Судьба бригадира

На улицах ни машин, ни народа. На перекрестке одиноко мигает желтым глазом светофор. Тишина и удивительно чистый воздух, Сказывается близость залива. Приморский городишко. Если дальше идти по проспекту Ленина, будет Приморское шоссе и большой парк, пляж и море.

Захожу в новый микрорайон. Его построили недавно. Раньше здесь было много частных домов. Тогда зимы были снежные, и улочки в обрамлении высоченных сугробов смотрелись сказочной декорацией. Детьми мы катались тут на лыжах, финских санях и русских санках. Строили снежные крепости и играли в хоккей на дороге. Это было в детстве. Теперь же здесь кирпичные дома, построенные по новым проектам. Может, они и вписываются в пейзаж курортного городка, но выглядят, по-моему, очень дерьмово. Пусть они удобные и прочее, но для меня любой многоэтажный дом - это барак из всеобщего социалистического лагеря. Одним словом - хренотень.

Нахожу нужный мне дом. Поднимаюсь на третий этаж. Звоню в обшитую коричневым дерматином дверь. Долго никто не подходит. Затем слышны шаркающие шаги за дверью и меня пытаются рассмотреть в глазок. На этой площадке вверху горит совсем тусклая лампочка, а на других площадках вообще нет света. Кто-то скоммуниздил лампочки для своих бытовых целей. Сейчас в дефиците все, и лампочки тоже.

- Кто? - раздался хриплый голос моего приятеля.

- Антоныч. Это ты там хрипишь, Cepera?! - смеюсь я. - Проснись, говнюк!

- Антоныч?!

Лязгают замки, и дверь распахивается. Меня втаскивают в коридор, и мощный Cepera, бывший боксер-тяжеловес со значком мастера спорта, обнимает меня и хлопает по хребту своими медвежьими лапищами.

- Ну ты даешь!! - рокочет он. - Сколько лет молчал! Хоть бы написал, подлец, две строчки! Урод долбаный!!

Мне остается лишь усмехнуться. Я рад нашей встрече. Очень рад.

Из спальни появляется заспанное личико какой-то девушки.

- Оксана! Это наш Антоныч приехал! - басит на всю квартиру Cepera. - Ты видишь это чучело?!!

Cepera, наверное, единственный человек из всех ругателей в стране, который совершенно безнаказанно может говорить обо мне и при мне все, что захочет. Он мой друг с самых малых лет. Таких друзей не бывает. Но Cepera есть, и я доволен.

- Мне хоть можно раздеться? - спрашиваю я.

- Да, черт! Конечно! Сейчас... Вот, Антоныч, тапочки. Ну ты даешь!

Скидываю пальто, бросаю шапку на вешалку и влезаю в домашние туфли.

У Сереги трехкомнатная квартира. Это у него от родителей.

Проходим в гостиную. Обстановка как у людей. Все те же "стенки", тумбочки под телевизор и прочее - стандарт российского жития-бытия.

- Я ведь женился! Да ты сейчас вспомнишь! Оксана ведь! - Он подмигивает мне и выглядывает в коридор. - Оксан!?

- Да иду я, иду! - доносится из спальни. - Мне ведь одеться надо?

Счастливый приятель возвращается ко мне. Падает рядом на диван, обнимает меня за плечи.

- Вот как ты теперь будешь выкручиваться, сволочь такая? Почему раньше не написал?! - расплывается он в улыбке.

- Не думал, что вернусь. Не верил.

- Да ты че?! Как это не думал?! Жить потому что негде?! Да ты охренел, братишка! У меня комната вон свободная стоит! Детей пока не предвидится. На этот шаг в наше время решиться нужно. Живи! Никуда теперь, братан, не денешься? - хохочет он, тряся меня как грушу.

Приятно, черт возьми, когда вот так могут встретить через кучу долгих лет.

Заходит Серегина жена. Она умылась, надела халатик, причесалась, но я не могу ее вспомнить.

- Не узнаешь? - веселится друган. - Твоя же соседка была! Ниже этажом они жили!

После этой подсказки наконец вспоминаю. Тогда Оксана была совсем соплюхой, и сейчас ее, конечно, не узнать.

- А я вас хорошо помню, - улыбается девушка. - Вы с Сережей тогда со всеми парнями дрались.

Это точно. С Серегой и еще парой парней мы в нашем городке не давали спуску никому, особенно когда подросли.

- А как ты меня нашел? - наконец удивляется приятель. - Оксан, посмотри там на кухне! - тут же просит он жену.

Девушка, кивнув, убегает.

- Я попросил одного человека, а тот связался со своим знакомым в Питере. Твои данные я ведь помню отлично. Через адресное бюро и пробили, где ты теперь живешь. Вот так и нашел.

- Молоток! - хлопает Сергей по моему плечу.

- Ты сам-то как в этой жизни устроился? - интересуюсь я.

Серега небрежно машет рукой:

- А-а! Дерьмо все! Пока работаю в строительном кооперативе. Дачи евреям строим, которые отсюда пока не драпают. Пацаны наши почти все разъехались. Кто где. Тут многие поперли в рэкет, на легкие деньги. Трясут кооператоров. Мне предлагали, да разве я с ними крутиться буду? Уроды одни! Вот с тобой бы пошел! - ржет он.

- И пойдем.

- Ты серьезно, что ли? - снимает с лица улыбку приятель.

- Вполне. Я уже знаю, как это делается.

Друган чешет небритую щеку.

- Ну-у... - тянет он задумчиво. - Вот блин... Ну, так это... Давай тогда... Пошли, что ли! - Серега вновь оживает. - А что там делать-то надо? Морды бить?

- Бывает и это, - усмехаюсь я его наивности. - Но больше стрелять придется.

- Да ты че?! Так вот и стрелять?!

Кивком подтверждаю свои слова.

- Во блин! Это как в Афгане, выходит?

Серега служил в десантно-штурмовой бригаде и полтора года носился по афганским горам. Уж кого-кого, а его кровью не удивишь.

- Скоро в стране будет еще хуже, - успокаиваю его.

Серега смотрит в сторону кухни, где Оксана звенит посудой. Я его сомнения понимаю: он женат.

- Знаешь, Антоныч... - поворачивается он ко мне и говорит тихо, как заговорщик: - Мне и самому так жить надоело. Мы детей вот уж второй год не заводим. Чем их кормить? Денег платят - хрен, да и только! Нужно выжить! Ну а если не выживем, то и ладно! Держаться нам не за что. Давай, Антоныч, банкуй!

Пожимаем друг другу руки. С этого момента я уже не один, а в тандеме с Серым мы сила не малая. Кто этого не знает, поймет чуть позже.

Выпиваем на маленькой кухоньке. С нашими габаритами тут только вдвоем и разместиться. Оксана посидела с нами немного, выпила рюмочку и ушла спать. До самого утра строим планы, прикидываем, с чего лучше начать.

Глава вторая

Нам бы не помешали свои колеса, но денег на это сейчас нет. С сожалением вспоминаю оставленный в Ялте свой бронированный "пятисотый" "мерседес". Но пусть пока он там и остается. Сейчас все начинаю с нуля. Я так хочу.

По совету Сереги разговариваю с двумя его приятелями. Пацаны вроде неплохие. Так же как и Серый, они прошли Афган. Парни согласны работать с нами. Уверен, скоро у нас будет достаточно людей, но пока хватит и четверых. Оружия, естественно, ни у кого нет, и взять его пока негде. .

Мы ездили пару раз в город, присматриваясь к патрулям мусоров. Похоже, что и у тех не всегда с собой есть пушки. Смутное время, даже мусора бздят, что их ограбят. А ведь верно делают...

Наконец-то нам повезло. Сегодня мы шерстили по Калининскому району, и Костик первым увидел вооруженный патруль. Костя и его приятель Женька по прозвищу Джонни обогнали нас метров на пятьдесят. Костик оборачивается и быстро делает знак головой. Мы с Серегой тоже уже успели заметить, что менты углубились во дворы пятиэтажных домов, и рвем за ними.

Все произошло быстро, как и привыкли делать ребята на войне. Ментов мгновенно срубили в грязь и тут же отобрали пушки. "Макары" остаются у тех, кто их добыл.

Вечером нам подвернулся еще один патруль, мы и их разоружили. Вот это порядок. Теперь у нас на четверых - четыре ствола. Начало положено.

На квартире Сереги в моей теперь комнате и чистим трофейное оружие.

- Бабки кончаются... - говорит Серега, надраивая тряпочкой нарезы ствола ПМ. - Что делаем, Антоныч?

За эти дни, пока искали ментов со стволами, мы объездили почти все станции городского метрополитена.

- Видел, сколько на "Ладожской" ларьков поставили?

- Ну, - кивает Сергей.