Страница 27 из 106
Арена научила Карамона внимательно оценивать противников и подмечать их слабости, поэтому он стал внимательно следить за вожаком разбойников, и, когда порыв ветра раздул плащ, Карамон с удивлением увидел, что великан-полукровка по колено лишен одной ноги. Отсутствующую часть ему заменял стальной протез.
Великан заметил взгляд пленника и с широкой ухмылкой шагнул к нему. Вытянув вперед чудовищную руку, главарь похлопал Карамона по щеке.
- Я всегда ценил достойных противников, - сказал он. Затем он с неуловимой быстротой сжал руку в кулак и, практически без замаха, нанес Карамону сокрушительный удар в челюсть. Гигант покачнулся и едва не увлек за собою тех разбойников, что продолжали его удерживать. - Но за смерть моего человека ты заплатишь, - закончил великан.
Закутавшись в меховой плащ, он запрыгал на своем протезе к Крисании. Один из грабителей все еще зажимал жрице рот, но глаза ее, потемневшие от гнева, говорили яснее всяких слов.
- Разве это не удача? - обрадовался главарь. - До праздника Середины Зимы еще ждать и ждать, а я уже получил подарок.
Гулко рассмеявшись, вожак рванул с плеч Крисании плащ. Взгляд его жадно ощупал фигуру жрицы, облепленную мокрым платьем, и остановился на груди. Великан снова протянул руку. Крисания отпрянула, но главарь оказался проворнее. Глаза его заблестели желтым огнем.
- Что это за безделушка у тебя на шее, малышка? - схватив Крисанию за плечо и не спуская глаз с медальона Паладайна, хохотнул великан. - Мне кажется, она... тебе не идет. Эге, да это чистая платина! - присвистнул он. - Дай-ка ее сюда. Боюсь, когда мы будем страстно обнимать друг друга, твоя побрякушка может невзначай затеряться...
К этому времени Карамон уже вполне оправился от удара. Он увидел, как толстые пальцы главаря сомкнулись на медальоне, и успел заметить мрачное удовлетворение в глазах Крисании. В следующее мгновение под струями дождя вспыхнул чистый белый свет, раздался громовой треск, и полукровка с воплем отшатнулся от жрицы.
Остальные грабители тревожно зароптали. Бандит, державший Крисанию, ослабил хватку. Жрица вырвалась из его рук и снова закуталась в плащ.
Вожак поднял руку, и лицо его исказилось от ярости. Карамон испугался, что сейчас он ударит Крисанию, но тут кто-то крикнул:
- Колдун приходит в себя!
Полукровка медленно опустил руку и криво улыбнулся:
- Ладно, ведьма, первый бой ты, пожалуй, выиграла. - Поглядев на Карамона, он добавил: - Обожаю соревнование - и в драке, и в любви. Сегодня, пожалуй, меня ждет чудесная ночка.
Главарь знаком приказал своему человеку снова схватить Крисанию. Разбойник повиновался с явной опаской. Затем полукровка подошел к стонущему Рейстлину.
- Колдун - самый опасный из всех, - сказал вожак. - Свяжите ему руки за спиной и заткните рот. Если он будет по-прежнему мычать - вырежьте ему язык. Это навсегда отучит его творить заклинания.
- Почему бы не убить его прямо сейчас? - проворчал один из разбойников.
- Давай, Брак, действуй, - немедленно обернулся к нему главарь. - Возьми свой нож и перережь ему глотку.
- Только не я, - попятился головорез.
- Не ты? Может, ты хочешь, чтобы я был навеки проклят за убийство черного мага? - ласково спросил полукровка. - Ты хочешь, чтобы моя рука отсохла?
- Нет... я не хочу этого, Стальной Костыль. Я... я сказал так сдуру.
- Тогда поднапряги ум. Сейчас он не может причинить нам вреда. Взгляни... - Вожак указал на Рейстлина. Тот лежал в луже, и руки его были крепко связаны. Рот мага был уже заткнут грязной тряпкой. Теперь только глаза его с бессильной яростью мерцали из-под капюшона и с отчаянной силой сжимались кулаки, так что один из стоявших поблизости грабителей неуверенно поинтересовался, достаточно ли одной веревки.
Возможно, главарь по кличке Костыль тоже подумал о чем-то подобном. Он подошел к Рейстлину и с размаху ударил его в висок своей железякой. Маг сразу обмяк. Крисания вскрикнула, однако ее держали крепко. Карамон с. удивлением почувствовал, как короткая, острая боль пронзила его сердце при виде неподвижного тела брата.
- Теперь он какое-то время будет вести себя тихо, - с Довольным видом сказал Костыль. - Когда вернемся в лагерь, завяжем ему глаза и заставим пройтись по скале. Если он сорвется, значит, так тому и быть, верно, ребята? Его кровь не падет на наши головы.
Кто-то неуверенно рассмеялся, но Карамон заметил, что большинство разбойников беспокойно переглядываются и качают головами.
Но Костыль уже отвернулся от пленников и теперь рассматривал нагруженную вьючную лошадь.
- Сегодня у нас богатая добыча, ребята, - заметил главарь и вновь проковылял к Крисании. - Богатая добыча, - повторил Костыль, грубо хватая Крисанию за подбородок.
Наклонившись, он грубо поцеловал ее в губы. Крисания, которую крепко держали за руки, не могла даже увернуться. Она и не попыталась бороться возможно, внутреннее чутье подсказало ей, что именно этого вожак и добивается. Когда Костыль отпустил ее, жрица не выдержала и опустила голову. Черные мокрые пряди волос закрыли лицо Крисании, и Карамон не сумел разобрать выражения ее глаз.
- Вы, ребята, меня знаете! - громко объявил главарь, грубо потрепав волосы жрицы. - Всю добычу поделим поровну. После того, разумеется, как я возьму свою долю!
Разбойники загоготали, из толпы раздались непристойные выкрики. По некоторым замечаниям Карамон понял, что подобную "добычу" бандиты "делили" на всех не в первый раз.
Но он видел в толпе и хмурые молодые лица. Кое-кто покачивал головой и бормотал: "Я не стану связываться с ведьмой!" Или: "Я раньше соглашусь прикончить колдуна!"
Ведьма!.. Снова возникло и пошло гулять меж разбойников это слово. В памяти Карамона ожили полузабытые воспоминания о тех днях, когда он и Рейстлин путешествовали по землям Кринна в компании Флинта - кузнеца из племени гномов. Уже недалек был день великого возвращения истинных богов. С детальной ясностью Карамон припомнил один городок, куда они прибыли на рассвете. Толпа собиралась расправиться со старухой, обвиненной в колдовстве, - ее хотели сжечь заживо. Его брат и Стурм Светлый Меч - бесстрашный и благородный рыцарь, - рискуя жизнями, спасли женщину от лютой смерти. Старая карга, правда, оказалась шарлатанкой из бродячего цирка, не слишком ловкой к тому же, но пример этот наглядно иллюстрировал отношение людей времен безбожия к любым проявлениям магических способностей. То, что Крисания была жрицей, нисколько не могло помочь делу в дни, когда на Кринне не осталось ни одного истинного жреца; люди были склонны смотреть на ее жреческие возможности с суеверным подозрением.
Карамон решил взять себя в руки и рассуждать холодно и последовательно. Смерть на костре была ужасной, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что ждало Крисанию в лагере грабителей...
- Давайте ведьму мне, а остальных тащите сами. - Костыль подошел к своему коню, которого один из разбойников тут же держал в поводу, и вскочил в седло. К нему подвели Крисанию. Полукровка наклонился и, легко подняв жрицу, усадил ее впереди себя. Когда он ухватил поводья, получилось что-то вроде объятий, но лицо Крисании осталось холодным и бесстрастным.
"Знает ли она, что ее ждет?" Карамон смотрел вслед главарю, который с гнусной улыбкой проехал мимо него. Он догадывался, что Крисания была мало осведомлена о глубинах человеческой низости - ее происхождение и сан всегда защищали ее от грубости жизни. Возможно, она даже не подозревает, на какую мерзость способны эти люди.
Внезапно Крисания обернулась. Ее лицо по-прежнему оставалось бледным и спокойным, но в глазах стоял такой ужас, такая мольба, что Карамон в бессильном отчаянии опустил взгляд.
"Она знает... Всемогущие боги, помогите ей! Она все знает..."
Кто-то сильно толкнул Карамона в спину. Потом его схватили за руки и за ноги и тяжело перекинули через седло его же жеребца. Чувствуя, как начинают неметь туго стянутые веревками запястья, Карамон смотрел, как разбойники грузят на коня бесчувственное тело его брата.