Чистое небо

Словно услышав эти слова, Кукан вдруг бросился на слепца и попытался нанести почти сабельный косой удар. Старик ускорил движение вместе с атакой противника: быстро повел перед собой руками, как бы смахивая чужой нож в сторону, коснулся предплечья Кукана и словно прилип к нему рукавом. Одним плавным круговым движением старик оказался у противника за спиной и мимоходом, одним едва заметным кистевым росчерком ножа распорол Кукану штанину и поцарапал бедро.

Кукан мощно развернулся навстречу обидчику и вдруг краем глаза уловил красное пятно на ноге. Глаза его расширились, он схватился рукой за ляжку и с ужасом посмотрел на испачканную кровью ладонь.

Толпа откликнулась дружным вздохом, в котором можно было различить все: от восторга и восхищения до разочарования и гнева, — и вновь затихла. Здесь умели ценить красивые жесты.

Даже если старик попал случайно, все равно получилось эффектно.

— Ближе, ближе к нему подойди! — крикнул кто-то из темного угла. — Он тебя просто слышит и боится!

Кукан судорожно вздохнул, вытер руку о рубаху не первой свежести, перебросил, как бы играя, тесак в левую руку и обратно и медленно двинулся на слепого. По лицу старика бродила презрительная улыбка.

Кукан подступал сгорбившись, на полусогнутых, покачивая острием клинка, ставшего продолжением руки. Вторая рука, словно действуя отдельно от хозяина, знающего, что противник слеп, поигрывала блестящей цепочкой — хороший отвлекающий жест для зрячего соперника. Старик держал нож перед собой вертикально на уровне отсутствующих глаз, лезвием в сторону противника, острием вниз.

Когда между ними осталось не более шага, Кукан быстро ткнул острием слепого в лицо. Старик отклонился влево и попытался парировать удар своим предплечьем и ножом. Кукан отдернул правую руку, но тут же наотмашь левой ударил соперника по лицу и быстро отступил. Удар пришелся открытой ладонью и вскользь, но слепец покачнулся и чуть не упал.

Толпа оживилась, у бармена потребовали пива.

Кукан же оценил реакцию старика и сменил тактику. Снова шагнув к слепому, он вдруг с силой ударил его ногой в живот. Если бы он попал, для слепца это автоматически означало бы окончание поединка. Но старик в последний момент качнулся навстречу и коротким тычком в бедро придержал ногу Кукана, блокируя возможный удар. Все произошло в один короткий миг, и теперь враги стояли ближе чем на расстоянии вытянутой руки.

Кукан тут же попытался ударить ножом справа, но старик, продолжая движение, скрутился полуприседом вниз и наполовину погрузил свое лезвие в бедро противника. На долю секунды все замерли — таким неожиданным оказался для всех этот удар. А потом старик повернул нож в ране, выдернул его и сильным толчком плеча на подъеме, больше похожим на прыжок из положения «сидя», отправил Кукана на пол.

Кровь из широкой раны быстро заливала пол, Кукан закричал страшным голосом и вцепился обеими руками в ногу. Несколько человек поспешно бросились на помощь.

Старик спокойно стоял рядом и внимательно прислушивался к происходящему. С ножа на грязный пол продолжали стекать последние красные капли.

— Да этого не может быть! — заорал кто-то из толпы. — Старик наверняка мутант! На нож его!

— Точно! — поддержали крикуна нетрезвые голоса.

— Надо посмотреть: нету ли еще где глазок у этого слепого! — продолжал надрываться первый голос.

Несколько мужиков под одобрительные выкрики двинулись к старику.

Тот мгновенно развернулся в их сторону и поднял нож. Во второй руке откуда ни возьмись появился второй клинок. Старик держал оружие разными хватами и небрежно поигрывал ими, медленно отступая в сторону столика «должников».

— Серьезный дедок, — прищелкнул языком Рвач. — Ну что, командир, наше время?

Вместо ответа Сток рывком поднялся из-за стола и вышел вперед.

— По какому праву вы собрались творить самосуд? — Мощный голос перекрыл все остальные звуки бара, и десятки лиц повернулись к новому действующему персонажу.

Странное существо оказалось настоящим мастером движения к последнему краю. Я видел, как наслаждалось оно тем долгим моментом, когда одна фальшивая нота сути могла закончить его дорогу. Я видел, как до последнего кванта движения оно колебалось — забрать или оставить белую искру, как решило забрать, но в самый последний миг, после которого изменить что-либо уже нельзя, вдруг передумало и ударило иначе: ярко и шумно, но совсем не окончательно. Я видел, как объединяются этим любопытным жестом нити существа и тех, кто сохранял ясность движения. Интересно. Я видел, что оно знает, но не понимает происходящего. Странно.

— Тебя-то кто спросил? — вызывающе крикнули из толпы, но Сток спокойно продолжил мощным и уверенным голосом:

— Правила не были нарушены — я тому свидетель. Старик честно уронил этого верзилу и даже не убил. Вы должны вернуть ему электронный глаз, а по-хорошему — и выпивку поставить за представление…

— Убью-у-у-у!!! — протяжно завыл Кукан, которому как раз наложили жгут и начали бинтовать ногу. — Убью старого урода, убью, убью, убью-у-у-у… — Вой сменился бульканьем: в рот раненому сунули бутылку со спиртным.

— Еще чего, — вызывающе надвинулся на Стока нетрезвый свободник в расстегнутой замшевой рубахе и с початой бутылкой в руке. — Пусть катится, пока цел. Да и тебе бы лучше тоже умотать отсюда.

— Не напрашивайся, — брезгливо сморщился Сток. — Ваш человек не прав по всем статьям — Зона такого не прощает.

— Ничего, мы с Зоной как-нибудь разберемся, а теперь забирайте своего мутанта и катитесь отсюда.

Сток спокойно оглядел подступающую со всех сторон толпу, сделал короткий жест, останавливая готовых действовать «должников», и сказал, обращаясь к старику:

— Пойдем, дед, с нами. Нечего здесь тебе делать.

Дзот разочарованно поднял бровь, но, подчиняясь взгляду командира, послушно вышел из бара. Старик проворно спрятал оружие, нащупал руку Стока и, бормоча что-то благодарственное, засеменил вслед за ним к выходу. Рвач и Копец отступали спинами вперед. Рвач приторно улыбался, и на его жестком и грубом лице это выглядело похуже злобного оскала. Копец вид имел неестественно спокойный и подчеркнуто нейтральный. Его руки почти случайно лежали на рукоятях метательных ножей в кармашках кожаного жилета. Ножей было всего четыре, но желающих испытать ловкость молодого «должника» так и не нашлось.

Улица встретила отступающих влажной ночной прохладой и полным безветрием. Над головой рубил ночное небо пополам великолепно видимый сейчас Млечный Путь.

Дверь бара захлопнулась и словно отрезала суетливый шум изнутри, отгородила чистый холодный воздух от табачного смрада тесного помещения.

— Держи, старик, — Рвач потянул слепца за руку и вложил в нее блестящий шарик в паутине проводов.

— Мой глазик! — обрадовался старик. — Вот спасибо! Вот чудеса-то! Ах, добрый человек, как же сумел отъять-то?

— Бросили следом, — пояснил Рвач. — Боятся все-таки Зоны, знают, что много чего там не прощается.

— Двигаем отсюда, — сухо сказал Сток. — Прилаживай свой глаз, старик, и пойдем, мы проводим тебя до гостиницы.

— Вот уж спасибо так спасибо! — забубнил радостный дедок, сноровисто пристраивая пучок проводов на аккуратно стриженной седым кружком голове.

— Так что тебя занесло сюда? — дождавшись, когда синее кольцо электронного глаза запульсировало в режиме сканирования, спросил Сток.

Старик повернул голову и поочереди всмотрелся незрячим взглядом в лицо каждого «должника».

— Это неинтересная и длинная история, — произнес он тихим, но отчетливо слышимым голосом.

Все пятеро шли по узенькой ночной улочке среди одноэтажных покосившихся и давно нежилых бараков, удаляясь от беспокойного бара. От полусгнившего дерева стен несло сырым запахом гнили. Было слышно, как в темноте шуршат и попискивают крысы.

У Дзота запищал зуммер рации, и он отстал на несколько шагов.