Страница 66 из 76
Однако была ли речь Сталина действительно такой экстраординарной, как принято считать, или просто нам недоступны другие похожие документы из ближайшего сталинского окружения? В действительности мы можем привести множество других доказательств агрессивных намерений Сталина.
Одним из важнейших свидетелей может считаться вождь коммунистического Интернационала болгарин Георгий Димитров, чьи дневники были найдены в одном из архивов Софии.
Особого внимания заслуживает запись от 7 сентября 1939 г.[437]: «Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т.п.). За передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если бы руками Германии было расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему. Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий шаг — подталкивать другую сторону. Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население?» Эти дневниковые записи Димитрова полностью соответствуют попавшему на Запад тексту речи Сталина 19 августа 1939 г.! Свидетелями высказываний Сталина были, кроме Димитрова, еще Молотов и Жданов.
Обратимся теперь к Андрею Жданову, сталинскому надсмотрщику над идеологией и искусством, секретарю ЦК и члену Политбюро. Могли ли быть такие высказывания Сталина, как приведенные в дневнике Димитрова, неожиданными для Жданова? Ни в коем случае[438].
Несколько лет назад стало известно секретное выступление Жданова в 1938 г. перед Центральным Комитетом чехословацкой компартии в Праге[439]. Жданов говорил, что хотя долг каждого коммуниста — бороться с фашистским агрессором, однако коммунисты должны одновременно пытаться «со всей силой использовать порожденный войной экономический и политический кризис, чтобы мобилизовать массы и ускорить закат капитализма в Чехословакии». В своей борьбе против Гитлера, а позднее против капитализма коммунисты будут поддержаны Красной Армией, которая станет «важным политическим фактором в этом конфликте».
Еще один документ бросает свет на сталинские политические игры. В документе, попавшем в руки американского консула в Праге, рассказывается о поездке чешских коммунистов в Москву в 1939 г. Делегации были следующим образом объяснены советские мотивы заключения пакта Гитлер—Сталин: «Если бы СССР заключил пакт с западными странами, Германия никогда не смогла бы начать войну, следствием которой станет мировая революция, которую мы так долго готовили... Окруженная Германия никогда бы не начала войну... Мы не можем допустить, чтобы Германия проиграла войну, потому что, если она попадет под контроль Запада и Польша будет воссоздана, мы будем отрезаны от остальной Европы. Нынешняя война должна длиться столько, сколько мы захотим... Оставайтесь спокойными, потому что никогда еще не наступало время, настолько благоприятствующее нашим интересам, как сейчас»[440].
Еще цитата из товарища Жданова, на этот раз из одной, не предназначенной для публикации речи в Ленинграде: «Политика социалистического правительства состоит в том, чтобы использовать противоречия между империалистами, в данном случае — военные противоречия, для усиления позиций социализма там, где только представляется к этому возможность»[441].
А вот высказывание Жданова в ноябре 1940 г.: «Наш нейтралитет — это необычный нейтралитет. Мы без боев приобретаем территории (смех в зале). Для поддержания этого нейтралитета важна сила... Мы должны быть достаточно сильны, чтобы защищать позиции социализма как дипломатическими, так и военными средствами». Далее Жданов призывает своих слушателей «не терять ни одного дня, не терять ни одного часа для совершенствования военной технологии, военной организации, при этом должен быть учтен современный наступательный опыт со всеми его методами и средствами нападения»[442].
И это только немногие из цитат, которые выдают экспансионистские цели Советского Союза при Сталине.
Достоверность речи Сталина перед выпускниками военных академий вечером 5 мая 1941 года тоже долгое время находилась под сомнением[443]. Впоследствии стало известно и содержание этой речи, включая три тоста, которые Сталин произнес на последующем банкете[444]. Сталин заявил, что немецкий вермахт не должен больше рассматриваться как непобедимый. Он хвалил Красную Армию, которая состояла уже из 300 дивизий, треть из которых были механизированными. Вот такими словами он закончил свое выступление: «Красная Армия — современная армия, а современная армия — это армия наступательная».
После речи Сталина 5 мая 1941 г. пропаганда стала еще откровеннее и агрессивней, в первую очередь внутри Красной Армии[445]. Так, например, проект директивы «О задачах политической пропаганды в Красной Армии на ближайшее время» содержал, помимо прочего, следующую формулировку: «Все формы пропаганды, агитации и воспитания направить к единой цели: политической, моральной и боевой подготовке личного состава к ведению справедливой, наступательной и всесокрушающей войны...» И наконец, из доклада «Современное международное положение и внешняя политика СССР» (май 1941 г.): «Германская армия еще не столкнулась с равноценным противником, равным ей как по численности войск, так и по техническому оснащению и боевой выучке. Между тем такое столкновение не за горами». И далее: «Опыт военных действий показал, что оборонительная стратегия никакого успеха не давала и кончалась поражением. Следовательно, против Германии нужно применить ту же наступательную стратегию, подкрепленную мощной техникой». К первой цитате Г.Ф. Александров, руководитель Отдела пропаганды и агитации ЦК, сделал следующую многозначительную пометку: «Этакой формулировки никак нельзя допускать. Это означало бы раскрыть карты врагу». Замечание к второй цитате: «Война с Германией».
Я думаю, нет нужды приводить дальнейшие цитаты, чтобы сделать однозначный вывод о сталинской политике в 1941 г.
В заключение коснемся наступательной стратегии Красной Армии и ее военных приготовлений[446] против Германии летом 1941 г.
Еще Виктор Суворов определил военные приготовления Красной Армии летом 1941 г. как наступательные. Аэродромы были расположены вблизи границ, чтобы суметь нанести внезапный удар по Германии. В начале войны это сыграло роковую роль для военно-воздушных сил Сталина. Сотни самолетов были уничтожены немецкой авиацией прямо на земле или при попытке взлететь.
Так оценивает ситуацию известный американский историк Е.Ф. Цимке: «После того как была совершена непоправимая ошибка и главные силы красной авиации в ожидании наступательных действий были размещены вблизи границы, она была практически полностью уничтожена на земле и в воздухе еще до наступления темноты 22 июня 1941 г. и полностью так и не оправилась до самого конца войны»[447].
То же самое произошло и со сконцентрированными во Львовском и Белостокском выступах танковыми войсками Советского Союза. Сконцентрированные там ударные танковые клинья были вермахтом обойдены, окружены и уничтожены.
Georgi Dimitroff: «Tagebu cher 1933 – 1943», Aufbau Verlag, 2000, Seite 274f.
438
Еще в 1995 г. проф. Ричард С.Раак указал на экспансионистское стремление Сталина на Запад. Richard С.Raack: «Stalin's drive to the West 1938– 1945», Stanford University Press.
439
Igor Lukes: «Czechoslovakia between Stalin and Hitler. The Diplomacy of Edvard Benes in the 1930s.», Oxford University Press, 1996 (Paperback), Seite 198f.
440
Igor Lukes: «Czechoslovakia between Stalin and Hitler. The Diplomacy of Edvard Benes in the 1930s.», Oxford University Press, 1996 (Paperback), Seite 258.
441
Aleksandr M. Nekrich: «Pariahs, Partners, Predators. German-Soviet Relations 1922–1941», Columbia University Press, 1997, Seite 230.
442
Обратный перевод с немецкого. Эту и другие похожие цитаты см.: Vladimir Nevezhin: «Soviet Wkr Propaganda, from Anti-imperialism to Antifascism: Shifts and Contradictions» in Silvio Pons/Andrea Romano (Hrsg.): «Russia in the Age of W&rs 1914 – 1945», Fondazione Giangiacomo Feltrinelli Milano, 2000, Seite 251-264.
443
Vladimir A. Nevezhin: «Stalin's Speech of 5 May 1941 and the Apologia for an Offensive War», In «Russian Studies in History. A Journal of Translations», Fall 1997, M.E. Sharpe, Seite 48ff.
444
Albert L. Weeks: «Stalin's Other War. Soviet Grand Strategy, 1939–1941», Rowman & Littlefield, 2002.
445
Vladimir A. Nevezhin «Ideological Documents of May-June 1941 concerning Wbrld War II events» in «Russian Studies in History. A Journal of Translations», Fall 1997, M.E. Sharpe, Seite 73ff.
446
О военных планах Советского Союза и стратегии Красной Армии см.: Evan Mawdsley (Universita t Glasgow): «Crossing the Rubicon. Soviet Plans for Offensive War 1940–1941», The International History Review XXV, 4: December 2003. Heinz Magenheimer: «Entscheidungskampf 1941. Sowjetische Kriegsvorbereitungen – Aufmarsch – Zusammenstop», Osning Verlag, 2001. Д-р Магенхаймер преподает в Австрийской академии обороны и в университете г. Зальцбурга.
447
Earl F. Ziemke: «The Red Army, 1918–1941: From Vanguard of World Revolution to America's Ally», Frank Cass Publishing, 2004, Seite 277.