Страница 43 из 106
- Я убью тебя, недоносок проклятый! - вскричал Карамон, задыхаясь от ярости.
- За что на этот раз, братец? - раздраженно осведомился маг, не отрывая глаз от колдовской книги, которую читал. - Или я опять погубил твоего очередного ручного кендера?
- Ты прекрасно знаешь, за что! - прорычал Карамон и присовокупил несколько проклятий.
Бросившись вперед, он вырвал книгу из рук брата и захлопнул ее. Стоило ему только коснуться темно-синего переплета, как кожа на его руках задымилась, словно это была не книга, а раскаленная стальная заготовка, только что вытащенная из горна; однако он даже не поморщился.
- Я нашел в лесу госпожу Крисанию, - сказал он. - Она плакала, а ее платье было разорвано. Эти царапины на твоем лице...
- Оставлены моими собственными ногтями, - перебил Рейстлин. - Или она не рассказала тебе, что произошло?
- Да, но...
- Разве не сказала тебе так называемая госпожа Крисания, что это она предлагала мне себя...
- Не верю!
- ...а я отверг ее! - холодно закончил Рейстлин и без колебаний ответил взглядом на взгляд.
- Ты наглый сукин сын!
- А теперь она, должно быть, плачет в шатре и благодарит своего бога за то, что я люблю ее достаточно сильно и ставлю ее добродетель превыше собственных желаний. - Рейстлин с горечью усмехнулся, и этот его смешок подействовал на Карамона как отравленный кинжал.
- Я не верю ни одному твоему слову, - зловеще повторил Карамон. Затем он протянул руку и, схватив Рейстлина за плащ, легко поднял его хрупкое тело над креслом. - И ей не верю! Ради того, чтобы спасти твою жалкую шкуру, она скажет все что угодно, она солжет самому...
- Убери-ка руки, братец, - ровным голосом проговорил Рейстлин.
- В Бездне твои братья! - отрезал Карамон.
- Я сказал - убери руки! - Рейстлин добавил еще какое-то слово, и палатка озарилась ослепительной голубой вспышкой. Раздался треск, пронзительное шипение, и Карамон вскрикнул от боли. Сильный, парализующий удар пронзил его тело, и он невольно ослабил хватку.
- Я тебя предупредил. - Рейстлин огладил помятую мантию и снова сел.
- Клянусь всеми богами, на этот раз я убью тебя! - Карамон пришел в себя и, скрежеща зубами, выхватил меч.
- Тогда - вперед, - отрывисто бросил Рейстлин, поднимая голову от колдовской книги, которую успел подобрать с пола и раскрыть. - И давай поскорее с этим покончим. Твои постоянные угрозы порядком мне надоели.
Однако Карамон, хоть и был в ярости, заметил в глазах брата загадочный огонек, говорящий о страстном желании ускорить ход событий.
- Попробуй же!.. - прошептал Рейстлин, в упор глядя на брата. - Попробуй убить меня, ну? Тогда-то уж ты никогда не вернешься домой...
- Плевал я на это!
Карамон, охваченный жаждой крови, не помня себя от ревности и ярости, сделал еще шаг по направлению к креслу брата и занес меч.
- Предводитель! Карамон!
Снаружи послышался топот бегущих ног. С проклятьем гигант опустил меч и заколебался. На глазах у него снова выступили слезы бессильной ярости, он почти ничего не видел.
- Предводитель! Где он? - Теперь уже несколько голосов перекликались вблизи палатки, а им отвечали выставленные у входа часовые.
- Я здесь! - откликнулся наконец Карамон. Отвернувшись от Рейстлина, он резким движением бросил меч в ножны и распахнул полог.
- Что там еще?
- Предводитель, я... Что у вас с руками? Вы обожглись? Каким образом?
- Не важно. Так в чем же дело?
- Повелитель, эта ведьма сбежала!!
- Сбежала? - с беспокойством повторил Карамон. Бросив на брата уничтожающий взгляд, гигант выбежал из палатки.
Рейстлин отчетливо слышал его гулкий голос, требующий объяснений, и ответы стражников.
Но он не прислушивался к словам, а лишь со вздохом прикрыл глаза. Карамон не убил его. Ему не было позволено убить его, как не было позволено никому из смертных изменять время.
Перед Рейстлином по-прежнему темнела на песке длинная цепочка следов...
Глава 4
Однажды Карамон похвалил Крисанию за ее умение ездить верхом. Это было удивительно, ибо до того, как молодая жрица выехала из Палантаса в сопровождении Таниса Полуэльфа и отправилась на поиски таинственной Вайретской Башни Высшего Волшебства, она ни разу не садилась в седло и каталась только в отцовской карете. Высоко-, родные дамы в Палантасе никогда не ездили верхом, даже для собственного удовольствия, хотя 6ольшинство женщин Соламнии время от времени пользовались этим способом передвижения.
Только все это было в какой-то другой жизни. "Моя другая жизнь..." Крисания мрачно улыбнулась и склонилась к развевающейся гриве коня, одновременно пришпоривая его пятками. Как далеко от нее была эта прежняя спокойная жизнь...
Жрица подавила вздох и наклонилась еще ниже, чтобы уберечь нежную кожу от так и норовящих хлестнуть по лицу ветвей деревьев. Она не оборачивалась. Крисания надеялась, что погоня за ней будет организована не скоро. Карамону придется сначала решить вопросы с посланцами возможных союзников, а послать за ней своих стражников он не решится... Только не за ведьмой!
Внезапно Крисания рассмеялась. Если кто-то и был похож на ведьму, так это именно она. Перед побегом она даже не позаботилась о том, чтобы сменить разорванное платье. Когда Карамон нашел ее в лесу у ручья, Крисания кое-как скрепила ткань на груди застежкой от плаща, и это ее вполне устроило. Платье уже давно перестало быть белоснежным; в полутьме оно иногда могло сойти за белое, однако за время долгого перехода от Палантаса пыль, дождь и частые стирки в ручьях и мутных озерах помогли ему приобрести пепельно-серый цвет. Теперь, разорванное и забрызганное грязью, платье развевалось на скаку, словно взъерошенные перья большой серой птицы. Длинный плащ трепетал за спиной, а спутанные волосы то и дело падали на лицо, так что Крисания едва могла рассмотреть дорогу.
Наконец она выехала из леса. Перед ней расстилалась степь, заросшая травой, и Крисания осадила коня, чтобы осмотреть окрестности. Конь, не уставший от неторопливой рыси, остался весьма недоволен маневрами всадницы. Он затряс головой и, танцуя, сделал несколько резких прыжков боком, с вожделением косясь на море травы и умоляя Крисанию отпустить поводья и позволить ему помчаться галопом. Жрица потрепала его по спине.
- Пошел! - воскликнула она, отпуская повод.
Раздувая ноздри и прижимая уши, скакун ринулся вперед, словно стрела, выпущенная из лука. Он мчался по широкой дуге, взрывая копытами землю и явно наслаждаясь новообретенной свободой. Крисания, цепляясь за гриву, наслаждалась своей свободой, и теплое полуденное солнце показалось ей особенно приятным по контрасту с обжигающе холодным ветром, который бил ей в лицо. Восхищение быстрой скачкой и легкий привкус страха, который Крисания всегда чувствовала, находясь в седле, притупили ее разум, заставили на время позабыть о недавних переживаниях и умерили боль, поселившуюся в груди.
Вместе с тем ее дальнейшие планы наконец-то оформились с предельной ясностью. Далеко впереди темнел пихтовый лес, а справа от нее, сверкая на солнце, вздымались к небу заснеженные шапки Гарнетских гор. Крисания резко дернула повод, чтобы напомнить коню, кто здесь хозяин, и замедлить его бешеный бег. Сначала в лес, а потом...
Крисания находилась в пути уже около часа, когда Карамону удалось наконец более или менее привести в порядок дела и отправиться в погоню. Как и предвидела Крисания, ему пришлось долго объяснять посланникам, почему ему необходимо срочно уехать, причем сделать это надо было так, чтобы не оскорбить их. На это ушло немало времени, так как варвар с Равнин не знал ни слова на гномьем и с трудом объяснялся на Общем языке. Гном говорил на Общем очень хорошо (это была одна из причин, почему посланником выбрали именно его, однако он с трудом понимал странный акцент Карамона и постоянно просил гиганта повторять сказанное.
Сначала Карамон попытался объяснить, кто такая Крисания и какие отношения его с ней связывают, однако ни гном, ни варвар не в силах были ничего понять. Видя, что все его старания ни к чему не ведут, Карамон плюнул на свою репутацию и заявил напрямик, что от него сбежала принадлежащая ему женщина.