Страница 6 из 26
Одним прыжком он оказался возле кровати. Сорвав и отшвырнув роскошные занавеси, он протянул руку и сгреб Китиару за коротко остриженные кудри. Сдернул женщину с постели и бросил на каменный пол.
Падение вышло неловким - Китиара вскрикнула от боли. Впрочем, она тотчас оправилась и готова была по-кошачьи вскочить на ноги, когда голос Ариакаса заставил ее замереть.
- На колени, Китиара, - сказал Повелитель. Длинный, сверкающий меч неторопливо выполз из ножен. - На колени, и да склонится твоя голова. Ибо ты преступница, возведенная на плаху, а я - твой палач, Китиара. Такова цена поражения, которую платят мои полководцы... И Китиара осталась стоять на коленях, но головы не склонила -наоборот, посмотрела Ариакасу прямо в лицо, и он увидел, как вспыхнула ненависть в ее карих глазах. Как хорошо, что у него был в руке меч. Помимо воли он вновь почувствовал восхищение. Миг - и она умрет. Но в глазах ее по-прежнему не было страха. Лишь непокорство.
Он замахнулся мечом... Но удара так и не нанес.
Потому что запястье его правой руки стиснули холодные костлявые пальцы.
- Может, сперва выслушаешь объяснения Повелительницы? - прозвучал глухой голос.
Силы Ариакасу было не занимать. Пущенным копьем он мог пробить навылет коня, а одним движением кисти - сломать шею человеку. Но вырваться из этих ледяных пальцев, медленно превращавших его запястье в кисель, ему не удавалось. Наконец боль принудила его разжать пальцы и выпустить меч. Меч лязгнул об пол.
Китиара, немного ошеломленная случившимся, между тем поднялась на ноги и коротким жестом приказала своему приспешнику выпустить Ариакаса. Ариакас немедленно крутанулся на каблуке, поднимая руку и готовясь произнести магические слова, которые превратят негодяя в кучку пепла... И замер. И, ахнув, откачнулся назад, а приготовленное заклятие вмиг испарилось из памяти.
Перед ним стояло нечто примерно одного с ним роста, облаченное в ужасающе древние доспехи - должно быть, их выковали еще до Катаклизма. Доспехи принадлежали Соламнийскому Рыцарю: на нагруднике еще виднелся полустертый от времени символ Ордена Розы. Противник Ариакаса был без шлема и безоружен. И тем не менее Повелитель Драконов, приглядевшись, отступил еще на шаг. Нечто, стоявшее перед ним, не было живым человеком. Лицо существа было прозрачно; Ариакас явственно видел сквозь него противоположную стену. В провалившихся глазах мерцали бледные огоньки. Существо смотрело прямо перед собой, как если бы и оно, в свою очередь, видело сквозь Ариакаса.
- Рыцарь Смерти!.. - прошептал тот, потрясенный. И принялся растирать помятое запястье, онемевшее и озябшее от прикосновения обитателя иных миров, миров, не знающих тепла живой плоти. Стараясь не показать, насколько он в действительности испугался, Ариакас нагнулся забрать меч, а заодно пробормотал заговор, оберегающий от последствий подобного прикосновения. Выпрямившись, он с бессильной злобой посмотрел на Китиару, - та наблюдала за ним с кривой, лукавой улыбкой на прекрасном лице.
- Эта... Эта тварь служит тебе? - спросил он хрипло.
Китиара пожала плечами:
- Скорее, мы с ним договорились друг другу помогать.
И вновь Ариакас восхитился ею - несмотря ни на что. Потом покосился на Рыцаря Смерти и убрал меч в ножны.
- И часто он посещает твою спальню? - спросил он ядовито. Запястье невыносимо болело.
- Он приходит и уходит, когда пожелает, - ответила Китиара. И поплотнее запахнулась в халатик, спасаясь не от нескромного взгляда, а больше от холода. Пригладила рукой темные кудри и добавила: - В конце концов, это ведь его замок.
Ариакас помедлил... Взгляд его на какое-то время рассеянно устремился вдаль, а в памяти зазвучали слова старинных преданий.
- Государь Сот! - сказал он неожиданно и повернулся к призраку в латах. Рыцарь Черной Розы!
Рыцарь поклонился в ответ.
- А я, признаться, совсем позабыл историю Даргаардской Башни, -пробормотал Ариакас, задумчиво поглядывая на Китиару. - Должен признаться, госпожа моя, ты еще храбрее, чем я думал... Поселиться в проклятом замке! Если память мне не изменяет, согласно легенде, государь Сот повелевает целым отрядом таких же неупокоенных...
- Что иной раз бывает очень не лишне в бою, - сказала Китиара и зевнула. Подойдя к столику у очага, она взяла в руки резной стеклянный графин. - Одно их прикосновение... - тут она улыбнулась Ариакасу, - я полагаю, ты можешь представить себе, что делает это прикосновение с теми, кто не умеет оборонить себя магией. Налить вина?
- Налей, - кивнул Ариакас, не сводя глаз с прозрачного лица государя Сота. - Ну, а как там насчет темных эльфов и ведьм, которые, согласно той же легенде, повсюду следуют за ним?
- Они... Где-то тут, поблизости. - Китиару пробрала легкая дрожь. Она подняла свой стакан. - Ты, впрочем, скоро услышишь их голоса. Государь Сот, естественно, во сне не нуждается. Вот дамы и помогают ему скоротать долгие ночные часы... - Китиара на миг побледнела и поднесла стакан к губам, но пить не стала, и, когда она поставила стакан на столик, было видно, как дрожала ее рука. - Это... Не слишком приятно, - сказала она коротко. Огляделась и спросила: - Что хоть ты с Гарибанасом сделал? Ариакас отставил допитый стакан и сделал небрежный жест в сторону двери:
- Я его оставил там... На ступенях.
- Мертвого? - поинтересовалась Китиара и налила ему еще.
- Не исключено, - Ариакас исподлобья посмотрел на нее. - Впрочем, не знаю. Он, скажем так, попался мне под ноги. А что, это имеет значение?
- Я находила его, хм, забавным, - сказала Китиара. - Он во многих отношениях заменял мне Бакариса.
- М-да, Бакарис. - Повелитель принялся за второй стакан. - Тот самый, умудрившийся угодить в плен. Как будто одного разгрома твоих армий было недостаточно!
- Он сделал глупость, - спокойно сказала Китиара. - Взгромоздился на дракона, не оправившись как следует от раны.
- Я слышал. А что у него случилось с рукой?
- Эльфийка подстрелила его у Башни Верховного Жреца. В тот раз он тоже был сам виноват - ну, вот и поплатился. Я и так уже отрешила его от командования, назначив своим личным телохранителем. Так нет же, приспичило дураку непременно пойти в бой и что-то там доказать...
- По-моему, ты не слишком скорбишь о нем, - пристально глядя на Китиару, сказал Ариакас. Халатик, схваченный всего лишь двумя тесемочками у шеи, почти не скрывал великолепного гибкого тела. Китиара улыбнулась.
- Угадал. Гарибанас... Вовсе не плохая замена. Надеюсь, ты все же не убил его. Еще не хватало подыскивать кого-то вместо него на время завтрашней поездки в Каламан...
- А что тебе делать в Каламане? Кроме как обсуждать свою капитуляцию с эльфийкой и ее рыцарями?
В голосе Ариакаса звучала жестокая злоба: выпитое вино смыло испуг, отчасти вернув яростный гнев.
- Нет, - сказала Китиара. Устроившись в кресле напротив Ариакаса, она смотрела на него совершенно спокойно. - Скорее уж, речь пойдет об их капитуляции!
- Ха! - фыркнул Повелитель. - Нашла дурачков. Они думают, что победа близка. И, клянусь, они правы! - На бледном лице проступила краска. Схватив графин, он вылил в свой стакан остатки вина. - Только твой Рыцарь Смерти, Китиара, спас тебе жизнь... Как ни смешно это звучит. Сегодня ты уцелела. Но он не всегда будет рядом с тобой!
- Мои дела, - не обращая внимания на его слова и угрожающий взгляд, ответила Китиара, - складываются куда удачнее, чем я смела даже надеяться. Если уж я одурачила даже тебя, господин мой, то врагов - и подавно...
- И каким же, интересно, образом ты одурачила меня, Китиара? -зловеще-спокойным голосом спросил Повелитель Ариакас. - Может, ты скажешь, что они не бьют тебя на всех направлениях? Не гонят вон из Соламнии? Что Копья и Драконы Белокамня не разнесли в пух и прах лучшие твои войска?..
С каждым словом голос его набирал грозную силу.
- Именно так! - отрезала Китиара, и карие глаза ее сверкнули огнем. Она перехватила руку Ариакаса, в очередной раз поднимавшую к губам стакан. - Что же до Драконов Белокамня, господин мой, то соглядатаи докладывают, будто их возвращением мы обязаны знатному эльфийскому юноше и серебряной драконице в образе эльфийки, которые проникли в некий храм, что в Оплоте, и выведали, что на самом деле происходит с яйцами, похищенными у добрых драконов. Ну? Кого надо в этом винить? Чья промашка? Если не ошибаюсь, это твоя первейшая обязанность - охранять храм... Ариакас в ярости выдернул у нее руку, швырнул стакан о стену и вскочил с кресла.