Арес

Новоявленный воин промучился до позднего вечера, но потом все же бросил бесплодные занятия и заспешил на очередную встречу с Ханной. На этот раз он оставил дома щит и меч, захватил цветок и устремился за конюшню. Там, в уединенном месте, девушка уже ждала его, сидя на расстеленном разноцветном платке.

– Здравствуй, моя душа, – Виктор тихо подошел к Ханне, достал розу и протянул ее царственным жестом. – Это тебе. Смотри, какая красивая.

– Ой, – девушка всплеснула руками, ее глаза заблестели. – Надо же! Ролт! Я бы никогда не подумала, что есть еще одна такая! Да ты просто замечательный! Надо же! И где ты ее только взял?!

– А где есть еще одна? – поинтересовался Виктор.

– Ну как же… в донжоне цветет. Любимая роза госпожи баронессы. Единственная на весь куст. Госпожа строго-настрого запретила ее срывать, сама поливает! Представляешь?

– Представляю, – задумчиво пробормотал Антипов. – Скажи, Ханна, а ты в розах разбираешься?

– Да нет, не очень. А что?

– Видишь ли, радость моего сердца, вот эта твоя роза особенная. Она называется… эээ… цветок роковой любви. Ее окутывает тайна, поэтому не могу сказать, где ее взял. А еще с ней связана легенда.

– Какая, Ролт? – в голосе девушки звучал неподдельный интерес.

– Когда мужчина дарит этот цветок своей возлюбленной, – слова Виктора звучали глубоко, веско и романтично, – то на розу можно смотреть совсем недолго. Тогда она скрепляет сердца. А если наслаждаться ее красотой день или два, то красота отравит любовь, испортит все. Поэтому нужно взглянуть на нее очень быстро, а потом сразу же выбросить.

– Выбросить? – с огромной жалостью переспросила девушка.

– Да. Выбросить. А лучше – немедленно закопать.

Глава 20.

Что такое ссора? Виктору временами казалось, что это – следствие расхождения между реальным видением человека и его желаемым образом. С помощью криков, угроз, а то и шантажа ссорящийся пытается пытается довести кого-нибудь до идеала. Например, жена, орущая на мужа, бросающаяся на него в истерике и готовая убить, вовсе не желает ему зла, а просто стремится превратить своего благоверного в совершенство. Ничего особенного.

Но даже несмотря на снисходительное отношение к ссорам и выяснениям отношений, Антипов не нашел в себе сил, чтобы сразу же признаться Ханне насчет розы. Ибо нечего портить хорошее свидание всякими глупостями. Конечно, он догадывался, что скоро всем в замке станет известно о пропаже цветка, но это будет потом. А сейчас нужно лишь получить удовольствие от момента. И, надо сказать, ему это удалось.

На следующее утро Виктор проснулся в прекрасном настроении. Его не смутила ни пасмурная погода, ни ворчание Кушаря, ни хмурый вид Нурия, которого Антипов встретил около казарм. Однако первая же фраза, произнесенная десятником, слегка поколебала радужный настрой.

– Мы выступаем завтра, – сказал тот. – Сотней. Господин барон приказал всем быть готовыми.

– Куда выступаем, господин десятник? – удивился Виктор.

– В гости к нашему соседу, ан-Турре.

– Это тот, который собирался похитить Маресу?

– Да, тот самый.

– А что же я буду делать тут без вас, господин десятник? – в голову Антипова даже не приходила мысль, что его, необученного, возьмут с собой. – Вы мне дадите другого учителя?

Лицо Нурия помрачнело. Он потер рукой лоб, глядя куда-то вдаль, а потом, не смотря на собеседника, ответил:

– Ты идешь с нами.

– Как это? – Виктор даже растерялся. – Э… господин десятник, а что же я буду делать? Нас ведь осада ждет, я так понимаю….

– Осада не осада, а идешь с нами, – старому солдату самому не нравилось то, что он говорил. – Так приказал господин барон. Специально о тебе упомянул.

'О, приехали…, – мысли Виктора смешались. – Это для того, чтобы мне жизнь маслом не казалась? Так, вроде, и без того не кажется. Какое уж тут масло? Жру черствый хлеб, словно ишак'.

– Вот что, парень, – Нурия поправил накидку, которая закрывала кольчугу, – я тебе, конечно, выдам доспех, но… ты – самый слабый боец в моем десятке. Хотя с твоими способностями еще несколько недель тренировок и за тебя можно не беспокоиться…. Но у нас нет недель. А есть один день.

– Но….

– И надо провести его с пользой! – десятник прервал Виктора.

– Господин….

– Помолчи! Сейчас ты возьмешь деревянный меч и мы будем на практике отрабатывать работу со щитом. Потрачу на тебя полдня, но это ничего…. Иначе ведь в первой же схватке мой десяток лишится бойца. А так хоть что-то освоишь, и если будешь держаться позади, может все обойдется. Удары потом тренировать будешь. Что делать – приходится торопиться.

– Да, господин десятник, – Антипов был непрочь держаться позади. Приказ барона явился для него большой неожиданностью и серьезно испортил настроение. Это все равно, что заявить человеку, выигравшему в лотерею, что фирма разорилась и никаких выплат не будет, да и вообще его банк тоже лопнул, а последние сбережения потеряны.

Виктор успел отойти на несколько шагов, чтобы раздобыть тренировочные мечи, но остановился. Ему в голову пришла удачная, как показалось, идея.

– Господин десятник, а что если мне просто дать топор? Двуручный. Я же умею с ним обращаться, поэтому могу пригодиться без тренировок. А щит и меч потом освою.

– Не неси ерунду, Ролт, – Нурия был явно не в духе. – Для двуручника нужен хороший доспех. Особенно на руки. А ты знаешь, сколько он стоит? Господин барон вряд ли распорядится тебе его выдать. Что-то не любит он тебя, да и незачем такую ценность на новичка вешать. А без доспеха ты труп. Защиты-то нет! Быстро тащи мечи!

Антипову было известно, что хотя Алькерт принципиально не экономил на снаряжении своих солдат, но гарантировал лишь некий минимум. Лучшее снаряжение воин должен либо добывать сам, либо получать в качестве подарка за заслуги. Десятники вели учет того, что из экипировки принадлежит замку, а что – лично воину. Если солдат погибал в бою, то часть снаряжения возвращалась в кладовые, а остальное шло семье.

Вскоре Виктор принес два меча, изготовленных из дуба местным плотником. Тренировочное оружие было сделано грубо, зато рукоять отполировали многочисленные руки, через которые оно прошло.

– Запомни самое главное, – произнес Нурия, принимая меч и вешая свой круглый щит на левую руку, – не позволяй своему мечу оказаться между двух щитов. Если такое случится, то тебя не спасет ничто. Противник просто прижмет твой меч к твоему же щиту, а другой рукой нанесет хороший рубящий удар. Готов?

– Да, господин десятник.

Нурия, не добавив больше ни слова, быстро сделал шаг вперед, ударил щитом по щиту Виктора, отклонил его и обозначил колющий удар сверху по голове.

– Не зевай. В бою ты был бы без глаза в лучшем случае. Повтори!

Антипов глубоко вздохнул и попытался скопировать прием. Что-что, а это ему удавалось.

– Еще раз! – Нурия еще никак не мог привыкнуть к тому, что у нового ученика все быстро получается. Виктор сделал.

– Нормально. Теперь смотри!

Десятник нанес несильный удар сверху по щиту Антипова, а потом быстро переместил меч вниз и прикоснулся им к колену новичка.

– Повтори!

Часа через два бывший студент только и мог, что удивляться выносливости Нурия. Тот показывал и показывал приемы, заставляя ученика их копировать, потом возвращался к уже пройденному и вновь переключался на что-то новое. Виктор запоминал быстро, можно сказать, стремительно.

– Неплохо, Ролт, – подытожил десятник, когда время приблизилось к обеду. – Может быть и выживешь. Если высовываться не будешь. Сейчас отдохни полчаса, а потом еще с Нарпом позанимаешься. Будешь тренировать не нападение, а защиту. Чтобы продержался до тех пор, пока тебе кто-нибудь из опытных солдат поможет. Нападение опасно – раскроешься и конец.

Нельзя сказать, что Виктор за утро вымотался так же, как в первый день. Почему-то он ощущал гораздо меньшую усталость. Но все равно она была. Поэтому Антипов просто сложил вооружение в кладовую и поплелся домой, чтобы подкрепиться. Но ему не суждено было выйти спокойно даже со двора, принадлежащего казармам, потому что его ждала Ханна.