Американский принц

Я опустился на стул рядом с ней и скрестил ноги.

— Только ты бы появилась посреди войны в такой одежде.

Морган изогнула идеальную бровь, скрестив ноги, как я.

— Вообще-то я здесь по делу. Ну, и я хотела тебя видеть.

Но то, как ее нога делала тревожные круги в воздухе, выдало ее. Она бы не волновалась, если бы речь шла о бизнесе… черт, она бы не волновалась, даже если бы прямо сейчас я вытащил ее на патрулирование, вооруженную лишь в пальто от Burberry и рогаткой.

Нет. Она была здесь из-за Колчестера. Уверен.

Вмешался капитан, объяснив неожиданный визит Морган. Что лоббистская фирма ее отца (моего отчима) представляла одного из крупнейших поставщиков боеприпасов в армии, и поставщик хотел наладить канал связи, чтобы убедиться о бесперебойной работе на местах, из-за обострения военных действий. Это была фигня, и капитан не озвучил, что все сверху и снизу общественной лестницы были подмазаны, потому, что они знали, что мачехой Морган была Вивьен Мур, а если дети Вивьен Мур хотели что-либо сделать, что угодно, то ты позволял это делать, если не хотел, чтобы она обрушила ад на твою голову.

Вивьен Мур пугала всех. Даже меня, а я был ее сыном.

Капитан встал.

— А теперь я оставлю вас наедине. Во время пребывания у мисс Леффи есть пропуск для посетителей на дневное время, мисс Леффи будет ночевать в деревне, и из соображений безопасности я договорился, что сегодня вечером мы довезем ее туда.

— Я это сделаю, — предложил я. Я одарил Морган самой сладкой, самой широкой, самой притворной улыбкой. — Что угодно, чтобы провести больше времени с моей сестренкой.

Капитан улыбнулся, не видя, как Морган морщит нос, а потом он оставил нас наедине.

Как только дверь закрылась, я откинулся назад и осмотрел свои ногти, неровные и сухие из-за всех боевых действий и патрулирования.

— Знаешь, ты не сможешь заполучить еще один трах-фестиваль с Колчестером. Ты слышала взрывы двадцать минут назад? Это минометы. Не наши. Говорят, что на этой неделе сепаратисты собираются переместиться в долину в полном составе.

Она также морщила нос.

— Тогда просто сбросьте на них бомбу.

Я уставился на нее.

— Разве ты не видела все те чертовые фермы, коттеджи и крошечные маленькие деревеньки с их маленькими церквями? Именно там скрываются сепаратисты по большей части. Черт, половина из них живет здесь. Мы не можем сбросить на них бомбу, не убив невинных людей.

— Они не невинные, если укрывают повстанцев, — равнодушно сказала Морган. — Мы согласились помочь этим странам, страдающим от карпатской проблемы, так давай поможем им и уберемся отсюда.

— Не знал, что ты такая воинственная.

Морган отвернула от меня свои красивую голову, словно заскучала, но я заметил тонкую линию ее подбородка, и то, как напряглись на щеках ее мышцы.

— Или, возможно, ты не такая воинственная, — медленно сказал я. — Возможно, ты просто расстроена тем, что не сможешь убежать с Колчестером и иметь много маленьких Колчестеров, пока он сражается на войне?

Ее глаза сверкнули.

— Пошел ты. И для твоего сведения, я приехала сюда не на трах-фестиваль. Я приехала, потому что хотела поговорить с Максеном, на этом все. Он не ответил ни на одно электронное письмо.

Я посмеялся над этим.

— Ты реально просто прослушала все, что я говорил о минометах и повстанцах, и думаешь, что у нас много свободного времени, чтобы отвечать на электронные письма?

— У всех есть время, чтобы ответить на электронные письма, Эмбри. Если у папы есть время писать посты в блоге, тогда у солдат есть время ответа на е-мейлы.

— Как всегда, Морган, ты в любой ситуации найдешь способ осветить все в самом эгоистичном свете. А ты не думала, что, возможно, он просто не хочет с тобой общаться?

Я не знал, почему это сказал. У меня не было никаких доказательств того, что Колчестер сожалел о том, что случилось с Морган в Праге; на самом деле, в те несколько раз, когда мы проводили вместе чуть больше нескольких минут, у него, казалось, была только приятная ностальгия по их связи.

— Помнишь Прагу? — сказал он, когда мы ожидали очереди в столовой. — Помнишь, как туман стелился над рекой?

«Я помню, как туман окутывал тебя», — хотелось мне сказать, но я этого не сделал. Я просто кивнул.

— Это была хорошая поездка.

— Так и есть, — сказал он, глядя на поднос. — Много прекрасных ночей.

Или в прачечной, когда мы распаковывали накопленную за неделю грязную одежду.

— Мне нужен еще один урок танцев, лейтенант Мур. Думаешь, у кого-нибудь здесь есть компакт-диск с венским вальсом?

— Сейчас 2004 год, Колчестер. Разве кто-то еще пользуется компакт-дисками? Ты что, не слышал об iPаd?

— Или я мог бы напевать, — предложил он, и я фыркнул.

— Ты не можешь напевать это дерьмо.

А потом он попытался что-то напеть, мелодию из «Друзей» или песню Ашера «Yeah!», которая неделями играла нон-стоп в комнате для отдыха, и я начал бросать в него свои свернутые в мячи носки, чтобы заставить его остановиться. А затем он снова сказал:

— Я все еще хочу научиться танцевать.

— Звучит как отличный заголовок главы из твоих мемуаров.

Колчестер сморщил этот прекрасный лоб.

— Зачем мне писать мемуары?

— На случай, если будешь баллотироваться на пост президента. Ты не можешь быть президентом, не написав для начала книги.

Морщины стали еще глубже, Колчестер выглядел таким красивым и озадаченным из-за моей шутки и, что мои ребра чуть не треснули от этого давления. А затем, чтобы разгладить эти морщины, я сменил тему и сказал:

— Держу пари, ты скучаешь по тем ночам в Праге.

И его взгляд стал задумчивым и мягким.

— Да, — сказал он. — Есть кое-что из Праги, по которым я определенно скучаю.

Учитывая все это, я был уверен, что Колчестер наслаждался каждым моментом, проведенным с Морган, но я не хотел говорить об этом Морган. Это было мелочно с моей стороны, особенно потому, что она выглядела такой подавленной после моих слов, а затем я почувствовал возрождение вины, которая жевала меня каждую ночь, вина, которая говорила: ты эгоист, ты злой, стреляешь из пистолета в людей, и тебе все равно, выживут они или умрут. А сейчас она сказала: ты не можешь иметь Колчестера, он тебя не хочет. Неужели ты действительно откажешь ему и Морган в шансе быть счастливыми?

— Я не знаю, почему я это сказал, — быстро сказал я. — Уверен, что он хочет с тобой поговорить. Если я увижу его раньше тебя, то расскажу, что ты здесь.

— Хорошо, — Морган глубоко вздохнула и посмотрела на меня нехарактерно уязвимым взглядом. — Мне просто нужно с ним поговорить, и все. Даже недолго, если у него нет много времени. Но я просто… — она посмотрела на свои колени и накрутила пояс пальто на пальцы. — Пожалуйста, Эмбри. Я знаю, что это была всего одна неделя, но я не могу перестать думать о нем. О нас… как я хочу, чтобы были мы. И он должен знать…

Как могла жизнь стать еще хуже в разгар войны?

Она снова сводила Колчестера и Морган, вот как.

— Ладно, — сказал я, почесывая лицо. — Я об этом позабочусь.

Но оказалось, что об этом сложнее позаботиться, чем я думал. Колчестер был на патрулировании в другой долине, и я не мог связаться именно с ним по рации и сказать, что здесь моя сестра, которая хотела его трахнуть. Мне, наконец, удалось по рации сообщить ему, что у него посетитель из Праги.