как ни легко было ей простить любимого, она решила помучить его немного в отместку.
- Ну ладно, как пожелаешь. Мне следовало догадаться, что тебя на месте цепью не удержишь. Вместо твоей руки приму твое сердце. Зазудели пятки,? Вот и отправляйся в Эйсилион, привези мою мать и братца Венирриена. Передай им, что можно возвращаться домой.
- Прочла их Гелананфия? - спросил Сафаендер, подняв, наконец, голову от разложенных писем.
- Да, - ответила Танфия.
Они сидели на выходившей во двор широкой тенистой веранде. Плясали на солнце струи фонтана, веранда была увита лозами и уставлена горшками с папоротниками, так что переход между домом и садом был незаметен. Трудно было поверить, что после битвы прошло всего пару дней.