Страница 31 из 43
Высокие Искатели, даже здесь, в заточении, сохранившие подобие власти, яростно возражали против безумного, с их точки зрения, плана. Разгорался спор; гул голосов наполнил пещеру. Танис поспешно отослал Карамона, Флинта, Эбена и Гилтанаса ко входу, боясь, чтобы стражники не вернулись на шум. Полуэльф как-то не подумал о том, что спор может затянуться, - а он грозил продлиться несколько суток. Золотая Луна растерянно сидела перед толпой мужчин и, похоже, чуть не плакала. Она так отдалась своей новоприобретенной вере, так жаждала скорее поведать о ней миру - и вот на тебе!.. К такому приему Золотая Луна была не готова...
- Люди глупы, - тихо сказала Танису Лорана.
- Нет, - отвечал он со вздохом. - Будь они глупы, все было бы куда проще. Подумай сама: мы убеждаем их рискнуть единственным, что у них осталось, жизнью, а взамен обещаем неизвестно что. К тому же удачный побег означает непростое отступление в горы, причем с боем. Здесь они по крайней мере живы пока...
- Но как можно дорожить подобным существованием? - спросила Лорана.
- Неплохой вопрос, девочка, - отозвался рядом слабый голос. Обернувшись, они увидели Маритту, стоявшую на коленях подле какого-то человека. Он лежал на грубой подстилке в углу пещеры и был до того изможден голодом и болезнью, что возраст его определению не поддавался. Он пытался приподняться, протягивая Танису и Лоране худую руку, обтянутую бледной кожей. Дыхание хрипело и клокотало в груди.
- Успокойся, тебе нельзя говорить... - хлопотала Маритта, но он лишь отмахнулся:
- Отстань, женщина! Я и так знаю, что мне недолго осталось. Неужели я при этом должен умирать еще и со скуки? Лучше попроси варварскую женщину ко мне подойти... Танис выразительно посмотрел на Маритту. Она поднялась с колен и отозвала его в сторону.
- Это Элистан, - сказала она, точно о ком-то очень известном. Но Танису его имя ровным счетом ничего не говорило, и Маритта пояснила: - Он из гаванских Высоких Искателей. Люди очень любили и уважали его, и он был единственным, кто высказывался против Повелителя Верминаарда. Беда только, его не послушали. Не захотели услышать...
- Ты говоришь "был", - заметил Танис. - Но ведь он еще жив.
- Вот именно - еще. - Маритта смахнула слезу. - Я знаю эту ужасную, изнурительную болезнь... Мой батюшка, царствие ему небесное, от ней помер. Заводится что-то в человеке и ест его заживо. Бедный Элистан, намедни он мало не рехнулся от боли, но теперь уже и боль прекратилась - значит, совсем скоро...
- Совершенно необязательно, - улыбнулся Танис. - Золотая Луна -жрица. Она его исцелит.
- Ох, не знаю даже, что делать, - озабоченно протянула Маритта. - Ой ли? А вдруг не получится? Стоит ли зря обнадеживать Элистана? Пусть бы уж отошел с миром...
- Золотая Луна! - обратился Танис к Дочери Вождя. - Вон тот человек хочет поговорить с тобой.
И, не обращая внимания на Маритту, полуэльф подвел Золотую Луну к Элистану. При виде его жалкого состояния ее лицо, ожесточенное бесплодным спором и разочарованием, немедля смягчилось.
Элистан смотрел на нее снизу вверх.
- Значит, ты утверждаешь, что твоими устами древние Боги подают нам благую весть... - Голос его был едва слышен, но тем не менее говорил он сурово и строго. - Но если это мы, люди, отвернулись от Богов, а не наоборот, как мы всегда полагали, - почему они ждали так долго, прежде чем заявить о себе?
Золотая Луна опустилась на пол подле него, не торопясь отвечать и стараясь продумать каждое слово.
- Представь себе, - сказала она наконец, - что ты идешь через лес, неся с собой самое драгоценное из принадлежащего тебе - прекрасный редкостный самоцвет. И вдруг на тебя набрасывается свирепый зверь. Выронив камень, ты спасаешься бегством. Потом обнаруживаешь, что потерял самоцвет, но никак не можешь преодолеть страх и вернуться за ним в лес. На другой день приходит некто и предлагает тебе новый камень. В глубине души ты сознаешь, что он не чета потерянному, но идти назад за тем первым все-таки слишком страшно. Означает ли это, что оброненный самоцвет перестал существовать? Или он все еще лежит там, сияя под палыми листьями и ожидая, когда ты вернешься за ним?
Элистан со вздохом закрыл глаза, лицо его мучительно исказилось.
- Ну конечно... Это мы должны вернуться за ним в лес. Как же мы заблуждались!.. Эх, девочка, если бы мне было отпущено время узнать хоть что-нибудь о твоих Богах... И он протянул ей руку. Золотая Луна затаила дыхание и стала почти так же бледна, как и сам умирающий.
- Тебе будет даровано время, - прошептала она и взяла его руку в свою.
Танис, поглощенный происходившим, вздрогнул от прикосновения к плечу. За его спиной стояли Стурм и Карамон.
- Что такое? - спросил он быстро. - Стража?..
- Пока еще нет, - резко ответил Стурм, - но того и гляди вот-вот нагрянут. Эбен и Гилтанас - оба куда-то исчезли!
Ночь сгущалась над Пакс Таркасом... Пирос, алый дракон, нередко принимал человеческое обличье и в этом качестве даже обзавелся привычкой в задумчивости расхаживать туда и сюда. К сожалению, его логово было тесновато для того, чтобы расхаживать по нему в обычном теле, - хотя дракону и отвели самый большой зал крепости и даже несколько расширили помещение. Пирос едва мог расправить громадные крылья или повернуться кругом.
Заставив себя успокоиться, дракон вытянулся на полу и затих, глядя на дверь. Он не заметил, как высоко над ним, на четвертом этаже, над балконными перилами появились две головы.
Вот наконец раздался долгожданный стук в дверь: Пирос нетерпеливо вскинул голову, но тут же зарычал и уронил ее снова - вошли всего-навсего двое гоблинов, притащивших беднягу Сестана.
- Овражный гном! - фыркнул Пирос. С такими ничтожествами, как гоблины, он разговаривал только на Общем. - Верминаард вконец спятил, если воображает, будто я стану есть овражного гнома! Бросьте его куда-нибудь - и выкатывайтесь вон!
Повторять гоблинам не потребовалось. Сестан, всхлипывая, съежился в углу.
- Заткнись! - раздраженно рявкнул Пирос. - Не то сейчас как дохну огнем живо утрешь нос!
Снова послышался негромкий стук в дверь, и на сей раз дракон его сразу узнал. Его глаза полыхнули красным:
- Войди!
Через порог логова шагнул некто в длинном плаще с капюшоном, надвинутым на лицо. Он проговорил вполголоса:
- Я пришел согласно твоему приказанию. Уголь.
- Да. - Когти Пироса царапнули каменный пол. - Сними капюшон. Я желаю видеть, с кем имею дело.
Вошедший повиновался. С балкона четвертого этажа послышался какой-то придушенный звук. Пирос вскинул голову и уставился на темные галерей: взлететь посмотреть - или послышалось? Посетитель перебил его мысль:
- У меня очень мало времени. Царственный. Я должен вернуться прежде, чем они что-либо заподозрят. И я должен еще доложить Повелителю Верминаарду...
- Доложишь еще, - раздраженно отозвался дракон. - Что замышляют те дурни, которых ты сопровождаешь?
- Они хотят освободить рабов и поднять восстание, чтобы заставить Верминаарда отозвать армию, наступающую на Квалинести.
- Все?
- Да, Царственный. Я должен предупредить Повелителя...
- Какой смысл? Это ведь я буду разбираться с рабами, если они и вправду восстанут. Замышляют ли они что-либо против меня?
- Нет, Царственный. Они слишком боятся тебя - как тому и надлежит быть, отвечал посетитель. - Они собираются дождаться, когда вы с Повелителем улетите в Квалинести. Тогда, мол, они освободят детей и уйдут в горы прежде, нежели вы возвратитесь.
- Великий замысел великих мыслителей, - хмыкнул дракон. - Насчет Верминаарда не беспокойся - я сам сообщу ему... Когда сочту нужным. Нам же предстоит гораздо, гораздо более важное дело. Слушай внимательно. Недоумку Тоэду попал в руки пленник... - Пирос помедлил, его глаза тлели внутренним жаром. - Это ОН! - Дракон понизил голос до свистящего шепота. - Тот, кого мы ищем!
Человек в плаще изумленно застыл.