Страница 40 из 43
IV. ХОЗЯЙКА КРЕПОСТИ АЛЬТБУР
- Сюда, пожалуйста, сударь.
Кейн обернулся и увидел своего знакомого, управляющего, незаметно оказавшегося позади него. Он был видим, но не слышим. Несомненно, эта иссохшая ящерица пробиралась за гобеленами. Этот ублюдок, наверное, проскользнул под фреской.
- Сюда?
- Да. Моя госпожа Найхорисс, - пояснил он, - приготовила небольшой ужин в своих покоях. Она просит вас присоединиться к ней. - Как просто.
- Значит, она наконец решила взглянуть на свою находку.
Управляющий пожал плечами и продекламировал:
- Ведь разум женщины, друг Эйстеналлис,
Загадка;
Его непостижимые глубины
Сравнимы лишь с внезапными капризами богов.
- Забавно: вы цитируете Гальмониса, а ведь Эйстеналлис, которого этот велеречивый предатель вел в покои королевы, больше не увидел солнечный свет,- заметил Кейн, следуя за своим проводником.
- О! Значит, вы знакомы с произведениями Ганброми? Образованный наемник!
- Я знал Ганброми! - пробормотал Кейн, надеясь, что не вызовет этим очередную вспышку эрудиции у самодовольного болвана.
- Вот мы и пришли, - сообщил управляющий и постучал в обитую медью дверь. Услышав ответ, он распахнул дверь и предупредительно отошел в сторону.
Вошедшего Кейна встретили две улыбающиеся девушки в одинаковой кожаной одежде. Они открыли вторую дверь и пригласили его войти.
Когда он поднял занавес, хозяйка встала с кушетки, чтобы поприветствовать его; она загадочно улыбалась, обнажая маленькие белые зубы.
- Я Найхорисс. - Ее голос был отчетлив, холоден и далек, как во сне. Приветствую тебя в крепости Альтбур.
Томно протянув навстречу гостю длинную белую руку, она показала на кушетку у низкого стола напротив себя.
- Пожалуйста, садись и расскажи мне о себе. У меня теперь так редко бывают гости. - Она подала знак служанкам и вернулась к своей кушетке, грациозная, словно тень.
Кейн уселся на указанное место, наблюдая, как служанка наполняет его бокал вином столь же красным, как и рубины на сосуде.
- Меня зовут Кейн, - начал он. При сложившихся обстоятельствах утаивать что-либо было бессмысленно, к тому же он, простой наемник, был польщен тем, что его принимают в такой роскоши.
Найхорисс улыбнулась. Она поднесла к губам бокал вина, в котором отражались ее темные глаза. Распущенные длинные черные волосы подчеркивали бледность утонченного, правильно очерченного лица. Образец сверхъестественной красоты, холодной и отчужденной, как искусно вырезанный из слоновой кости и драгоценного агата шедевр.
- Кейн, - произнесла она одними губами. - Жестокое имя, как мне кажется. Необычное. - В ее глазах сверкали насмешливые искорки. Кейн был уверен, что она и раньше знала, кто он.
Кейна сложно было перепутать с кем-нибудь другим. Рыжие волосы и могучее телосложение отличали его от крозантинцев, которые в основном имели темные волосы и стройные фигуры. Благодаря своим грубым чертам и сильным рукам Кейн не слишком отличался от наемников, ушедших из холодных земель далеко на юг. Чужака в нем выдавали глаза. Человек, взглянувший в глаза Кейна, никогда не забывал их. Холодные голубые глаза, в которых таился безумный огонь, адское пламя разрушения и кровопролития. Взгляд смерти. Глаза прирожденного убийцы. Метка Кейна.
Обладатель столь страшных глаз между тем продолжал:
- Поскольку даже здесь, в крепости Альтбур, наверняка известны подробности ссоры Джассартиона со своим ныне покойным братом Таливионом, я не буду утомлять вас рассказом об этом. Как вы понимаете, мне нужно было бежать от гнева Джассартиона как можно быстрее. Однако же я немного задержался. Наверное, я без должного внимания отнесся к выбору убежища. Но солдаты Джассартиона не узнали меня, посчитали мертвым, и я в отчаянии напролом шел по лесу, пока вы случайно не нашли меня. - Тут Кейн принялся благодарить хозяйку за гостеприимство.
Смех Найхорисс был симфонией серебряных флейт и колокольчиков, легкий и задорный, но в нем крылась угроза.
- Итак, Кейн действительно талантливый придворный, каким описывают его дамы! Отвечу на твои комплименты: как необычно встретить изысканные манеры под маской грубой силы! Но ты, Кейн, остаешься для меня загадкой! Какая живучесть! Через несколько дней ты полностью оправишься от ран, от которых должен был умереть или на много месяцев оказаться прикованным к постели. Я рада, что ты тогда переночевал в моей деревне!
- Боюсь, что сейчас я ничего не помню, - произнес Кейн. - Ваш замечательный управляющий сказал, что там были бандиты...
Найхорисс прервала его, беспечно отмахнувшись:
- Бандиты? Вряд ли. Несколько жалких воришек, готовых перегрызть друг другу горло за твои сапоги. Они разбежались как крысы, когда появились мои охотники. Прошу тебя! Все эти формальные выражения благодарности так утомительны! А жизнь в крепости Альтбур и без того скучна. Теперь ты должен рассказать мне обо всех удивительных событиях, происходящих во внешнем мире, иначе я буду зевать всю ночь. Расскажи мне о тех экзотических краях, через которые ты прошел в своих странствиях. Разгони мою тоску, и ты останешься здесь до тех пор, пока Джассартион ищет тебя!
Такое положение вещей устраивало Кейна. Роль собеседника за ужином он выучил досконально, а вечер забавных историй не даст хозяйке узнать больше о своем госте, чего Кейн вначале опасался. Служанки Найхорисс под тихий звон своих медных колец то и дело убирали со стола опустевшие блюда, а Кейн все развлекал загадочную хозяйку крепости Альтбур занимательными историями о старинных битвах и придворных интригах в почти забытых землях.
Вино было старого урожая; Кейн наслаждался его необыкновенным тонким вкусом и одобрительно кивал, когда внимательная служанка вновь и вновь наполняла его бокал. Его разум был настолько опьянен, что Кейн подумал, не содержится ли в вине какой-нибудь легкий наркотик. Однако хозяйке наливали вино из тех же кувшинов, но ела и пила она не слишком много.
Когда служанки убрали последнее блюдо, и на столе осталось только вино, Найхорисс поднялась на ноги и поманила Кейна к открытому балкону. Кейн последовал за ней по освещенным луной плиткам пола, его движения были тяжелы от вина и волшебной красоты хозяйки. Мгновение они стояли, облокотившись на парапет, глядя на долину, где в холодном лунном свете серебряным и черным вырисовывалась разрушенная деревня. Легкий ветерок шевелил ее черные волосы своим дыханием, таким холодным для летней ночи.
Свет падал на полупрозрачное дымчатое платье так, что ее белая кожа почти сияла. От нахлынувших эмоций у Кейна застрял комок в горле, а чувства пришли в полный беспорядок. Красота Найхорисс приводила его в неведомое раньше восхищение.
- Вам не холодно? - неуверенно начал он, сам смущаясь своей неловкости.
Найхорисс повернулась к нему, стоя так близко, что Кейн мог дотянуться до нее рукой.
- Холодно? Да. Да, мне холодно. Но не от ночной прохлады. Это далекий, глубокий холод, и согреться можно лишь...
Свет луны упал на ее острые белые зубы, а ее манящая улыбка странно сочеталась с алчущим взглядом.
- Думаю, что ты сможешь прогнать тот холод, что мучает меня.
Кейн подался вперед, чтобы заключить Найхорисс в объятия, но его движения были слишком неуклюжи, и она с загадочным смехом ускользнула от него. Кейн в недоумении смотрел на нее с детским восторгом, как молодой деревенский парень, попавший в руки искушенной куртизанки. Его пальцы, прикоснувшиеся к ее коже, были как будто скованы льдом.
- Наберись терпения, мой отважный воин! - засмеялась она. - Не так быстро! Сколько ночей ты был один! Ты набросишься на меня, словно голодный медведь?
Крайне раздосадованный, Кейн попытался взять себя в руки. Каким волшебством обладает эта женщина, если из-за нее он двигается с грацией запряженного в плуг буйвола? Но желание обладать таинственной хозяйкой замка свело на нет все попытки восстановить утонченность своих обычно безупречных манер.