Барьер Ориона Лорд утерянных земель

Глава 1

Пауль внимательно смотрел в глаза барону Швабу и видел в них неуверенность и тщательно скрываемый страх. Начальник тайной службы пока не знал, чем закончился сеанс связи барона с графом Волжским, но, судя по реакции Шваба, ничего хорошего граф ему не сказал, да и сложно было ожидать, что после попадания в плен сына Волжского, барон услышит в свой адрес что-то позитивное и жизнеутверждающее. Скорее всего, дело дошло не только до ненормативной лексики, но и до прямых угроз физической расправы над виновниками произошедшего, включая и самого Шваба.

Впрочем, Пауль сильно сомневался, что если сын графа погибнет или серьезно пострадает, Волжский действительно устроит расправу над бароном. В конце концов, граф ведь сам принял решение отправить своего третьего сына с армией вторжения, причем ни генерал Хартман, ни сам Шваб не могли отдавать приказы Олегу Волжскому, а значит, и обеспечить ему должную безопасность оказалось не в их силах. Мало ли в какую авантюру мог влезть молодой и горячий виконт, а остановить его никто был не вправе. Собственно, во многом так всё и случилось. Во всяком случае, на взгляд Пауля, именно этой позиции Швабу стоило твердо придерживаться, выстраивая свою линию защиты против возможных обвинений со стороны графа.

– У нас плохие новости, – мрачно произнес барон, прервав размышления Пауля. – Около часа назад Олег Волжский вышел на связь со своим отцом. Офицер тайной службы Самарова, захвативший его в плен, позволил сыну графа сообщить отцу о своем состоянии и ближайших перспективах.

– Очень разумно с его стороны, – кивнул Пауль. – Сейчас находящийся в заложниках сын является единственным, что не дает графу немедленно отдать приказ соседям Самарова о начале полномасштабного вторжения на территорию мятежного баронства. Так что подтверждение того, что виконт жив и пока относительно здоров, лишь укрепит позиции нашего противника. Правда, в долгосрочной перспективе это вряд ли ему поможет. Вечно удерживать виконта в плену он не сможет. Граф пообещает за жизнь сына что угодно, но как только Олег окажется в безопасности, Самарову не жить.

– Всё намного хуже, чем вам представляется, Пауль, – в голосе Шваба звучала странная смесь раздражения и растерянности. – Этот Сергей Белов решил сыграть ва-банк. Он собирается отвести Олега Волжского в Каинову чащу к местам падения летательных аппаратов чужих, чтобы сын графа лично убедился, что там всё уничтожено местными тварями, а значит, наши главные обвинения против Самарова ложны, и никакого мятежа он не замышлял. Вы понимаете, что произойдет, если у Белова это получится?!

Пауль размышлял над услышанным почти минуту. Барон его не торопил, понимая, что тренированный мозг начальника тайной службы сейчас лихорадочно ищет решение возникшей проблемы, и лучше ему в этом не мешать.

– Господин барон, – Пауль наконец сфокусировал взгляд на лице Шваба, – думаю, будет лучше, если мы продолжим обсуждение в другом месте. В последнее время меня не оставляет ощущение, что даже в вашем кабинете говорить можно далеко не обо всём.

– Хотите сказать, что не в состоянии обеспечить мне должную конфиденциальность даже здесь? – раздражение в голосе барона усилилось. – Вы же фактически расписываетесь этим в своей профессиональной некомпетентности!

– Я не всесилен, господин барон, – невозмутимо ответил Пауль. – У меня пока нет прямых доказательств, но всё, что я знаю на данный момент о Сергее Белове, заставляет меня предполагать, что он каким-то образом получил доступ к технологиям кибов и конструктам тайкунов, качественно превосходящим всё то, что имеется в нашем распоряжении. Скрывать от вас реальное положение дел я не считаю возможным. И, к слову, я бы не исключал, что он всё-таки нашел какие-то весьма продвинутые артефакты в местах падения аппаратов чужих, но не отдал их своему начальству, а присвоил себе, и теперь использует эти трофеи в своих собственных интересах.

– И где же находится то место, в котором мы сможем спокойно поговорить? – после небольшой паузы уже несколько спокойнее спросил Шваб.

– Прошу вас пройти со мной, господин барон, это не так уж далеко. Скоро вы сами всё увидите.

***

Барон Самаров обычно не использовал малый гостевой зал для проведения рабочих совещаний, но в этот раз он решил допустить исключение из этого правила. Мерзкая погода и нервная обстановка последних дней сделали свое черное дело, и Самаров чувствовал признаки подступающей болезни. Ничего особо критичного, но свалиться сейчас с температурой, дав одолеть себя простуде или какой-нибудь пакостной респираторной заразе, он позволить себе не мог. Поэтому сейчас барон сидел в кресле у разожженного камина с бокалом безалкогольного глинтвейна в руке и внимательно слушал доклад шевалье Юрьева.

Кроме барона и его советника в зале находился ещё только один человек – начальник Особой канцелярии полковник Павлов. Его настоящая фамилия звучала иначе, но Самаров уже настолько привык к этому псевдониму, что даже мысленно называл руководителя своей тайной службы именно так.

Доклад Юрьева не отличался пространностью и занял чуть больше пяти минут. Перед ним свою версию событий изложил Павлов, и теперь барон знал всё, что его люди сочли необходимым ему рассказать, а в том, что рассказали они не всё, Самаров не сомневался. Нельзя сказать, что он совсем уж им не доверял, но и лишних иллюзий на тему их безоговорочной преданности тоже не питал. Своих личных интересов не имеют только восторженные юнцы или безнадежные дураки, а ни те, ни другие в своем ближнем кругу барону были совершенно не нужны, так что выбор доверенных советников всегда оставался очень непростым компромиссом.

– Всё, что я сейчас услышал, – Самаров по очереди остановил тяжелый взгляд на каждом из своих людей, – заставляет меня сделать весьма неутешительный вывод. Вы оба крупно облажались.

Барон резко приподнял руку пресекая все попытки возражений.

– Фактически вы только что признались мне, что полностью утратили контроль над ситуацией. Впрочем, похоже, вы так не считаете и попытаетесь убедить меня в обратном. Уверен, для всех будет лучше, если вам это удастся, но, думаю, для этого вам придется очень постараться. Начнем, пожалуй, с вас, полковник, ведь формально лейтенант Белов – именно ваш подчиненный.

Павлов чуть подался вперед, опершись локтями на край массивного дубового стола.

– Господин барон, то, что сейчас с лейтенантом Беловым нет связи, ещё не говорит о том, что он полностью вышел из-под нашего контроля. Все его действия, о которых нам известно, были совершены в интересах баронства, и на данный момент у меня нет никаких оснований считать Белова предателем.

– О предательстве никто и не говорит, – раздраженно возразил Самаров. – Однако то, что он сделал, может оказаться гораздо хуже. Ваш человек допустил самоуправство в отношении высшего аристократа! Он поднял руку на сына моего сюзерена, и граф мне этого не простит. Вы прекрасно знаете, что мои отношения с Волжским и так не были безоблачными. Молодость – прекрасное время, но в этом возрасте очень легко совершаются ошибки, способные испортить вам всю дальнейшую жизнь. Уверен, вы оба знаете, о чем я говорю. Да, эта блудливая кошка Мария тогда выбрала меня, а я не нашел в себе сил, чтобы на корню пресечь эту сомнительную интрижку. Наша короткая связь каким-то образом выплыла наружу, и репутация графа оказалась подмоченной. Титул за такое не отзывают, да и дело это постарались как можно быстрее замять, но злобу Волжский на меня затаил, и теперь нашел отличный повод отыграться. Потому он так легко и поверил обвинениям, выдвинутым Швабом. Но всё же Волжский понимает, что другим баронам аргументы Шваба могут показаться достаточно сомнительными, а граф, несмотря на всю свою власть, откровенный беспредел по отношению к своим вассалам позволить себе не может – так и до баронского заговора недолго доиграться. Каждый ведь понимает: сегодня Самаров, а завтра? Поэтому он и предпочел действовать в основном руками нашего соседа. Зато теперь у него есть железный повод отдать приказ другим баронам начать против нас войну, и этот приказ будет выполнен! Захват виконта – это не шутка. В своем баронстве за всё отвечаю я, и назначить меня виноватым Волжскому будет совсем не сложно.