Страница 38 из 106
- Я думал, что вижу призрака, - сказал наконец Микаэл, делая попытку засмеяться. - До нас дошли слухи, что ты умер... Убит... - Его голос прервался, и он снова кашлянул. - Слишком сыро, - пробормотал он вполголоса. - У меня горло постоянно чем-то забито.
- Мне удалось спастись, - негромко ответил Гэрик. - Но моим отцу с матерью и сестре не повезло.
- Анне? - пробормотал Микаэл с болью в голосе.
- Она умерла быстро и без мучений, - тихо сказал Гэрик. - Как и мама... Отец сам зарубил их, прежде чем толпа расправилась с ним. Чернь словно взбесилась. Они разорвали тело отца в клочья...
Гэрик поперхнулся, и Микаэл сочувственно пожал ему руку.
- Твой отец поступил как истинно благородный человек. Он погиб как настоящий рыцарь, защищая свой дом. Эта смерть все же лучше того, что было уготовано многим... - добавил он мрачно, и Гэрик внимательно посмотрел на друга. Впрочем, в темноте мало что можно было рассмотреть. - Но как же ты? продолжал Микаэл. - Как тебе удалось спастись? Где ты пропадал больше года?
- Мне не пришлось спасаться от толпы, - с горечью в голосе объяснил Гэрик. - Я был далеко и вернулся, когда все уже было кончено. Я был... впрочем, это не важно. - Молодой человек вспыхнул. - Дело в другом. Я должен был там быть вместе со своей семьей, когда все это случилось. Я должен был умереть вместе с ними!
- Твой отец не был бы от этого в восторге, - покачал головой Микаэл. - Он был бы счастлив, если б узнал, что ты жив и что его род не прервется.
Гэрик нахмурился еще сильней, и его глаза мрачно сверкнули.
- Возможно. Хотя я не был с женщиной с... - Он покачал головой. - В общем, я сделал для своей семьи все, что мог. Я поджег замок...
Микаэл ахнул, но Гэрик не слышал его.
- Я не хотел, чтобы чернь завладела древними стенами и поселилась там. Прах моих родных, пепел, в который они превратились, - все осталось там, среди руин замка, который выстроил мой прапрапрадед. Потом я долго скитался в одиночестве, не слишком заботясь о том, что будет со мной дальше. В конце концов я встретил небольшую группу людей, таких же, как я. Многие из них тоже были вынуждены оставить свой дом... в силу обстоятельств. Они не задавали мне никаких вопросов. Им было все равно, кто я такой. Важно было только, хорошо ли я владею мечом. Я присоединился к ним и стал жить, как они.
- Это были... разбойники? - переспросил Микаэл, безуспешно пытаясь скрыть свое удивление. Гэрик смерил его холодным взглядом.
- Да, разбойники, - Ответил он наконец. - Ты потрясен? Тебя удивляет, что Соламнийский Рыцарь так быстро забыл Кодекс и Меру и присоединился к разбойникам с большой дороги? Но ты ответь мне на один вопрос, Микаэл: где были Кодекс и Мера, когда толпа убивала мою семью, моего отца, который приходился тебе родным дядей? Существует ли вообще честь в этом жестоком и грубом мире, на этой забытой богами земле?
- Возможно, что ее действительно нигде нет, - уверенно ответил Микаэл. Только в наших сердцах.
Гэрик долго молчал, потом начал приглушенно всхлипывать, с трудом сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Микаэл обнял его за плечи и прижал к себе. Гэрик судорожно вздохнул и попытался вытереть слезы ладонью.
- Я ни разу не плакал с тех пор, как нашел тела своих родителей, признался он. - Ты прав, кузен. Живя с разбойниками, я словно увязал в глубоком болоте, из которого, наверное, так никогда бы и не выбрался, если бы не наш предводитель...
- Это Карамон? Гэрик кивнул.
- Мы устроили засаду и поймали всех троих - его самого и его спутников. Мне и раньше приходилось грабить людей, но я никогда не задумывался о том, что делаю. Иногда мне это даже нравилось, когда удавалось убедить себя в тем, что я граблю таких же грязных псов, какие погубили отца. Но спутниками Карамона оказались маг и какая-то женщина. Маг был болен, и когда я ударил его сзади, он свалился с коня, словно тряпичная кукла. А женщина... Я знал, что с ней будет, и от одной мысли об этом меня чуть не стошнило, однако я боялся нашего главаря - одноногого великана-полукровку. Он был жестоким и свирепым, самым настоящим чудовищем! Но Карамон не испугался и бросил ему вызов. В ту ночь я увидел настоящее благородство и понял, что такое настоящая сила - это когда человек хочет отдать свою жизнь, чтобы защитить тех, кто слабее его. И он победил...
Гэрик понемногу успокоился и заговорил ровным, негромким голосом, хотя глаза его продолжали гореть.
- Благодаря ему я прозрел и увидел, во что превратилась моя собственная жизнь. Когда Карамон спросил, кто хочет отправиться с ним, я не раздумывая согласился, как согласились многие из нас. Впрочем, я последовал бы за ним в любом случае.
- А теперь ты - в числе его личной гвардии? - спросил Микаэл, слегка улыбаясь.
Гэрик кивнул и снова покраснел, на этот раз от удовольствия и гордости.
- Я объяснил ему, что я нисколько не лучше других, что я такой же бандит и вор, но он только посмотрел на меня таким взглядом, словно видел меня насквозь и доподлинно знал, что творится в моей душе. Потом он улыбнулся и сказал мне так: "Каждому человеку когда-то случается заблудиться в ночи. Ночь темная, беззвездная, но когда приходит утро, человек встречает его другим, не таким, как раньше".
- Странно, - пробормотал Микаэл. - Интересно, что он хотел этим сказать?
- Мне кажется, я его понимаю, - сказал Гэрик и бросил взгляд на дальний конец лагеря, где высился огромный шатер Карамона. Дым от костров, поднимаясь в небо, клубился вокруг высокого флагштока, на котором развевалось едва видимое в темноте шелковое знамя - зигзаг черной молнии и звезда на ярком фоне.
- Иногда мне кажется, что он сам идет через свою собственную беззвездную ночь. У него на лице часто бывает такое выражение... - Гэрик покачал головой. Знаешь, - сказал он вдруг, - Карамон и маг - братья-близнецы.
Микаэл удивленно вытаращил глаза, и Гэрик кивнул.
- Точно. Впрочем, это довольно странное родство. Я бы не сказал, что братья горячо любят друг друга.
- Так он же из ордена Черных магов, - фыркнул Микаэл. - Так что ничего удивительного я в этом не вижу. Странно, что маг вообще путешествует с вами. Насколько я слышал, эти маги умеют мчаться верхом на ночных ветрах и призывать себе на помощь из могил мертвецов, которые служат им и повинуются каждому их слову.
- Я не сомневаюсь, что наш маг все это умеет, - подтвердил Гэрик, мрачно покосившись на маленькую палатку неподалеку от Карамоновой. - Хотя я и видел его магию только один раз, еще в разбойничьем лагере, я уверен, что он очень силен. Мне достаточно только заглянуть ему в глаза, как у меня живот сводит от страха, а кровь в жилах превращается в воду. Просто он был очень болен, когда мы поймали их в лесу. Ночь за ночью, когда он еще спал в палатке брата, я слышал, как у него буквально легкие разрываются от кашля. Мне иногда казалось, что он вот-вот задохнется. Не представляю, как может человек терпеть такую боль. Иногда я сам себя спрашиваю...
- Но он выглядел вполне здоровым, когда я видел его сегодня, - перебил Микаэл.
- О, его здоровье с тех пор значительно улучшилось. Он не делает ничего, что могло бы вновь подорвать его силы, и целые дни проводит в своей палатке, изучая колдовские книги, которые возит с собою в огромных тяжелых сундуках. Но и у него есть своя "беззвездная ночь"... - Гэрик задумчиво посмотрел на друга. - Он неизменно мрачен, а по ночам его преследуют кошмарные сны. Я не раз слышал, как он с криком просыпался и начинал что-то бормотать на неведомом языке. Эти ужасные крики, я думаю, могли бы разбудить и мертвого...
Микаэл вздрогнул, потом вздохнул и тоже посмотрел на шатер Карамона.
- Когда мне сказали, что армию ведет черный маг, я не хотел и слышать о том, чтобы вступить в нее, - сказал он. - Говорят, что этот Фистандантилус самый могущественный маг из всех, кто когда-либо жил на свете. Когда ты увидел меня сегодня, я еще не решил, как мне поступить. Я и приехал-то только затем, чтобы узнать поподробнее, действительно ли армия вдет на юг, чтобы помочь угнетенным жителям Абанасинии в их борьбе с горными гномами.