Меч Бедвира

— Странно, что наследник знатного имени не осмеливается снять меч даже в собственных покоях, — заметил один из циклопов.

— Всего лишь разумная предосторожность, когда поблизости болтаются вонючие одноглазые, — громко ответил Этан, приободренный появлением свидетелей-людей. Он настолько разозлился, что уже окончательно перестал контролировать свои речи и поступки.

— И больше ни слова, — резко скомандовал Этан. — Ваше зловонное дыхание невыносимо.

Обмен яростными взглядами усилился, но Этан не испугался. В конце концов, он был сыном эрла, и циклопы обязаны как минимум изображать почтение и покорность. Оба солдата развернулись и потопали прочь.

Этан посмотрел вслед юношам, торопливо направившимся прочь, — они откровенно хихикали.

«Вот она, молодежь Бедвидрина, — подумал будущий правитель. — Молодежь гордой расы».

Этан черпал некоторое утешение и надежду в их явном одобрении. Именно так, по их мнению, и следовало держаться с кошмарными циклопами. Возможно, грядущие времена сулят перемены к лучшему.

Но вне зависимости от надежды, которую он ощутил, Этан знал, что дал отцу новый повод для упреков.

2. ПРИЕЗЖИЕ ВЕЛЬМОЖИ И ИХ ДАМЫ

Воин-циклоп со щитом, на котором была изображена эмблема Монфора — согнутая рука с киркой, — вошел в парадный зал дома Гахриза Бедвира. Всю обстановку огромного прямоугольного помещения составляли несколько удобных кресел и огромный камин.

— Виконт Обри, — начал одноглазый герольд, — кузен Моркнея, герцога Монфорского, шестого из восьми, четвертый в роду…

Официальное представление заняло немало времени, циклоп не упустил ни одной, даже самой малозначимой детали при описании родословной и собственности виконта, его подвигов (изрядно преувеличенных и вовсе не казавшихся столь грандиозными Гахризу, который провел шестьдесят лет в суровых землях Бедвидрина), а также его великодушия и героизма.

«Виконт, — усмехнулся эрл про себя. — Да у нас на острове каждый четвертый имеет право на титул если не виконта, то хотя бы барона».

— И его благородный друг, барон Вилмон, — продолжал циклоп, и Гахриз глубоко вздохнул, последняя фраза слишком хорошо подтверждала его мысли. К счастью, перечисление заслуг и достоинств барона Вилмона оказалось отнюдь не таким длинным, как у Обри, что же касается женщин, сопровождавших вельмож, — циклоп просто представил их как леди, Эления и Авонеза.

— Эллен и Эйвон, — еле слышно пробормотал Гахриз, осознав уровень претенциозности, обуявшей традиционно простых и скромных обитателей острова.

Виконт и его свита торжественно прошествовали в зал. Обри холеный, с седеющими волосами мужчина лет сорока пяти окинул присутствующих мимолетным взглядом, в котором явственно читалось презрение. Вилмон — щеголеватый и напыщенный молодой человек лет двадцати пяти — с любопытством оглядывался вокруг. Оба носили оружие воинов, мечи и кортики, но Гахриз, пожимавший руки приезжим вельможам, не смог нащупать мозолей, обычных для бывалых воинов, да и само пожатие не свидетельствовало о привычке к тяжелому мечу. Леди были еще хуже — не в меру накрашенные и надушенные создания с соблазнительными формами, туго затянутые в шелка и обвешанные драгоценностями, гремевшими и звеневшими при каждом кокетливом движении. Авонезе не меньше пятидесяти, как знал Гахриз, и никакие притирания и краски в мире не способны скрыть неумолимое воздействие природы.

Хотя она старалась (да как упорно!), но вид ее, по мнению Гахриза, оставался весьма жалким.

— Виконт Обри, — вежливо, с широкой улыбкой произнес он. — Это действительно большая честь — принимать одного из тех, кто удостоился доверия нашего уважаемого герцога.

— Действительно, — отозвался Обри, выглядевший изрядно скучающим.

— Могу я осведомиться, что привело столь неожиданных гостей так далеко на север?

— Нет, — довольно резко начал Обри, но Авонеза, отпустив его руку, чтобы немедленно вцепиться в руку эрла, не позволила ему закончить фразу.

— Мы отдыхаем, конечно! — проворковала она и дохнула на Гахриза винным перегаром.

— Сейчас мы прибыли с острова Марвис, — добавила Эления. — Нам говорили, что никто в северных землях не может организовать пир так, как эрл Марвиса, и мы не были разочарованы.

— У них такие прекрасные вина! — добавила Авонеза.

Обмен любезностями, казалось, утомил Обри так же, как и Гахриза, однако Вилмон был слишком занят неподатливой заусеницей, чтобы заметить что-либо.

— Эрл Марвиса действительно заслужил репутацию прекрасного хозяина, — искренне заметил Гахриз, поскольку Брюс Даргесс был его добрым другом, товарищем по несчастью в темные времена правления короля-колдуна.

— Вполне приличного, — поправил Обри. — И я полагаю, что вы также порадуете нас знаменитым луковым супом и, возможно, столь же изысканной ногой барашка.

Гахриз не знал, как ответить на откровенную издевку. Оба блюда, вместе с разнообразными видами рыбы, действительно были основными продуктами острова.

— Я ненавижу луковый суп, — продолжал Обри. — Но на борту нашего судна достаточно провизии, а мы не собираемся задерживаться надолго.

Гахриз выглядел смущенным, и это искреннее выражение хорошо скрывало неожиданное чувство облегчения.

— Но я думал… — начал было эрл, пытаясь продемонстрировать искреннее огорчение.

— Я опаздываю на встречу с Моркнеем, — величественно пояснил Обри. — Я вообще собирался миновать этот мрачный островок, но арена эрла Марвиса показалась мне достаточно занимательной. Я слышал, что островитяне известны как одни из лучших воинов Эриадора, но должен сказать, что полуискалеченный гном из самых глубоких рудников Монфора с легкостью одолеет любого из бойцов, которых мы видели на острове Марвис.

Гахриз промолчал, но подумал про себя, что описание Обри Бедвидрина как «мрачного островка» в прошлые времена стоило бы неосторожному гостю языка.

— …Я надеюсь, что ваши воины продемонстрируют лучшее искусство, — закончил Обри.

Авонеза крепко вцепилась в руку Гахриза, с откровенным одобрением ощупывая тугие мускулы.

— Воины всегда так возбуждают меня, — прошептала она на ухо эрла.

Гахриз не ожидал утреннего сражения на арене, но был бы рад отделаться только этим. Хотелось верить, что виконт удовлетворится зрелищем и сразу отбудет, избавив таким образом Гахриза от проблем с организацией обеда — будь это барашек или луковый суп!

— Я лично присмотрю за приготовлениями, — обратился Гахриз к Обри, осторожно освобождаясь от цепкой хватки Авонезы, чьи острые ногти он ощущал на протяжении всего разговора. — Слуги покажут вам покои, в которых вы можете отдохнуть после долгой дороги. Я вернусь через несколько минут.

С этими словами он удалился по каменному коридору своего огромного дома. Вскоре он наткнулся на Лютиена, успевшего вымыться и переодеться.

— Вернемся во двор, — сказал Гахриз, к удивлению сына. — Они приехали только затем, чтобы полюбоваться на добрый бой.

— И я буду сражаться?

— А кто же еще сделает это лучше? — спросил Гахриз, грубовато прихватив Лютиена за плечо и быстро увлекая за собой. — Подготовь пару схваток, перед тем как наступит твоя очередь, и как минимум по одному циклопу в каждой. — Гахриз помедлил, нахмурив брови. — Кого лучше всего назначить твоим противником? — спросил он.

— Этана, разумеется, — без колебаний ответил Лютиен, но Гахриз отрицательно покачал головой. Этан вообще не стал бы выходить на арену, и уж конечно не для того, чтобы развлечь приезжих вельмож.

— Тогда Гарт Рогар, — сказал Лютиен, имея в виду воина-варвара, отличавшегося гигантским ростом и столь же впечатляющей силой. — В последний раз он был в прекрасной форме.

— Но ты одолеешь его?

Вопрос, казалось, задел гордость юного воителя.

— Конечно, одолеешь, — ответил Гахриз на свой собственный вопрос, сделав вид, что ему самому он показался абсурдным. — Умоляю, покажи достойную битву. Важно, чтобы Бедвидрин и ты, мой сын, высоко поднялись в глазах герцога Монфорского.