Ночной мир

- С задней стороны дома ставни уже сделаны, - сказал Алан, подъезжая в своем кресле. - Сейчас рабочие придут сюда помочь.

Он проследил за взглядом Сильвии, с грустью наблюдавшей, как улетучивается дух старины, присущий Тоад-Холлу.

- Какой позор, правда?

Сильвия улыбнулась. Ей было приятно, что они все еще способны читать мысли друг друга, даже после того, как возвращались из города в неловком молчании. Натянутость усилилась, когда Алан рассказал ей про парня, сказавшего, когда они уходили: "Только трое из вас вернутся". Что за ужасные вещи он говорит!

- У меня такое чувство, будто я становлюсь очевидцем конца целой эпохи.

- Возможно, это станет завершением чего-то большего, чем эпоха, сказал Алан.

Сильвия вся напряглась. Она знала, куда клонит Алан, но ей не хотелось продолжать этот разговор. Она просто боялась его, с того самого момента, когда они вышли из квартиры Глэкена.

- Объясни, Сильвия, чем ты так возмущена?

- Я не возмущена.

- Ты как натянутая струна.

Она промолчала и про себя подумала: "Да, я сейчас на взводе, но никакой злости я не испытываю. Даже обидно, потому что я знаю, как использовать свою злость".

- Что ты думаешь об этом, Сильвия? - спросил наконец Алан.

Значит, ты не отступишь.

- О Глэкене. О том, что он сказал утром.

- С утра у меня не было времени, чтобы размышлять, тем более о бреднях этого старика.

- А я верю ему, - заявил Алан. - И ты сама тоже веришь. Я прочел это в твоих глазах, когда ты его слушала. Чушь ты слушаешь совсем с другим выражением лица. Почему ты не хочешь в этом признаться?

- Ну ладно. Я верю ему. Теперь ты доволен? - сказала она, плотно сжав губы, и тут же пожалела.

Но Алану последняя фраза понравилась.

- Вот и хорошо. Теперь, наконец, мы сможем договориться. Еще один вопрос: если ты поверила ему, то почему ушла?

- Потому что не доверяю ему. Ты неправильно меня понял, - добавила она поспешно. - Я вовсе не думаю, что он лжет. Нет, он вполне откровенен. Я просто не верю, что он способен повлиять на ход событий, как он сам в это верит. Или хочет верить.

- Может, и так, а может, и нет. Он хотел, чтобы все мы, а главное ты, восприняли то, что он говорил, но это оказалось для нас невозможным из-за всех этих поистине невероятных для миллионов людей событий, иначе мы, возможно, поверили бы.

- Дат-тай-вао, - сказала Сильвия.

- Да. Если он утверждает, что Дат-тай-вао ему нужно, что бы закрыть эти трещины и не допустить вечной ночи, когда эти проклятые монстры терзают нашу планету, зачем ты прячешь от него Джеффи? Ведь самому Джеффи не нужно Дат-тай-вао.

- Откуда ты знаешь?

- Разве оно улучшило чью-либо жизнь? Посмотри на Вальтера Эрскина, посмотри, наконец, на меня. Вспомни слова из старой песни о том, кто способен творить чудеса волшебным прикосновением: "...оно поддерживает равновесие, которое может быть нарушено..."

- Но Дат-тай-вао до сих пор не причинило Джеффи вреда.

- Только потому, что он пока не использовал эту силу - пока. У него просто не было такой возможности. Но что, если он обнаружит ее в себе и захочет применить?

Ну вот, началось. Она почувствовала, как внутри все закипает, приближаясь к той критической точке, когда она теряет над собой контроль.

- А что, если у Джеффи с Дат-тай-вао особые отношения, не такие, как у других? - спросила она.

Алан с недоумением посмотрел на нее:

- Я не...

- Что, если Дат-тай-вао сохраняет Джеффи таким, какой он сейчас? - Она тщетно старалась подавить в голосе дрожь. - Что, если именно по этой причине он стал восприимчивым, контактным, веселым? Поет, читает, играет с другими детьми, словом, превратился в совершенно нормального мальчика. А теперь этот старик хочет забрать Дат-тай-вао для своего фокусирующего устройства или чего-то еще. Не вернется ли тогда Джеффи в свое прежнее состояние, Алан? - Теперь уже не только голос дрожал у Сильвии, она сама дрожала всем телом. Тряслись руки, колени. - Алан, что, если он опять заболеет аутизмом? - Сильвия закрыла лицо руками, стараясь задержать льющиеся слезы. - Господи, Алан, мне так стыдно! - И вдруг она почувствовала, что кто-то стоит и обнимает ее сзади за плечи, прижимая к себе. - Алан! Ты встал на ноги!

- Боюсь, что не очень прочно. Но дело не в этом. Все утро я смотрел на тебя и никак не мог понять, что творится у тебя в душе. Не мог понять, как ты напугана! Какой же я болван!

- Но встал на ноги!

- Ты ведь и раньше видела, как я это делал.

- Да, но раньше ты опирался на параллельные брусья.

- А сейчас опираюсь на тебя. Я не мог больше сидеть и смотреть, как ты мучаешься, слушать всю эту чушь о том, как тебе стыдно.

- Но мне действительно стыдно. - Она билась в его руках, крепче прижимаясь к нему. - Если Глэкен прав, то весь наш под угрозой, миллионы людей в опасности, а меня беспокоит только один мальчик. По мне - так пусть лучше этот мир разлетится вдребезги, лишь бы малыш остался невредим.

- Но ведь это не просто мальчик. Это Джеффи, твой малыш мальчик, важнее которого нет ничего в целом мире. Не стыдись того, что для тебя он на первом месте, - так и должно быть. Это его законное место.

- Но ведь речь идет о судьбе целой планеты, Алан. Как же я могу сказать "нет"? - Сильвия почувствовала, что ее снова охватила паника. - И как могу я сказать "да"?

- Мне бы очень хотелось дать тебе совет, Сильвия, но я сейчас не могу. Ты должна все взвесить. Допустим, Глэкен прав. И тогда, если он не сможет заполучить Дат-тай-вао для своего фокусирующего устройства, Джеффи не выжить, как и всем остальным. Неизвестно, сможет ли он извлечь Дат-тай-вао из Джеффи, не навредив ему. Но если благодаря Глэкену мы избавимся от всего этого ужаса, Джеффи будет жить в более безопасном мире.

- А если Джеффи вновь погрузится в аутическое состояние?

- Здесь существуют две вероятности: Глэкен побеждает, а Джеффи возвращается в свое прежнее состояние, в котором пребывал несколько лет назад. Мы пытаемся лечить его и надеемся на прорыв в той области медицины, которая занимается аутизмом. Или Глэкен терпит неудачу несмотря на то, что мы принесли Джеффи в жертву.

- Тогда жертва будет напрасна.

- Вовсе нет. По крайней мере, состояние аутизма защитит мальчика от того кошмара, который предсказывал Глэкен. Может, это и к лучшему.

Сильвия еще плотнее прижалась к Алану:

- Как бы я хотела, чтобы на моем месте сейчас оказался кто-то другой!

- Знаю. Хуже всего, что он еще недостаточно взрослый чтобы самому решить свою судьбу.

Вдруг Сильвия почувствовала, что по телу Алана прошла судорога. Взглянула вниз и увидела, что у него трясется левая нога. Потом ногу стало дергать. Алан попытался унять дрожь рукой, но как только убрал руку, нога снова стала дрожать.

Алан улыбнулся:

- Я чувствую себя как Роберт Клейн, проделывающий свой старый трюк, не могу остановить свою ногу.

- Что с тобой?

- Спазмы. Они начинаются, когда я слишком долго стою на ногах. Обычно это происходит с обеими ногами, но сейчас только с левой. Если у меня не получается как у Роберта Клейна, может быть, получится как у Элвиса?

- Перестань! Элвиса больше никто не слушает.

- А я слушаю. Но только его до армейские вещи.

Сильвия улыбнулась. Алан тряхнул стариной. После комы один из видов терапии заключался в том, чтобы восстановить его коллекцию ду-воп. Это давало фантастические результаты по восстановлению памяти.

- Садись скорее!

Он с облегчением опустился в кресло, и нога сразу перестала дергаться.

- Ох, - сказал Алан, похлопав себя по ноге, - начинается моя новая жизнь.

Сильвия наклонилась к нему, обвила рукой его шею:

- Я говорила, что люблю тебя?

- Сегодня еще не говорила.

- Я люблю тебя, Алан. И спасибо тебе.

- За что?

- За то, что ты поднялся на ноги и стал мне опорой, когда я так в этом нуждалась. И еще за то, что все мне объяснил. Кажется, я знаю, что делать дальше.