Арес

Антипов решил сменить жилье из стратегических соображений. Вдруг все-таки жрецы выйдут на его след? Глупо было бы оставаться на постоялом дворе. Но к удивлению, паренек согласился с тем, что нужно съезжать.

– Конечно, – сказал Ристра, – что там делать, в толпе-то? Скоро ведь все жилье будет расхватано.

– В каком смысле? – не понял Виктор.

– А вы, что, не знаете? Ожидается крупный отряд жреческой стражи!

– Когда? – Антипов даже остановился, оглушенный новостями. Трудно было сказать, что произвело большее впечатление: факт прибытия отряда или то, что об этом знает кто угодно, кроме единственного диверсанта в Парреане, род занятий которого требовал быть в курсе таких вещей.

– То ли через два дня, то ли через три, – безмятежно ответил паренек. – Я не помню. Но ведь можно у кого-нибудь спросить. У стражников, например.

– Я спрошу, – пообещал Виктор, – обязательно спрошу. Сразу после обеда.

Глава 27.

В кабинете, обитом темным коричневым деревом, за массивным столом с шестью ножками сидели четверо, представляющие зримую и незримую власть в замке ан-Орреант. Сам господин барон, сотник Керрет, маг ун-Катор и менестрель Нартел. Барон расположился во главе стола на стуле с самой высокой черной резной спинкой, такой, что к ней можно спокойно прислонить голову, а остальные сидели на стульях попроще. Собрание только началось, поэтому позы участников были слегка напряжены и лишены естественности.

– Мой друг из окружения графа наконец сообщил, что произошло в Парреане, – говорил барон. – Его описание, как обычно, точное, подробное и настолько удивительное, что я решил созвать небольшой совет, потому что не в состоянии осмыслить в одиночку такие вести.

Здесь Алькерт хитрил, и все понимали это. Если решение требовалось немедленно, то барон не утруждал себя совещаниями, но когда можно было подождать, его милость мог себе позволить небольшие колебания.

– Это касается снятия осады? – спросил Керрет.

– Да, сотник. Мой друг изложил причины, по которым войско жрецов было так любезно, что оставило нас в покое. Барон сделал паузу, но вопросов больше не последовало. Все ждали.

– Так вот, кто-то осквернил храм Зентела в Парреане, – продолжил Алькерт. – Осквернил с выдумкой, начертал везде пакостные картинки и столь же пакостные письмена. Все жрецы рвут и мечут и просто мечтают добраться до виновного. Более того, снова поговаривают о каком-то новом боге. Но мой друг предостерегает меня от веры в это. Скорее всего, сплетни и обман. Хотя, с другой стороны, жрецы что-то уж сильно задергались. Подозрение пало на семью и слуг графа.

– На графа? – переспросил Нартел.

– Да. Особенно на тех, кто в это время находился в Парреане. Они все схвачены. Даже графский сынок, который должен был принимать участие в осаде моего замка, но предпочел этому сомнительные развлечения в обществе какой-то распутницы. Он тоже схвачен и допрошен. Не знаю, пытали его или нет, но граф, как вы понимаете, в ярости.

– А что говорит жреческое начальство? – поинтересовался Керрет, ерзая на сидении и пытаясь передвинуть мешающие ему ножны. – Или им не сообщили?

– Еще как сообщили, – ответил барон. – Те настолько озаботились, что решили выслать крупный отряд столичной храмовой стражи. Зелено-белых.

Нартел слегка присвистнул. Старый ун-Катор укоризненно посмотрел на него, но промолчал.

– Но если были письмена, то получается, что осквернитель грамотен, – заметил менестрель, не обращая внимания на взгляд мага.

– Да, – подтвердил барон, – грамотен.

– Но тогда это не….

– Договаривайте, Нартел, – подбодрил подчиненного Алькерт.

– Не Ролт, – закончил свою мысль менестрель.

Маг едва заметно скривился. На его лице был написан скептицизм. Керрет смотрел с любопытством на барона, ожидая реакции. И она не замедлила последовать.

– Ролт может быть грамотен. По крайней мере, так утверждает наш лекарь. Сын Кушаря просил научить его письму и даже показал учителю, как именно его нужно учить. Смешно звучит, не правда ли? К тому же, Керрет сообщил мне, что Ролт что-то там читал во время похода или делал вид, что читает.

– Так мне сказал Нурия, – подтвердил сотник.

– Но тогда… может быть… получается… что…, – Нартел колебался, не в силах облечь очевидную мысль в такие слова, которые могли бы трактоваться двояко.

– 'Может быть' тут излишне, – наконец и маг решил внести свою лепту в разговор, – получается именно так. Это Ролт.

– Ролт осквернил храм и снял осаду, как и обещал? – уточнил Керрет.

– Да, я так тоже думаю, – признался барон. – Разве что он нанял кого-то, но вряд ли.

Воцарилось молчание. Каждый размышлял о последних словах Алькерта, даже он сам. Ведь одно дело подозревать и догадываться и совсем другое – прямо высказать подозрения и облечь их в форму истины.

– А почему подозревают графа? – наконец спросил маг.

– В храме обнаружен разбитый кувшин, – пояснил барон. – Жрецам удалось установить, что такие кувшины сделаны по заказу и имеются только у графа. Видите, господин ун-Катор? Когда этим прохвостам в мантиях что-то нужно, они будут землю рыть, а если просто обратиться к ним с просьбой, то не допросишься. Ничего не хотят делать!

– Это обыденность, ваша милость, – спокойно ответил маг. – Такие же и в магистрате и в окружении короля. Но а наш-то парень молодец. Любопытный мальчик, очень любопытный.

Керрет кивнул, соглашаясь со словом 'молодец', но лицо Алькерта помрачнело.

– Ролт, конечно, проявил себя, – сказал он, – в очередной раз проявил, но что нам с ним сейчас делать? Да и вообще, что будет, если его поймают?

– Если поймают, то он выложит все, – отозвался Нартел.

– Вот именно! – барон поднялся со своего места и заходил вокруг стола, придерживая руками края расстегнутой черной куртки. – Они же после этого снова нагрянут к нам!

Сотник демонстративно уставился в узкое окно и поджал губы. Ему не нравился ход мыслей барона.

– Ваша милость считает, что Ролта нужно выдать жрецам до того, как они его схватят? – осведомился Нартел нейтральным тоном.

– Я думаю над этим, – признался Алькерт.

– Нам это может и не помочь, – быстро сказал менестрель.

– Может и не схватят вообще, – заметил маг.

Керрет пробурчал нечто невразумительное в высшей степени недовольным голосом.

Барон не был бы самим собой, если бы не предугадал подобной реакции. Сразу после снятия осады и отступления неприятеля с извинениями за ошибку, репутация Ролта среди простых воинов замка резко возросла. Настолько, что Алькерт предпочел бы сохранить в тайне процесс выдачи сына лесоруба, если до этого, конечно, дойдет.

– Почему вы, господин ун-Катор, думаете, что Ролта не схватят? – спросил барон, волнуясь. – Город закупорен. Оттуда никого не выпускают, а жрецы просеивают через мелкое сито всех подряд. Граф – это ведь ложный след, оставленный нашим хитрым Ролтом. Жрецы докопаются до истины. Судя по их настрою, они не успокоятся, пока не найдут виновного, даже если на это уйдет месяц! Так почему вы думаете, что его не схватят?

– Это очень любопытный мальчик, ваша милость, исходя из того, что я о нем слышал, – ответил маг. – Его не схватят. Он сбежит или спрячется.

– Если Ролт вам нужен, чтобы удовлетворить свое любопытство, то так и скажите, – Алькерт начал раздражаться. – Где он спрячется и как сбежит? Это невозможно! Даже подземная гробница уже не имеет выхода за пределы городских стен, вы это знаете!

Пару десятков лет назад в Парреане проворовался магистрат. Необычно сильно проворовался, так, что не замечать это стало невозможным. Граф решил вмешаться в целях предотвращения беспорядков, но паникеры из магистрата, вместо того, чтобы принять легкое наказание, ударились в бега, воспользовавшись гробницей. И сделали это так неловко, что в результате старый туннель рухнул, несколько саркофагов оказалось расколотыми, а беглецы погибли. Жрецы решили наглухо перекрыть все дороги, ведущие за пределы города. Гробница приносила реальные деньги и скандалы, связанные с ней, практичным священнослужителям были не нужны.