Страница 18 из 41
— Подчищать не пришлось. Все там остались… Последним Юрек. Он еще жив был. Их санитары даже принялись перевязывать, да он у них на руках и…
— Холера ясна! А почему ты решил, что немца взяли?
— Слышал. Уйти сразу не мог. У них секретов полно. Пришлось отсиживаться. Там-то и слышал, когда они проходили рядом. Один солдат говорил другому, что в деревне диверсанта поймали. Кого могли они еще поймать?
— Ладно. Спасибо им, что хоть сказали в нужный момент. — Барковский расстелил карту на столе. — Покажи, где их секреты.
Чеслав взял карандаш, наклонился к карте.
— Тут, тут и тут… Судя по звукам, и здесь они были. В других местах тоже, но сказать точно где, не могу. Туман!
Барковскому уже не нужны были другие места. Он понял, что противник знает многие тонкости в этих хитрых играх.
— Иди, Чеслав, приведи себя в порядок, подкрепись. Когда будешь нужен — позову…
Барковскому необходимо было подумать в одиночестве.
Положение становилось критическим. Конечно, его меньше всего беспокоил провал человека Ланге. Волновала собственная судьба и судьба сына.
Барковский склонился к карте. Что имеет он и что есть у его противника? Судя по всему, они закрывают наиболее вероятные, с их точек зрения, выходы на оперативный простор Грамотно закрывают! В этой берлоге его пока не взять. Но болота — помеха для русских временная, пока не ударят холода.
Надо уходить. И не только из этой игры. Пусть немцы и русские сами выясняют свои отношения.
Размышления прервал вошедший Кравец.
— Позволите? — спросил он. — Я видел Чеслава. Он что, один вернулся?
— Да. Неприятная новость. Наш немецкий друг попал в засаду НКВД, — ответил Барковский. Он внимательно взглянул на своего контрразведчика. Пожалуй, если кто и работает на Ланге без его ведома — так это Кравец. Придется нейтрализовать.
— Что с ним, известно? — заинтересованно спросил Кравец.
— Чеслав вроде слышал, что его смогли захватить. Но это не подтверждено. Надо послать разведку.
— Готовить людей?
— Да. Займитесь этим. Только выходить им придется по карте. Там обозначена одна тропка. Чеслав должен отдохнуть.
— Хорошо. А что вы решили с этим лайдаком?
— Пан Кравец, я так расстроен прискорбным происшествием. Не будем торопиться. Займитесь подготовкой к разведке.
Проводив Кравца, Барковский сразу же позвал сына.
— Пойдете с Чеславом сюда. — Полковник показал на карте место за мельницей. — Там немного — саквояж из свиной кожи.
— Папа, а что в нем?
— Камни. Старинные украшения. И бумаги.
— Бумаги? Зачем бумаги?
— Мой мальчик, за этими бумагами люди. А за них готовы будут заплатить хорошо и те и другие… Это наши индульгенции. Ведь об этих людях знаю в данный момент только я. А нужны они всем. — Он ласково потрепал сына по плечу.
— Когда выходить?
— Чем быстрее, тем лучше. Только вас никто здесь видеть ни уходящими, ни приходящими не должен. Ясно?
Владислав быстро собрался. Вскоре они с Чеславом отправились в путь. Из кустов смотрел им вслед Кравец.
Стараниями высокопоставленных друзей Ланге переводился в Голландию, под крышу ведомства дипломатов. Но, разумеется, эти внешние изменения не влекли за собой изменений в работе
Вот он, приказ. Завтра уже Берлин, неделю—другую на ознакомление с материалами по Голландии, отдых дома и… Недаром имя Густав, которым его нарекли, означает «посох бога». На кого же будет опираться добрый немецкий бог, если не на него, Густава Иоахима Ланге?
Отсюда он уходит победителем. Рапорт начальству об исполнении приказа он успел отослать. Передать бумаги несложно. Вот они, аккуратно подготовленные.
В кабинет вошел адъютант, доложил о прибытии его преемника.
— Просите.
Адъютант открыл дверь и пропустил в кабинет подтянутого гауптмана с водянистыми глазами.
— Дейгель! — представился гауптман.
— Очень приятно… Очень… — радушно сказал Ланге.
Вопреки привычке Ланге предложил преемнику свои сигары. Он, Ланге, уезжает победителем. Тернии тому, кто остается. Пусть пока наслаждается сигарой, ни о чем не догадываясь.
Сам Ланге тоже наверняка ничего не знал. Но интуиция подсказывала. Так долго условный сигнал задерживаться не мог. Жаль Фауста. Толковый был малый. Такой человек не забудет. Если все нормально — давно бы болтался в небе воздушный змей с нужной раскраской. Условный сигнал прост и наивен. Но эффект несомненный — такой сигнал хорошо просматривается с их стороны и у русских подозрений не вызовет. Мало ли ребят балуется?
Однако время вышло, а веселый змей так и не поднялся в небо. Перехитрили Фауста на той стороне.
Но об этом пока будет знать он один. Гауптман — пусть сам копается в ошибках, которые принял вместе с бумагами и сигарой. Ланге передал ему прекрасных людей, отлично разработанную и блестяще начатую операцию.
…К вечеру, уже в сумерках, они с Дейгелем приехали к границе. Ланге кое-что хотел показать на местности.
— Вот это и есть болота… Именно так и пошел Фауст. И после выполнения задания здесь же должен вернуться.
— Пришли, — негромко сказал Чеслав.
Они были в небольшой рощице недалеко от шумевшего в кустах ключа. Молодой пан быстро отыскал нужное место и притопнул по нему ногой.
— Солнце уже вон где… Надо быстрее, — сказал он.
Чеслав скинул куртку и саперной лопаткой начал копать. Лесной грунт был мягок и податлив. Вскоре Чеслав подал Владеку тяжелый, темно-желтой кожи, саквояж.
Он начал было забрасывать яму, но Владек остановил:
— Не надо. Времени нет.
Дорога назад оказалась длиннее. Шли не так быстро. Саквояж несли по очереди. Уже вечерело, когда вышли к реке.
Владек сделал знак, и они осторожно пошли в сторону леса. Сейчас командование было в руках Барковского-младшего.
Лес напомнил Чеславу о Василине. Уезжал — была невзрачная, голенастая девчонка. А встретил после приезда — земля под ногами зыбкой стала. Стал Чеслав ей вроде жениха. Правда, она отказала, но это Чеслава не смутило. Никуда не денется.
Чеслав со злостью сплюнул и оглянулся. Владислава не было видно. Со своими переживаниями Чеслав отстал.
Он перекинул саквояж в другую руку и сделал шаг к орешнику.
Впереди кто-то приглушенно вскрикнул. Чеслав присел. Осторожно раздвинул ветки. На поляне шла драка. Клубок тел катался по траве. Какие-го люди навалились на Владека.
Сопротивлялся он недолю. Его скоро подмяли и начали вязать руки.
Судя по одежде и по суете, те, что на поляне, — не энкэвэдисты и не красные прикордонники. Но кто?
— Второй был! Смотрите там! — донеслось с поляны.
Чеслав неслышно придвинулся туда, где кусты были гуще.
Он поднял автомат. Кто-то прошел совсем рядом. Чеслав напрягся перед прыжком. Но тут раздался шум с другой стороны. От деревни продирались еще несколько человек. Он снова затаился, выжидая.
Вскоре все мужики собрались на поляне.
— Никого…
— Тут крапивы до черта. Пошли назад…
Мужики, захватившие Владека, в деревню входили гордо. В домах захлопали двери, засуетился народ, собираясь кучками.
В деревню Чеславу хода не было. Он нашел высокое раскидистое дерево, скинул сапоги, быстро взобрался на него и стал всматриваться. Вся картина была как на ладони. На улицу люди вышли с огнем, так что наступившая темнота не мешала.
Вокруг Владислава собралась уже порядочная толпа. Спорили. О чем, естественно, было не слышно, но по жестам догадывался. Видимо, придя наконец к согласию, вооруженные мужики повели пленного к сараю, посередине деревни. Повесили большой замок. Двое остались сторожить. Чеслав обрадовался. Эта парочка несерьезное препятствие. Тем более ночью.
Однако к тем двоим, что сидели у сарая, подошли еще три мужика. Уселись поудобнее. Развели костерок.
Вот и коня подвели к костру. Новый совдеповский староста что-то объясняет парню, который взобрался на коня. По какой дороге поедет? Если в город — дело пустое. Не догнать.